Вадим Панов - Хаосовершенство
Кристиан потер грудь и вспомнил:
– У тебя был коньяк.
Дитрих молча протянул фляжку, и Кристиан сделал несколько больших глотков. В груди стало легче. Но не в душе.
* * *Анклав: Цюрих
Территория: Альпийская Поляна
«Замок Ван Глоссинга»
Не на все вопросы можно дать вразумительные ответы
– Спровоцированные тритонами погромы привели к предсказуемым результатам: акции «Фарма-1» растут как на дрожжах. За вчерашний день они прибавили десять процентов, а сегодня, после заявления Владыки о свертывании ряда производств, подскочили еще на пятнадцать. Не отстают и акции других фармакологических гигантов…
Моратти выключил коммуникатор, оборвав ленту деловых новостей на полуслове, и рассмеялся:
– Если бы я не знал правду, то подумал бы, что Сорок Два работает на «Фарму». – Внимательно посмотрел на Дрогаса, добавил: – Ты отлично поработал, Стефан.
Тот вежливо склонил голову, с достоинством принимая заслуженную похвалу.
– Анклавы в полном раздрае, и все винят Сорок Два… Парень оказался необычайно полезен.
– Нам был нужен раздрай?
Дрогас заслуженно считался гением тактических операций, но любил знать, к чему приводят его усилия.
– Чем сложнее положение, тем больше у СБА полномочий, – объяснил Моратти. – Верхолазы паникуют, и наши акции, как и бумаги «Фарма-1», растут.
– А как же «синдин»?
– Это вопрос времени. – Ник помолчал. – Теперь за «синдином» будет охотиться Сорок Два, а для тебя есть задача поважнее.
– Станция?
– Было бы странно, если бы ты не догадался.
Стефан кивнул, обдумывая слова Моратти, после чего осторожно поинтересовался:
– Могу я высказать кое-какие соображения насчет Мутабор? Полагаю, они будут интересны даже сейчас, когда мы… гм… сменили приоритеты.
Дрогас не жаловался и не обижался, он прекрасно понимал, что операции, даже самые проработанные и вызывающие удовольствие у исполнителей, могут быть прерваны в любой момент. Атаки на Мутабор прошли отлично, но его все равно снимают с проекта, а значит, произошли важные изменения. Не беда, займемся другим делом, оно тоже интересное. Однако важные наблюдения следует огласить.
– Ты же знаешь, что я предельно серьезно отношусь к твоим замечаниям, – произнес Моратти. – Я слушаю.
Стефан потер руки, обдумывая, с чего начать, и прищурился, глядя Нику в глаза.
– Из того, что я видел лично, а также основываясь на докладах командиров групп, находящихся в других Анклавах, я могу с уверенностью заявить, что в атакуемых зонах Мутабор были только прятки. Никаких гражданских.
– Ты уверен?
– Я неудачно выразился, – поправился Дрогас. – Гражданские были, но не местные жители. Это были люди, сидящие на чемоданах, не успевшие покинуть зоны до штурма. А в Кейптауне и Сингапуре не было даже их. Там погромщики встретили только пряток. Остальные храмовники ушли.
«И Ляо говорил о том же».
– Хочешь сказать, что Владыка знал о готовящемся нападении?
– Похоже, – подтвердил Дрогас. – Что приводит нас к интересному вопросу: если Владыка прогнозировал волну насилия и провел эвакуацию, не означает ли это, что он каким-то образом спровоцировал атаки?
– Ты говоришь так, словно он бог.
– Его последователи в этом уверены.
– Стефан!
Но Дрогас не обратил внимания на окрик, что позволял себе крайне редко. Только тогда, когда был уверен в своей правоте или же считал необходимым донести свои мысли до президента СБА.
– Храмовники запустили «синдин», его стали использовать ломщики, появились двенадцать великих, а затем Сорок Два со своей троицей. «Синдина» стало требоваться все больше и больше. «Синдин» стал козырем в большой игре, он нужен и Сорок Два, чтобы удержать движение от краха, и нам, чтобы привести движение к краху или контролировать его. И в этот момент, когда все на нервах, все уселись за стол и взяли карты, храмовники неожиданно отказываются делиться секретом. Это самоубийство. Они не могли не понимать, что на них начнут давить, и отказали обдуманно.
– Владыка подставил своих? Но для чего?
«Жертва» – так сказал китаец.
– Руками погромщиков Владыка согнал своих последователей с обжитых мест.
Храмовники исчезли. Случись подобное без всплеска насилия, общество бы забеспокоилось, люди начали бы задавать вопросы. А сейчас все ясно: храмовники прячутся. И никто не спрашивает: где? Потому что все понимают – почему.
И Ляо, и Дрогас – люди умные, и если оба они задумались об одном и том же, этот факт уже нельзя игнорировать. Где сейчас находятся миллионы храмовников? Рассредоточились по миру или сидят на чемоданах? Для чего Владыка согнал с обжитых мест своих подданных?
Моратти пожал плечами:
– Владыка прогнозирует большую войну за Станцию и решил ее где-нибудь пересидеть?
– Война может начаться, а может и не начаться, – рассудительно заметил Стефан. – Владыка же действует так, словно убежден в грядущих неприятностях. А Владыка никогда не ошибался.
– Неужели?
– Поэтому за ним идут. – Дрогас не верил ни в Бога, ни в черта, но уважал тех, кто использовал веру к собственной выгоде. – До сих пор все его действия были выверены до мелочей, именно поэтому он сумел добиться уникального положения для Мутабор среди корпораций и основать религию. И если Владыка увел своих людей, то вовсе не для того, чтобы через полгода вернуть обратно: «Извините, мирового катаклизма не случилось». Такой ошибки ему не простят, и он это понимает. Владыка не увел бы храмовников без веских оснований. Он видит нечто такое, что нам недоступно. Чего мы не знаем. А не знаем мы только о Станции.
«Миллионы храмовников сидят на тринадцатом полигоне „Науком“? И чего они ждут?»
Нет, миллионы бы туда не поместились. С другой стороны… Моратти вспомнил доклады агентуры об огромных запасах продовольствия, сделанных «Науком» в последние месяцы. О закупках автоматизированных фабрик. О выкупленных у русских территориях, на которых возводились заводские корпуса. Южнее Станции «Науком» выстроил огромную промышленную зону, в которой без особых проблем можно спрятать несколько миллионов человек.
Моратти вспомнил и криво усмехнулся.
– Получается, мы вовремя сменили приоритеты.
– Вопрос в том, что мы обнаружим на Станции.
– Думаешь, Мертвый снюхался с Владыкой?
– Но я не понимаю, что они могут дать друг другу, – признался Стефан.
– Храмовники – отчаянные бойцы, по приказу Владыки они будут защищать Станцию до последней капли крови, они не побегут. – Ник потер подбородок. – А если операция по взятию Станции затянется, начнется брожение, которым обязательно воспользуется Мертвый.
– Заполучить солдат? – Дрогас покачал головой. – Опять не сходится.
– Что на этот раз?
– Почему с женщинами и детьми? Почему всей толпой? Пусть бы Владыка направил на Станцию пряток. Зачем нужна эвакуация?
– «Науком» стягивает производства к Станции, кто-то из аналитиков даже упоминал о появлении еще одного Анклава… – Ник пожал плечами: – Что, если все это будет принадлежать Мутабор? Или Мутабор и «Науком» на паях?
Лучшие генетики и корпорация, владеющая невиданной энергией. В этом случае они могут отказаться и от Анклавов, и от государств.
– Надолго ли? – хмыкнул Стефан.
– Некоторые секреты Мутабор неспособны разгадать лучшие головы «Фарма-1», я уж не говорю о «синдине». А что, если новая энергия нечто подобное? Не подлежащее разгадке? В этом случае они станут королями планеты.
– Против всех не устоят, – уверенно произнес Дрогас.
– Купят, – вздохнул Моратти. Помолчал и улыбнулся. – Теперь ты понимаешь, насколько важна твоя миссия?
– Мои миссии всегда важны.
– Возможно, мы предотвратим глобальную ядерную войну, спасем мир и дадим ему новую энергию.
– Прометей плохо кончил, – заметил Стефан.
– Потому что не думал о последствиях, – наставительно ответил Моратти. И перешел к будничным делам: – Я договорился с нашим цифровым другом: он пришлет в твое распоряжение своего лучшего ломщика. Такого же талантливого, какими были великие.
– Зачем? – удивился Дрогас. – У меня хорошая команда.
– Затем, что мы должны обязательно сломать Станцию и добраться до ее секретов, – не допускающим возражений тоном произнес Ник. – Я уверен, что внутри стоит мощная защита и справиться с ней может только гений. Или талант.
А такие плодятся исключительно на свободе.
– К тому же в случае непредвиденных обстоятельств мы сможем свалить ответственность на человека Сорок Два. Или ты хочешь стать козлом отпущения?
– Ладно, – недовольно проворчал Стефан. – Пусть будет.
– Но прежде чем отправишься на Станцию, ты должен допросить Флобера.
– Директора Африки? – А вот на этот раз Дрогас удивился по-настоящему. – Он-то что натворил?
– На его счет есть одно нехорошее подозрение…
