Андрей Васильев - Гонг и чаша
— Ну, если бы ты мне позвонил часа два назад или хотя бы снял трубку, когда я звонил тебе час назад, может, я бы и подумал, что ты последовал моему совету. Сейчас-то я и сам знаю, что ты этого не сделал.
— Это не от неуважения к вашим советам. Исключительно инстинкт самосохранения. Ну не мог я в постель ложиться с эфой, боюсь.
— Нет у нее там зубов, я это точно знаю. Впрочем — твоя жизнь, тебе жить.
Слова-то такие, не слишком вроде приятные, но тон очень дружелюбный.
— Зато я ваше задание выполнил, — похвастался я. — Все, что надо, сказал.
— И? — в голосе хозяина появились деловые нотки.
— Очень взволновалась, меня чуть ли не за грудки хватала: откуда знаешь да откуда знаешь?
— А ты чего?
— Ну а я чего… — Я выдержал мхатовскую паузу. — А я говорю: не скажу. Не скажу — и все тут, поскольку это и есть моя личная главная военная тайна.
— Хм. Молодец. — Зимин удовлетворенно похмыкал. — Значит, вот что. Будет звонить — трубку не бери, на встречу звать — пока не ходи, жди моей отмашки.
— Ну прямо как шпионский боевик, — опасливо заметил я. — Неужто она тоже…
— Чего — тоже? — вкрадчиво спросил Зимин.
— Страдает заболеваниями сердечно-сосудистой системы? — уклончиво уточнил я.
Зимин захохотал:
— Ну, Киф, ну вот люблю я тебя, сукиного сына. Вот ведь что значит мастер художественного слова.
Я вежливо похихикал на пару с ним. Кто его знает, может, он смеется, а сам ко мне бригаду врачей с сорок пятым калибром посылает в этот момент.
— Не забивай себе голову этой ерундой. Что до Марины — нет, она не из этого расклада. Она не станет заниматься инсайдерством, тут немного другое, но что именно — тебе знать ни к чему. По крайней мере, сейчас.
— И очень хорошо! — абсолютно искренне сообщил Зимину я. — И не надо, да и потом мне наверняка это все не слишком интересно будет!
— Молодец, соображаешь. Так, что еще я хотел проговорить? А, вот! С тобой хочет познакомиться шеф.
Я не знал, как на это реагировать, и промолчал.
— Он сказал, что, как только ты благополучно закончишь квест с дриадами, немедленно доставить тебя пред его очи.
— Ну, наверное, это хорошо? — уточняюще произнес я.
— Это? — Зимин помолчал. — Это неожиданно даже для меня. И не очень хорошо для тебя. Ну, не то чтобы плохо, но…
— Я начинаю бояться, — искренне сказал я Зимину.
— Да не в этом смысле. Шеф тебя не съест, он у нас вообще, по-моему, никогда никого не обидел в этой жизни. Но сам факт того, что Старик хочет видеть человека, который в корпорации без году неделя, а некоторые люди, работающие у нас бездну времени, при этом у него на приеме ни разу не бывали, точно не добавит тебе любви большинства окружающих. Поэтому будь готов к тому, что вскоре многие подающие тебе руку будут думать о том, как бы половчее перебить тебе ноги. Впрочем, появятся и те, кто станет искать твоей дружбы, — ты в фаворе у нас, самых близких и верных помощников Старика, и, что уж греха таить, у его наследников, побывал у него самого, значит, с тобой надо дружить.
— Уфф, — вздохнул я. — Как же раньше все было просто и ясно…
— Не печалься. Зато мы тебе премию дали, сегодня сам увидишь, — приободрил меня Зимин.
— Упс. А меня сегодня не будет, я в храм собрался. А можно ваша тетенька-зарплатчица мою денежку Вике отдаст?
— Не боишься женщине в руки деньги давать? А ну как потратит? — подколол меня Зимин.
— Эта? Эта не потратит, — уверенно сказал я. — По крайней мере сейчас.
— Эх, Киф, молод ты еще, — многоопытно сказал Зимин. — Ничего ты пока в женщинах не понимаешь. Ладно, не суть. Вот еще что — со следующей недели начинай выпуск еженедельника в новом, расширенном формате. Пополнение жди в понедельник, главному редактору Елиза позвонит. А вот цену на газету оставим прежнюю, сделаем людям приятное.
— И пусть она еще Мамонту, то есть Покровскому, скажет, чтобы он мне оставшиеся две комнаты в нашем крыле отдал, — немедленно заявил я. — А то друг у друга на голове сидеть будем, это не дело. И Вике хорошо бы денежку добавить, у нее спиногрызов вдвое больше становится.
— Вот ты жадюга! — с явной симпатией сказал мне Зимин. — Люблю таких!
Обменявшись еще парой фраз, мы повесили трубку. Я позвонил Вике, порадовал ее всеми новостями сразу, наказал забрать мою денежку, перекурил и полез в капсулу. Пора с этими храмами кончать к чертовой бабушке — сколько можно, в конце-то концов. Надоели они мне.
Первое, что я увидел, войдя в игру, — это сообщение:
«В связи с внесенными в игру изменениями обновлены условия деяния „Легенда Файролла“. Для его завершения вам необходимо полностью закрыть еще 178 деяний, существующих в мире Файролла».
Второе, что меня немного ошарашило, — это то, что впервые за последнее время я увидел в расположении роты суету и беготню. Куда делись тишина, покой, пустота на плацу и состояние алкогольного опьянения у Грохха? Его рык был слышен издалека:
— Стадо баранов вы, а не бойцы славной традициями седьмой роты! Подтянуть ремень, чучело!
У нашего барака сидели на ступеньках крыльца все его обитатели, ну, кроме Фаттаха, которого я вообще не видел уже давно. Они с интересом наблюдали, как мастер-лейтенант распинается перед шеренгой новобранцев, и, похоже, комментировали и бойцов, и самого Грохха. Ветеранское право, ни отнять, ни прибавить.
«Вовремя я подсуетился. Еще бы денек — и все, никуда не сходишь. Да и сегодня, похоже, уже не факт, что выгорит», — прикинул я и направился к хохочущим сослуживцам.
— Привет всем, — присел я на крыльцо рядом с Лейном и кивнул на шеренгу: — Свежее мясо?
— Они, родимые. — Ур высморкался. — Только что через портал перекинули. Все, кончился отдых. Сейчас их погоняют еще, распределят по ротам — и в бой.
— Н-да? — опечалился я. — Прямо сегодня?
— Сегодня вряд ли, — обнадежил меня Лейн. — Пока распределят, потом инструктаж… С завтрашнего дня начнется карусель, не раньше. Хотя по идее завтра у нас должен быть выходной. А что, есть предложения?
— Ну, как не быть. — Я подмигнул ему. — Только в этот раз вам придется и в храм прогуляться со мной. А нам точно позволят из расположения уйти?
— Сейчас узнаем. — Лейн встал со ступеньки и уверенным шагом пошел к Грохху.
— Фаттах не появлялся? — спросил я у оставшихся.
— Нет, — немедленно ответил Пинг. — Не было его.
— Давно не было, — подтвердил Понг.
Куда пропал? Хотя… Мало ли какие дела у человека — потом-то снова лямку тянуть, не порезвишься.
Лейн встал навытяжку перед мастером-лейтенантом, что-то ему сказал, тот слегка поморщился, но милостиво кивнул.
— Все нормально, можем идти, — подошел к нам следопыт. — Но это в счет выходного, так что завтра — на боевые выходы.
— Жаль, — вздохнул Понг.
— Очень жаль, — закивал Пинг.
— Можете не ходить с нами. Но за то, что завтра вам дадут выходной, не ручаюсь. — Лейн посмотрел на братьев. — Я так понимаю, что у рот впереди ох как много работы.
Братья призадумались, Лейн же посмотрел на меня и спросил:
— Так куда мы идем и что надо делать?
— Идем мы…
Тут я понял, что даже не посмотрел, куда мы идем, и открыл карту. Красным был подсвечен участок около деревни Сурджа, где я бывал с ротой, от нее до нужного мне Обезьяньего храма было часа три ходьбы.
— Идем мы…
Лейн достал карту и протянул мне:
— Ткни пальцем, не мудри.
Я ткнул, Лейн помрачнел.
— Правильно ли я понимаю, — медленно процедил он, откашлялся и повторил: — Правильно ли я понимаю, что ты собираешься посетить храм Ханнумана, или, как его называют местные жители, храм Обезьяньего царя?
Пинг охнул, Понг побледнел, и лишь Ур благодушно продолжал наблюдать за муштрованием пополнения. Похоже, что эти имена северянину особо ничего не говорили, а может, ему вообще плевать было на все эти южные предрассудки.
— Именно так, — ответил я Лейну. — Это что-то меняет?
Лейн помолчал недолго, что-то прикидывая, после сказал, хлопнув меня по плечу:
— Для меня — только цену, да еще, может, мои планы на вечер — я планировал до него дожить, но теперь в этом уже не уверен. Что до остальных — не знаю, что они скажут по этому поводу.
— Я с вами. — Ур, оказывается, слушал нашу беседу. — По деньгам — столько, сколько и Лейну, он всегда знает, что сколько стоит.
Пинг и Понг пошептались о чем-то, и Понг сообщил мне:
— Не меньше чем по полторы тысячи каждому. И еще с тебя выпивка и девки в Мейконге, сегодня вечером. Все самое лучшее и дорогое!
— Присоединяюсь, — кивнул Лейн. — И цена разумная, да и про выпивку верно сказано.
— О чем речь, — обвел я глазами свой отряд. — Деньги, как всегда, вперед отдам, ну и поляну не зажму. Лейн, ты вообще там, у храма этого, бывал?
