Неизв. - Gamemaster (СИ)
- Саня!
- М?! - тот уставился на шар, качнул кием и нанес точный, выверенный удар, забив сложный, через две стенки, шар в лузу.
Я прочистил горло, собираясь с мыслями чтобы выложить ему то, что у меня на уме.
- В общем, Саш, я решил завязать с VR на какое-то время.
На лице друга, изготовившегося нанести следующий удар, не дрогнул ни одного мускул. Не отрываясь взглядом от стола, он ответил абсолютно ровным голосом:
- А я все ждал, когда же ты соберешься мне об этом сказать - он нанес слишком сильный удар и полый шар выскочил из лузы, отправившись путешествовать по столу. Рэд, ухмыльнувшись, передал кий, на секунду посмотрев мне в глаза.
- Давно догадался? - я ожидал иной реакции, но как я уже сказал, мы с моим другом знали друг друга давно, так что такой результат тоже был предсказуем. Рэд всегда удивлял меня своей проницательностью и способностью видеть людей насковзь.
- Ну, месяц или около того. Я же вижу, что тебе это все надоело, как ты через "не хочу" ходишь на ганг и осады. Ты можешь сколько угодно считать, что твое непроницаемое лицо не выдаст твои мысли ни на йоту, но я-то тебя не первый день знаю - он дружески хлопает меня по плечу, отчего у меня в груди разливается предательская теплота. Рука моя от этого дрогнула, и я отправил свой шар мимо лузы, вновь вернув кий своему другу.
После этого мы разговорились, и Рэд поделился, что тоже давно подумывает о том, чтобы оставить пост Алилидера и если не совсем завязать с VR¸ то, как минимум, сократить время в виртуале. Он сказал, что не будет на меня в обиде, если я оставлю группу, временно или насовсем. Я был ему благодарен за понимание - мне и вправду требовался перерыв и отдых от виртуала. А то последние годы слились в непрерывную череду миров VR, от количества и разнообразия которых пестрело в глазах. Я перестал получать те дикие дозы адреналина и удовольствия, как было поначалу. Сейчас вирт вызывал у меня все возрастающее раздражение и усталость. И после того, как я узнал, что для моего друга это не прошло не замеченным, у меня будто камень с души свалился. Мы сыграли еще несколько партий, прежде чем я окончательно убедился, что Сашка не в обиде за мое решение и полностью меня поддерживает.
Время пролетело незаметно. К нам подошла Лера, позвав нас за столик, где ребята нас уже заждались. Я приобнял ее, попросив поболеть за меня. Мы шли с Рэдом ноздря в ноздрю и сейчас доигрывали последнюю, решающую партию. Моя девушка задержалась, всячески подбадривая меня. И это, к слову, возымело эффект - я, наконец, обогнал Рэда по очкам и уверенно стал приближаться к победе.
- Вы только посмотрите на них! Хорошо отдыхаете, я смотрю! - за нашими спинами раздался голос, смутно мне знакомый.
Я нанес решающий удар и отправил черный шар мимо лузы, после чего обернулся на него. За нами стоял парень и вправду лично мне не знакомый. Коренастый, из тех, про которых принято говорить "кровь с молоком", малость заплывший жирком, но с заметными под этим жирком буграми мышц. Винтажные джинсы и серая водолазка с голом "под подбородок", под воротом которой мигал синеватый индикатор нейролинкера. Короткостриженый, с редким ежиком светлых волос. Круглое, словно блин лицо с приплюснутым носом и узко посаженными водянистыми глазами непонятного цвета, которые недобро поблескивали из под массивных надбровных дуг. Образ дополняли заломленные уши. Серьезно, этот тип всем своим видом напоминал огромного свина. Но весь его вид отнюдь не располагал к шуткам такого рода. Чувствовалось в нем что-то недоброе, и шутить от этого пропадало всякое желание. Чем-то мне его вид показался знакомым, как и его голос. За его спинами стояла еще пара ребят, лица которых, в сумраке "Ниагары" я не рассмотрел. На все эти наблюдения у меня ушла доля секунды, а следом в моих глазах вспыхнула вспышка всех цветов радуги, и я осознал, что лежу уже на полу. Меня от души ударили по ребрам тяжелым, рифленым ботинком, а следом еще и еще раз. Откатиться из под ударов мне мешал бильярдный стол и все, что я мог, это лишь закрывать руками голову.
- На, сука, на-а-а! - надо мной с остервенением рычал свиноподобный, нанося мне удар за ударом - Я же тебе сказал, что Лейтер платит свои долги. Нравиться, падла?!
Лейтер! Значит, этот мудак нашел нас в реале и решил отомстить за свой позорный проигрыш физической расправой. Нарушая основополагающее правило всех мало-мальски уважающих себя вирт-геймеров - не выносить в реал проблемы вирта. Вот ублюдок.
Уворачиваться от ударов ног становилось все тяжелее, мне достался сильный удар в висок, и на какое-то время мир вокруг стал расплывчатым и нечетким. Сквозь дымку я понял, что где-то правее тоже появились звуки потасовки, а следом услышал истеричный Лерин крик.
- Что ты делаешь?! Отстань от него, урод!
Меня вдруг перестали пинать и я, перебарывая секундную слабость, встал на ноги. И увидел, что моя Лера, словно дикая кошка, вцепилась ногтями в лицо Лейтера, отвлекая его от меня.
- Отцепись, шалава - этот гад ударил мою девушку кулаком под дых с такой силой, что ее откинуло назад.
Время застыло, словно кисель. Я смотрел на то, как Лера, падая, ударилась виском об стальной угол бильярдной лузы, и ее отбросило на холодный бежевый кафель пола. На светлой плитке кафеля тут же стала расплываться неестественно-яркая, красная кровь. Уже понимая, что случилось непоправимое, я бросился к ней. Пытаясь вернуть все назад, исправить непоправимое. Но она лежала на холодном полу, та, что пыталась меня защитить и поплатившаяся за это. Маленькая, почти невесомая, словно перышко, она лежала на полу поломанной куклой, и уже ничего нельзя было исправить. Мир скрыла кровавая пелена.
Меня словно выключили. Потом я смотрел уже на записи видеокамер наблюдения, пытаясь вспомнить свои действия, но не мог. Психолог-судмедэксперт вынес вердикт - состояние аффекта. Я взорвался, как сжатая пружина, раскидал спутников Лейтера, словно они ничего не весили, а его самого повалил на пол и стал избивать до получсмерти. Я бил своего врага, одним ударом разрушившего все, что было мне дорого, бил его до тех пор, пока меня не стащили с него мои друзья. Перелом челюсти, запястья правой руки и трех ребер, сотрясение, отбитая селезенка и одна сплошная гематома вместо лица. Я месил его всего два десятка секунд, прежде чем меня оторвали от него, но этого времени хватило, чтобы превратить его в мешок с костями и мясом.
Оказалось, что папаша Лейтера какая-то шишка в региональном совете правительства. На его защиту этот идиот и понадеялся, когда поехал вершить над нами расправу. Тот и вправду попытался вытащить свое чадо из переделки, обставив дело таким образом, что это я первым напал на Лейтера, когда тот пришел к нам в "Ниагару" "чтобы просто поговорить". Из дела внезапно исчезли записи с той видеокамеры "Ниагары", на кадрах которой отчетливо видно, что первым нападавшим был именно Лейтер. Мне стали шить немотивированную агрессию, повлекшую тяжкие телесные и покушение на жизнь. Но ситуацию исправил Рэд, направивший запрос в международную комиссию EarthGov по расследованию преступлений. Запись моего шейного видеорегистратора решила исход дела. Лейтеру дали год в лунной колонии-поселении, после курса медвосстановления, а меня полностью оправдали. Папаша Лейтера, пытавшийся подтасовать факты судебного дела через парочку своих знакомых, вместе с ними загремел в Каракумы, на разработки полей солнечных батарей, без права работы в органах власти по истечению срока заключения.
Но мне было на все наплевать. Я две недели не уходил из ярославского медцентра, где лежала Лера. Обширная черепно-мозговая и кровоизлияние в мозг повлекли геморрагический инсульт и кому. Медикам удалось устранить последствия травмы, но они не смогли предотвратить впадение пациента в кому.
К исходу второй недели, меня отупевшего от непрерывного сидения у лериной кровати, недосыпания и недоедания, вывел в коридор ее отец. Военный с серьезными звездами на погонах, он смог найти себе новое место в изменившемся мире и теперь работал на EarthGov кем-то вроде куратора горячей точки в Русском секторе. Резкий, грубый и прямолинейный человек, привыкший, чтобы ему подчинялись, невзлюбил меня с первого взгляда. И, нужно отметить, было это взаимно. Я чувствовал его отношение ко мне и платил той же монетой. После одного-единственного ужина в кругу Лериной семьи, я наотрез отказался контактировать с ее родителями в будущем. Ее это тогда сильно обидело.
Вот и сейчас ее отец не сказал мне ничего хорошего:
- Уходи отсюда, парень. Я запрещаю тебе быть здесь сейчас и приходить в будущем! - судя по голосу, он зол и его неприязнь ко мне стала еще больше.
- Я переживаю за нее не меньше вашего. И не Вам гнать меня отсюда... - мне плохо, морально и физически, голос звучит глухо и неразборчиво.
