Сергей Сюрсин - Фантастика. Все демоны. Чарка
– Спокойно, – говорю себе, – пойдем другим путем. Не сначала, а с конца. Что могли искать эти ребята? Вероятно, какой-то документ. Раз не обратили внимания на аппаратуру и рылись в бумагах. А что может там быть? Я с опаской притрагиваюсь к стопке и осторожно перебираю бумаги. К тому времени, когда стопка кончается, я уже уверен, что ничего здесь не найду. Это должно быть не здесь, а если и было, то его уже нет. Ночью кто-то не зря поработал.
Телефонный звонок подбрасывает меня в кресле.
– Черт, совсем из колеи выбило! – ворчу, снимая трубку. – Все, никаких больше поисков, только отдыхать. Алло!
– Сергей? – в трубке незнакомый женский голос.
– Да.
– Мне необходимо встретиться с вами.
– Я занят, – отвечаю не очень вежливо. Видно, опять какой-то мотылек летит, хочет немного погреться в лучах славы. До смерти надоели поклонницы!
– Дело очень важное, и только вы можете помочь, – зудит голос.
– Я уже объяснил – у меня нет времени, – терпеливо объясняю я. – в следующий раз.
– Я не могу в следующий раз. Потом будет уже поздно. Выслушайте меня, – молит голос.
– Отстаньте вы все от меня! – рявкаю я неожиданно даже для себя самого. – Надоели! – и бросаю трубку.
– Нервы уже никудышные, – оправдываюсь перед аппаратом.
Разговор с назойливой дамой совершенно сбивает меня с толку, и, посидев немного и окончательно потеряв нить рассуждений, я плетусь на кухню. Время обеденное, и желудок уже настойчиво напоминает о себе. Со вчерашнего кусок в горло не лезет. Ограничиваюсь стаканом чая. Прихлебывая горячий напиток, погружаюсь опять в свои думы. Взгляд, бесцельно перелетая с предмета на предмет, натыкается на белый уголок, выглядывающий из-под плиты. Сбившись, раздосадовано отворачиваюсь и возвращаюсь к мыслям, но белый клочок стоит перед глазами, мешая сосредоточиться. Чтобы избавиться от наваждения, я вынужден отставить стакан в сторону и заняться клочком.
Клочок оказывается конвертом. Глянув на адрес, я тут же вспоминаю, откуда он и что в нем должно быть. Но внутри пусто. Ни открытки, ни маломальского следа ее присутствия. Бегу в комнату и снова перебираю бумаги. Тщетно. Открытки среди них нет. И быть не может. Припоминаю, что распечатывал конверт на кухне и открытку тоже там читал. Конверт на месте, а ее нет. Обыскиваю всю кухню, заглядываю за каждый угол, в каждую щель. Открытка будто провалилась. Куда она делась, – ответить на этот вопрос я затрудняюсь. В голове только обрывки мыслей и ночных эпизодов, местами сплошные провалы. Целостную картину из этого составить невозможно. Отчаявшись, сажусь и сверлю взглядом конверт.
От бесплодных раздумий меня отрывает звонок. Нехотя поднявшись, отпираю дверь. За дверью стоит девушка. Молоденькая и к тому же симпатичная. В другое время я не отказался бы от возможности поволочиться за такой, но сейчас, занятый всецело своей потерей, неласково буркаю:
– Вам кого?
– Вас, – отвечает она. – Можно войти?
Я теряюсь и отступаю в сторону. Паломниц мне только не хватало!
– Пройдемте на кухню, – я киваю на комнату, – у меня не прибрано.
– Чай будете? – Это уже на кухне.
Девушка пожимает плечами. Приняв за знак согласия, наливаю и ей.
– Итак, слушаю вас, – я предлагаю ей табуретку и сажусь напротив.
– Я вам звонила сегодня.
– А-а, – тяну разочарованно. – Девушка, милая, поймите, – мне сегодня не до вас. Честное слово. Давайте сделаем так, раз уж вы пришли, – мы сейчас попьем чай, а потом вы уйдете. А поговорим завтра или, еще лучше, послезавтра.
– Но я не могу ждать. У меня беда, а вы… – девушка всхлипывает.
Уж чего, а женских слез я выносить не могу. Вся моя решительность моментально улетучивается.
– Ладно, рассказывайте, – обречено вздыхаю, уже не надеясь заняться своими делами.
– Брат у меня пропал. Третий день уже пошел, а его все нет.
– В милицию заявили?
– Да. Но они молчат, ничего не говорят.
– Значит, не могут пока найти. И вы решили обратиться ко мне. Сожалею, – развожу я руками, – но помочь не могу. Я не сыскное бюро.
Девушка нервно комкает платок.
– Я попробую, – поглядываю искоса на платок. – У меня есть там связи. Может, удастся что выяснить. Расскажите подробнее, как исчез ваш брат. Как его зовут?
– Олег. Ветров.
– Ветров?
– Да. Вы его должны помнить.
– Конечно. Как же не помнить, – с Олегом Ветровым связаны мои детские воспоминания. Вместе росли, жили в одном доме, в одном классе учились. Друзья были закадычные. Потом он женился, мы поменяли квартиру, и пути наши разошлись. Но все равно, случайно встречаясь, подолгу стояли, разговаривали, вспоминая былую юность.
– Постой! – запоздало доходит до меня. – Так ты – Галка?
– Ага, – кивает девушка.
– Вот не ожидал! – я недоверчиво разглядываю ее. – Я ж тебя помню вот такой куклой. Это надо же, – была такая соплюха и вдруг… Из гадкого утенка – и такая принцесса-лебедь.
– Допустим, ты тоже не блистал, – парирует она, недовольная некоторыми моими сравнениями.
– Что ж ты сразу не сказала? – накидываюсь я на нее. – У меня сегодня день тяжелый, мог и послать подальше.
– Я думала, – вы, может, уже и не помните нас.
– Здрассьте! Не помните! – возмущаюсь я. – И вообще, что ты мне тут «выкаешь»? Я тебе что – дядя чужой?
– Нет. В… – Галка запинается, – ты, Сергей, не обижайся. Ты вон кем стал. Мог и друзей забыть.
– Дура! – беззлобно ругаю ее. – Кем стал! Разве со стороны видно, что это такое – «кем»? Ничего-то вы не знаете. Так что с Олегом?
Галка сбивчиво рассказывает о произошедшем. Олег исчез неожиданно, без каких-либо причин. Даже об исчезновении они узнали случайно. Позавчера намеревался зайти вечером к родителям (Галка живет вместе с ними до сих пор там же, в старом доме). Но не пришел. На следующий день позвонили в институт, где он работал. Там ответили, что на работу он не вышел. Домашний телефон тоже молчал, не отзывался. Мать тогда не на шутку встревожилась и послала Галку домой к брату, благо ключи от его квартиры имелись. Олега дома не оказалось, но обстановка в квартире была такова, что Галка перепуганная примчалась домой. Посуда перебита, осколки валялись повсюду. И тогда начался настоящий переполох. Вызвали милицию, с трудом дозвонились до Ларисы, его жены, которая накануне уехала с дочерью погостить к своим в деревню. Лариса заявилась в слезах и панике, но без мужа. Ни Олега, ни его следов обнаружить так и не удалось.
– Сейчас поисками милиция занимается, – заканчивает Галка, – но уже третий день пошел, а они молчат. Говорят, что следственная тайна и разглашению не подлежит.
– И ты решила обратиться ко мне.
Галка кивает.
– Может, ты узнаешь хоть что-то. Ты Все-таки известный…
– Скандалист, – продолжаю я. – Сомневаюсь, что они обрадуются, узнав, что я вклиниваюсь в это дело. Но это их проблемы. Попробую. У меня там есть кое-какие неофициальные каналы. – Я замолкаю, удивленный поведением Галки. Она впивается глазами в стол, за которым мы сидим. Лицо ее бледнеет.
– Откуда это? – вздрагивают ее губы.
– Что? – не врубаюсь я.
– Письмо, – она выхватывает из-под моего локтя злополучный конверт. – Ведь это… – с секунду Галка молчит, впившись в него, и безмолвно шевеля губами, – это же Олега! – кричит она, вскочив и размахивая им в опасной близости от моего носа, – почерк его. Как оно к тебе попало? Где он? Что пишет? – она лихорадочно роется в конверте. – Тут ничего нет. Где письмо?
– Сядь! – прикрикиваю на нее. Вырываю конверт и разглядываю, словно вижу его впервые. Что толку – почерк Олега я все равно не помню.
– Как попало? – я недоволен собой, хотя вины моей в этом нет. – Обычно. По почте пришло. Откуда я мог знать, что это его письмо. Знал бы, так по-другому все было бы.
– Что все? – зловещим шепотом спрашивает Галка.
– Нет у меня письма, – огрызаюсь я, – нет. Было, а теперь нет. Исчезло. Потерялось.
– Как исчезло? Почему?
– Не знаю, – я боюсь смотреть ей в глаза. – В конверте открытка была, а на ней – шифр какой-то. Точно не помню, но, похоже, что камеры хранения. И больше ничего.
– Где открытка? – надвигается на меня Галка и тормошит, рискуя порвать рубашку. Спасает меня какой-то звук, донесшийся из комнаты. Вырвавшись из рук разъяренной фурии, кидаюсь туда.
Будильник лежит на полу. Вокруг рассыпались фейерверком осколки стекла. Как он умудрился свалиться со столика, не представляю. Видимо, я сдвинул его к самому краю, когда рылся в бумагах, и вот он… Я поднимаю его и подношу к уху.
– Кранты! – сообщаю подошедшей Галке.
И тут в моей голове что-то щелкает, и все становится на свои места.
– Гал, – говорю я, – извини, но так уж получилось. Открытку не найти.
– Почему? Ты уверен?
– Дело в том, что ночью у меня шарились воры, – по Галкиным глазам видно, что она не верит мне, – и искали, по всей видимости, как раз ее.
