Вернор Виндж - Истинные Имена
Удовлетворённый, Алан помахал шипастым кулаком сторожам на башне, и подъёмный мост – сплошные керамика и вольфрам – опустился перед гостем. Мистер Скользки поспешил войти, стараясь не обращать внимания на шипение и бурление под мостом. Алан, теперь сплошная любезность, обождал, пока тот скроется во внутреннем дворе, прежде чем обрушиться брюхом вперёд в свой лавовый бассейн.
Большинство завсегдатаев, за заметным исключением Эритрины, уже собрались. По ту сторону зала Робин Гуд, весь в зелёном и в облике Эррола Флинна, предавался крайне тесной беседе с необычайно милой дамой (впрочем, все они могли тут выглядеть необычайно милыми), которая колебалась между обличьями блондинки и брюнетки. У камина Уайли Дж. Бастард, Липко Лаймо и DON.MAC оживлённо дискутировали над грудой карт. А в тёмном углу, куда не долетали отблески огня из камина, одиноко приткнулся старинный терминал-телепринтер. Мистер Скользки прошёл мимо, не глядя в его сторону.
– А, Скольз! – DON.MAC оторвался от карт и поманил его. – Ты только посмотри, чем тут занялся Лаймо.
– Хмм? – мистер Скользки кивнул остальным и склонился над верхним рулоном. Потрёпанный пергамент по краям, но сама карта – трёхмерная, полупогружённая в лист. Обычная схема банковской защиты и денежных потоков. В смысле, обычная для этого сообщества. Большинство банков не занимались столь искусным изображением автоматической защиты своих активов. (Если уж на то пошло, мистер Скользки подозревал, что большинство банков всё ещё с тоской вспоминают былые времена кредитных карт и Кобола.) Эти штуки придумал Робин Гуд, так что он не ожидал увидеть их у Лаймо.
– Ну и в чём соль?
– Эт' просто двойной шлём, Скольз! Только глянь сюда, эт' не обычная защита. Вроде как те парни, которых зовут мафией, захапали эту банковую сеть в приморских штатах. Не инач', они были с порталами, так всё ловко. До чёрта времени ушло, пока я допёр, что эт' они. Ха! Но теперь-то… только глянь, как они моют бабки, мотают прям' со счетов! Такие мудрилы, просто ложись, но Липко им не перемудрить, – он ткнул пальцем в карту, и одна извилистая линия в путанице мигнула красным. – Если свезёт, они просекут этот отвод не раньше будущей осени, а к тому времени мы их облегчим миллиарда на три, и без единого хвоста, куда всё уплыло!
Все закивали. На этом плане хватало ковенов и сообществ, но их – Ковен с большой буквы – самый известный, они проворачивали самые шумные делишки века. Большинство других мало чем отличались от простых клубов для болтовни. Но среди них попадались и старомодные криминальные организации, которые использовали этот план в своих чисто практичных и авантюрных целях. Колдуны походя издевались над ними, но только Липко Лаймо специализировался на этом.
– Блин, Скольз, ну и круто играют эти ребята, даже круче, чем Великий Враг! – То есть феды. – Если они только допрут, кто ты по правде, эт' будет верная Истинная Смерть! Я, может, и липкий, но я не псих. Я никак не всосу три миллиарда – да хоть и три миллиона – так, чтоб меня не засекли. Но я сработал, как тот Робин: кидаю деньги по трём миллионам всяких счетов тут и в Европе, а среди них – ха! – случайно попался и мой.
Мистер Скользки навострил уши:
– Говоришь, три миллиона счетов? И на каждом по внезапной скромной прибавке? Готов поспорить, Липко, этого мне хватит, чтобы узнать твоё Истинное Имя!
Лаймо отмахнулся:
– По правде, эт' маленько посложнее. Признайте, браты, из вас никто и близко ко мне не под'шёл, а вы знаете побольше всякой мафии.
Он был прав. Все они провели немало времени на этом плане, пытаясь вызнать Истинные Имена других. Это не было пустой забавой, поскольку знание Истинного Имени делало другого вашим рабом, как мистер Скользки уже прочувствовал на себе. Так что колдуны постоянно прощупывали друг друга, сочиняли огромные программы для просеивания личных досье из государственных реестров в поисках характерных манер и привычек. На первый взгляд, найти Лаймо было легче лёгкого, он весь был характернее некуда. Его архаичный британский акцент слишком часто сбивался на североамериканский. Изо всех колдунов он один не носил ни привлекательного, ни гротескного облика. Такое заурядное лицо могло даже быть его настоящим, и мистер Скользки провёл не один месяц над системой поиска этой внешности по публичным и секретным фотобанкам США и Европы. Разумеется, безуспешно, так что со временем все пришли к выводу, что Лаймо носит двойную или даже тройную маску.
Уайли Дж. Бастард усмехнулся:
– Довольно мило, Липко, и довольно безопасно, я согласен. Но что ты с этого поимеешь? Немножко самодовольства и немножко денег? А ведь мы, – он обвёл руками зал, – достойны куда большего! Сообща мы могли бы стать самыми влиятельными людьми в реальном мире. Верно, ДОН?
DON.MAC кивнул и самодовольно ухмыльнулся. Только его лицо и выглядело человеческим, способным выражать эмоции, и даже оно было серо-стальным. Тело он позаимствовал у стандартного всепогодного робота «Плесси-Мерседес».
Мистер Скользки понял, где он уже это слышал.
– Так ты теперь работаешь с Почтарём, Уайли? – он глянул на телепринтер.
– Ага.
– И даже не хочешь намекнуть, о чём идёт речь?
Уайли покачал головой:
– Пока вы не соберётесь присоединиться – нет. Но знайте: ДОН первым начал работать с Почтарём, и теперь он богаче Крёза.
DON.MAC снова кивнул, всё с той же глупой улыбкой.
– Хммм…
Разбогатеть было легко. В принципе, на последнем взломе Лаймо мог забрать и все три миллиарда гангстерских долларов. Вот разбогатеть так, чтобы не попасться и избежать возмездия – трудно. Даже Робин Гуду это было не под силу, но, похоже, ДОН и Уайли считали, что Почтарь и не такое может. После разговора с Вирджинией он готов был в это поверить.
Мистер Скользки обернулся и уставился на телепринтер. Тот тихонько гудел и, как всегда, не испытывал недостатка в бумаге. Торчащий из каретки край рулона был аккуратно оборван и полностью чист, кроме стандартной звёздочки-приглашения. Другого способа побеседовать с этим загадочным членом сообщества не было: набери сообщение на клавиатуре – и через час или через неделю устройство затрясётся и застучит, и отпечатает ответ, иногда из нескольких тысяч слов. Поначалу им пренебрегали: идея была отличная, но задержки делали разговор чертовски нудным. Случалось, что целые метры посланий Почтаря устилали каменный пол, и никто их не читал. Но теперь новые ученики Почтаря жадно впитывали его драгоценные слова все до единого, тщательно подбирая распечатки, чтобы не оставлять улик.
– Эри!
Он повернулся к широкой каменной лестнице, ведущей из внутреннего двора. Эритрина, Красная Ведьма, спорхнула по ступеням. Мерцающее платье то скрывало, то обнажало её. Она отличалась чудесной фигурой и безупречным чувством вкуса, но славилась не этим. Эритрину было легко разговорить, а знала она куда больше, чем рассказывала. Некоторые из её приключений – не слишком афишируемых – сделали бы честь и Робин Гуду. Мистер Скользки знал её около года; на этом плане, пожалуй, не было личности ярче и интереснее. Рядом с ней ему хотелось, чтобы пропала нужда в секретах, чтобы стало можно обменяться Истинными Именами, как телефонными номерами. Кем она была на самом деле?
Эритрина кивнула Робин Гуду и направилась через зал к DON.MAC'у. Это он первым поприветствовал её, а теперь продолжал:
– Мы тут как раз пытаемся убедить Липко и Скольза, что они попусту тратят время на шутки, когда могли бы заполучить серьёзную власть и нешуточное богатство.
Она кольнула взглядом Уайли. Тот только скривился.
– «Мы» – это ты, Уайли и Почтарь?
Уайли кивнул:
– Я присоединился к ним на прошлой неделе, Эри, – он сказал это с таким видом, будто добавил: «И ты меня не остановишь».
– Может, в этом что-то и есть, ДОН. Все мы когда-то начинали зелёными новичками, которые только и могли, что немножко побеспокоить этих бюрократов, хозяев Системы. Но теперь мы стали экспертами. Пожалуй, сейчас мы понимаем Систему лучше всех на Земле. Да, это означает власть.
Те двое говорили то же самое, но Эритрина высказалась гораздо убедительнее. До столкновения с федами он бы даже купился на это, хотя давно уже понял, что стоит хоть раз принять Ковен всерьёз и погнаться за реальной выгодой, как лёгкая забава превратится во всепоглощающую работу и вытянет всё время из тех проектов, которые наполняли его жизнь радостью.
Эритрина пытливо посмотрела на мистера Скользки и Лаймо. Лаймо был лёгок на подъём, но сейчас он обиделся – на его любимый проект наплевали.
– Ну его, – бросил он и принялся сворачивать свои карты.
Она перевела взгляд зелёных восточных глаз на мистера Скользки.
– А ты, Скольз? Пойдёшь с Почтарём?
Он заколебался. Мне бы стоило. Ясное дело, союзники Почтаря хотя бы отчасти посвящены в его планы. Если повезёт, за считанные часы он узнает достаточно, чтобы откупиться от Вирджинии… или уничтожит всех своих друзей. Дьявольская сделка. Господи, ну зачем они в это ввязались? Они что, не понимают, что с ними сделает правительство за настоящую попытку переворота, стоит им только выйти за рамки игры в вандалов?
