Точку поставит сталь (СИ) - Фролов Андрей
— Твою же мать…
— Не бзди. Я дам сфокусированный импульс через заглушку, и тебя буквально высосет на поверхность, сисадда? Колёса не убирай, там сразу рули влево. Будь готов, что изрядно тряхнёт. А теперь пора давить на газ!
Я оцепенел. На развилке за спиной показались фаэтоны местных выродков, притормозили. Мохнатые ушастые бошки завертелись по сторонам, а затем один из преследователей углядел габаритные огни «Спитца».
Мой палец упёрся в бортовую консоль и сбросил ограничители. А, байши, лети оно всё в бездну к Бансури и глубже! Если бы Песчаный Карп действительно хотел избавиться от меня, сделал бы это куда раньше и куда проще…
Фаэтон Таакин-Кара ринулся вперёд.
Китить твою мамашку, Ланс фер Скичира, во что ты вообще ввязался⁈
«Спитц» почти без труда набрал нужную скорость, заставив подумать: если Князь-Из-Грязи пошутил, сейчас мной основательно покрасит стену тупика… Когда до неё осталось не больше десятка метров, транспорт загудел, а приборы мгновенно засбоили.
— Врубай! — рыкнул Абзу в моей голове, и я послушно выкрутил мощность для прыжка.
Электроника «Спитца» взбесилась, но ускорители сработали исправно — фаэт подкинуло, вздёрнуло капотом вверх, крутануло, а затем мшистый «небосвод» Такакханы надвинулся, и я непроизвольно закричал.
Удар оказался сильным, но системы безопасности фаэтона стоили своих денег — сдавили мягкими подушками, мягко удержали в эластичной сбруе. Гордость солиста «Восьмого цвета радуги» (и по совместительству в недалёком будущем массового отравителя) пронеслась сквозь бесплотную маскировочную вуаль, крышей вышибла заглушку и устремилась вверх в просторном круглом колодце.
Верхняя маскировочная плита оказалась ещё более хлипкой, но повторный удар всё равно заставил меня вздрогнуть. Во все стороны брызнули обломки пенополотен, внушительные фонтаны пыли и детали разбитого крепежа.
Яркий свет резанул по глазам, но фильтры на стёклах грамотно погасили вспышку.
Продолжая вопить, я бросил сопротивляющегося «Спитца» влево и пружинно затанцевал на краю пустого полётного коридора. Причём, судя по окружающей обстановке, давно не использовавшегося — его дуга проходила через заброшенную промышленную зону, а мой спасительный колодец, как оказалось, занимал бо́льшую часть старой инженерной постройки.
Над дырой, опасно раскачиваясь, нависали ржавые подъёмные системы, одну из которых «Спитц» таки задел и сейчас она раздумывала, а не прыгнуть ли?
— Полагаю, я выполнил приказ? — Абзу в заушнике легко рассмеялся.
Точечная мощность коридора тут же схуднула до нуля, и я едва успел приготовиться к падению фаэтона на колёса.
Выругался, смял мешки безопасности, срезал ножом и выбросил в окно. Проверил приборы, перераспределил тягу и, наконец, вырулил из старого короба, мечтая как можно скорее оказаться подальше от пугающего провала. За кормой, жалобно взвизгнув переломившимся железом, в Такакхану всё-таки рухнул вспомогательный подъёмный кран.
— Выполнил, — только теперь пробормотал я, едва ворочая сухим распухшим языком.
— Ты не поверишь, Ланс, но был искренне рад оказать тебе эту помощь!
Господин Киликили откровенно улыбался, но злобы или давления себе не позволял. А затем всё же разложил игральные фишки портретами вверх, ввернув присущее для сценарного конструкта:
— Я тебя понимаю, пунчи Ланс, но прошу и встречного шага. Мои казоку-йодда и их союзники почти вошли в Бонжур. Исход неизбежен, старина, и мне искренне жаль такого поворота событий. Так может, пока не поздно, нам пора спокойно поговорить и взвесить все существующие точки зрения? Поверь, Ланс, когда ты узнаешь мою и сопоставишь с потенциальным будущим собственного вида…
— Я благодарен за помощь, — я кивнул в пустоту и вдруг пожалел, что вместо паймы в рюкзаке не завалялась фляга с водой, — правда благодарен, не вру. Но твою точку зрения мне уже пояснили… И раз уж ты делаешь всё, чтобы не помогать стратегии Диктатиона, то перестань нам мешать, Карпик. Если угодно, считай это приказом…
— Ах, Ланс, я тебя слышу. Но ты упорно отказываешься от взвешенных переговоров. Пойми, я…
— Куо-куо, Князь…
И я погрузил гаппи в тишину. После затяжной погони, пальбы и наполненных воплями смертельных трюков она показалась давящей и тревожной.
Почти минуту массировав ноющие от напряжения предплечья, я снова взялся за рули и запустил диагностику систем. Несмотря на перегрузки, пробоины, вмятины и общую потерю высокорожденного лоска, «Спитц» оказался вполне на ходу.
Стараясь не перегружать двигатель, я осторожно покрутил фаэт по промзоне, нашёл выезд из опустевших корпусов и выбрался на ближайшую улицу Колберга. Двинулся к полупустому продуктовому рынку, считал вывески и координаты, и только теперь сориентировался, насколько далеко оказался от Пузырей.
На юго-востоке, по левую руку от меня небо продолжали расчерчивать разногустые столбы чёрно-серого дыма. Десятки медлительных ветростатов, словно стаи сказочных зверей, в вялом испуге тянулись в разные стороны от зоны боёв; некоторые были определённо подбиты, а один прихлопывал огромными лоскутами вспоротого брюха, которыми в итоге и зацепился за мачты на крыше высотки.
К месту моего выполза из Такакханы бойня ещё не подступила.
Но пустые прилавки и тротуары, суета подозрительных хвостатых в подворотнях да приглушённые взрывы в соседних кварталах намекали, что скоро фанга засвистят и здесь.
Дороги тоже избавились от суеты, и лишь время от времени по ним с дикой скоростью проносился одинокий гендоист. Детские площадки выглядели осиротевшими. Во всех окрестных комплеблоках обитатели нор начали заколачивать окна.
Я расстегнул ленты безопасности, извернулся и стянул пальто. Сорвал шторку с водительского окна, снял пропотевший чёрно-жёлтый жилет и угнездил его под рукой.
С каждой секундой выбор украденного транспортного средства представлялся всё более неудачным — ворваться на этой вистар от мира фаэтонов в точку противостояния ракшак и разъярённых бонжурцев казалось равносильным призыву расстрелять её с обеих сторон…
Перебравшись через торговую площадь, я взял курс на запад. Двигаться старался без лишней суеты, но и не с черепашьей скоростью. И уже на следующем свороте в квартал комплеблоков меня встретил местный аналог «сухой петли».
Непривычно пустынную проезжую часть заступили не меньше десятка силуэтов — крепкие, плечистые, почти все с ассолтерами на груди. И без какого-либо намёка на опознавательный знак казоку.
Я выставил жилет в окно, сбавил скорость; одновременно вынул «Наковальню» из кобуры и аккуратно пристроил у бедра; очень-очень медленно приблизился к живой цепи через дорогу.
Выключил двигатель.
— Меня зовут Ланс фер Скичира из казоку «Дети заполночи», и моим отцом считается Нискирич фер Скичира! — громко, но без вызова бросил я в открытое окно. Вторая рука всё ещё лежала на бортовой консоли в приятной близости от рукояти башера. — Кого имею честь лицезреть перед собой⁈
Морды троих ближайших чу-ха исказились, будто им дали понюхать свежей мяты. Один прочертил на горле охранный знак, второй мелко сплюнул под собственный хвост. Третий едва слышно прошипел: «терюнаши!», и мотнул башкой в сторону.
Сейчас я смог разглядеть, что одеты патрульные были вполне пристойно, а сбоку — в тёмном проулке, замаскированный тряпками и жестяным листом, — громоздилась тренога тяжёлого супрессора.
Вместо открытого ответа на мой вопрос ещё один хвостатый — крупный, неторопливый, определённо Коготь или близко, — неторопливо прошаркал к жёлтому «Хиндаба» у обочины и столь же неспешно открыл багажник. Вынул одноцветную же шляпу-котелок, с многозначительным оскалом натянул на макушку.
Я выдохнул сквозь сжатые зубы и облегчённо убрал руку от башера.
Что ж, пусть и неофициально, но союзники «Диктата Колберга» тоже готовы втянуться в драку. Это радовало. Это безумно радовало.
— Пусть будет чистым небо над казоку-шин «Жёлтых котелков»! — кивнул я, переложил жилет на колено и потряс скрещёнными пальцами.
