Ольга Славнейшева - Святая Грета
— Мы с отцом приняли решение, — сказала она, будто через силу. — Ты можешь сегодня поесть вместе с нами. Идем.
Грета подчинилась. Ели они в полном молчании. Грета ни разу не посмотрела на Клайса, постоянно чувствуя взгляды родителей. Холодная фасоль не лезла в горло, она с трудом доела до конца. Женщина поставила перед ней кружку кипяченого молока.
Грета, давясь, выпила его залпом. Она ненавидела кипяченое молоко даже больше, чем вареную фасоль. Потом “они” вышли из кухни, велев ей помыть за всеми посуду. Грета терла губкой тарелки и вспоминала “Архангел” из своего сна.
“Я что, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ГОВОРИЛА С ИЕСУСОМ?!”
Она поняла, что у нее дрожат руки, несмотря на горячую воду. Сполоснув последнюю ложку, Грета закрыла кран. Женщина будто дожидалась этого за дверью, она тут же оказалась на кухне.
Придирчиво осмотрела вымытую посуду и бросила через плечо:
— Можешь отправляться в школу.
2
Они выскочили за дверь и кинулись вниз по лестнице. Велосипеды стояли в общей прихожей подъезда, они выдернули их из стоек и выбежали на улицу. Потом помчались, не разбирая дороги, по растаявшей грязи пустыря, сквозь кусты, на асфальтированную тропинку, и, обгоняя друг друга — к повороту на Окружную трассу. Вовремя заметили пост — его здесь не было еще вчера, длинные машины с траками вместо колес, несколько мрачных техов проводили их настороженными взгядами, — свернули в переулок и дали газу, не останавливаясь до самой церкви.
Там они притормозили, чтобы отдышаться и подождать кого-нибудь из своих.
Небо над храмом было высоким и чистым, от вчерашней непогоды не осталось и следа. Солнце, яркое, как летом, поднималось все выше, по асфальту бежали ручьи. Воробьи, прыгая вдоль ограды, распевали во всю глотку свои весенние песни, стараясь, кто кого переорет, и в тревожной тишине, охватившей город, это звучало особенно дерзко.
Грета вдохнула побольше воздуха, наполненного запредельной свежестью первых весенних дней, и ей захотелось смеяться. Она вскинула руки, закружилась на месте, потом посмотрела на
Клайса и остановилась, такое у него было лицо.
— Ты двигаешься гораздо лучше, чем вчера, — подозрительно заметил Клайс.
— А, — махнула рукой Грета. — Уже все прошло! Спрей Пола здорово заживляет.
— Не то, — покачал головой Клайс. — Все это странно. Ведь я видел, что с тобой было… Ты ничего не хочешь мне сказать?
Грета поглядела на него с непониманием.
— Что сказать?
Он отвернулся. Шаги патруля вспугнули веселых воробьев, птичий гомон затих, и стало слышно, как над крышами проносится ветер. Потом показался и сам патруль — Легионеры, чеканя шаг, шли мимо храма, они были закупорены в броню и вооружены энергетическими пушками.
Клайс проводил их равнодушным взглядом и снова посмотрел на Грету.
— Раньше у тебя не было от меня никаких тайн.
Она промолчала.
Он ждал какое-то время, потом провел по лицу рукой, убирая отросшую челку назад.
— Я все понял, — вырвалось у него вместе со вздохом.
— Ты понял — что? — переспросила Грета.
Он молчал. На его лицо легла печать отрешенности, легкая, как утренняя тень.
“Я никогда не смогу бросить его”, - подумала Грета, и в носу защипало от слез. — “И Пола — тоже. Прости меня, Бродяга…”
— А вот и Бонга, — Клайс постарался, чтобы его голос звучал, как всегда, и у него это получилось.
Бонга заметил их, побежал к паперти, лавируя между встречными пешеходами. По его округлившимся глазам было видно — он знает что-то такое.
— Вы уже в курсе? — спросил он полушепотом, оглядываясь по сторонам. — Упал “Архангел”!
Прямо с орбиты! Говорят — орбитальные неполадки, но я слышал, что его протаранил спутник!
— Подслушал разговор родителей? — спросила Грета.
— Нет, по радио сказали! — насмешливо протянул Бонга. — По радио только печальную музыку передают… Я слышал, что “Архангел” упал на какой-то город…
Пол, неслышно подкравшись сзади, схватил его за плечо.
— Распространение слухов в военное время приравнивается к измене, — сказал он. — Привет, Клайс! Уже в курсе?
— Насколько это возможно, — хмыкнул тот.
— Тогда слушайте сюда, — Пол сделал таинственное лицо. Грета, Клайс и Бонга невольно придвинулись поближе.
- “Архангел” потерял управление в результате столкновения с орбитальной станцией одного из гигаполисов Конфедерации и упал на территорию противника.
— А на самом деле? — спросила Грета.
— На самом деле? — переспросил Пол.
— Его сбили ракетами?
— Про это мне не ведомо. Может, и так… Ну что, пойдем?
— Алдыбея ждать не будем, да? — набычился Бонга.
Пол поглядел на часы.
— Хорошо, — вздохнул он. — Ждем ровно пять минут. Тебя это устраивает?.. Клайс, у тебя точно все в порядке?
— Лучше некуда! — заверил его тот, мрачно улыбаясь.
Когда пять минут подходили к концу, Алдыбей примчался на своем велике, растрепанный и запыхавшийся даже больше, чем всегда. Его черные глаза тревожно блестели, он напоминал встопорщенного воробья. К раме велосипеда крепился новенький блестящий костыль. Тяжело дыша, Алдыбей не смог ответить ни на один из вопросов. Тогда Пол взял у него велосипед, передал оторопевшему Бонге, зачерпнул пригорошню талого снега и намазал ледяной кашицей Алдыбею лицо.
— Что ты делаешь?! — тут же выпалил Алдыбей, полностью приходя в себя.
— Что случилось?
— А вы не знаете?!
— Тише! Говори тише. Что тебя так напугало, Наследный Принц?
Грета прыснула, Бонга заржал в полный голос, как и всегда, когда кто-нибудь называл его друга “Наследным Принцем”. Но Алдыбей не обратил на это никакого внимания. Друзья встревоженно переглянулись.
— Рассказывай, — приказал Пол.
— У нашего дома — траурная доска, на ней — портрет соседа… На шесть лет старше нас… — заговорил Алдыбей. — Он был на “Першероне”. Его мама — подруга моей мамы. Ее забрала полиция… Потом они ходили по соседям. Меня ни о чем не спрашивали, а подслушать не удалось. Потом я взял велик, поехал сюда… Наш квартал оцеплен, куча Церковников…
— Легионеров, — машинально поправил Пол.
— Людей хватают просто так, кто без документов… Я маленький, я просочился… Видел, как поймали какого-то парня. “Ты почему не в армии? Вместо тебя на “Архангеле” погиб кто-то другой!” В общем, будет война, — мрачно подытожил Алдыбей.
— Когда нам будет по восемнадцать, она по-любому закончится, — успокоила его Грета.
Алдыбей лишь презрительно фыркнул. Грета поглядела по сторонам. Люди шли по своим делам, как и всегда в это время суток. Вдоль тротуара медленно ехала патрульная машина со включенной мигалкой. Никого не хватали, не били… Но что же тогда напугало бесстрашного Принца? Грета почувствовала приближение страха — холодок пробежал по позвоночнику, кончики пальцев стали ледяными. Она посмотрела на Клайса. Тот ответил ей встревоженным взглядом.
На углу собралась небольшая толпа. Кто-то, жестикулируя, быстро тараторил, рассказывая взахлеб. Алдыбей с Бонгой переглянулись, собираясь подойти и послушать, но более осторожный Пол ухватил Бонгу за яркий рукав. Толстяк дернулся, не желая подчиняться…
И тут что-то произошло.
— Всем разойтись! — полслышался хлесткий приказ.
И Грета увидела патруль.
Легионеры быстро приближались к толпе. Пол кинулся через дорогу, остальные — за ним. Завернув за противоположный угол, они остановились и стали смотреть, как церковные спецчасти брали толпу в кольцо.
— Лечь на землю! — неестественный голос, искаженный усилителем, вгонял в ступор, отнимал волю и делал беспомощным. — Лечь на землю!
Люди безропотно ложились ничком и вытягивали руки над головами.
— Бежим! — шепнул Пол, одновременно усаживая полуживого от ужаса Бонгу к себе на багажник.
Они помчались изо всех сил. Какие-то копы пытались загородить им дорогу, но это были просто копы. “Дяденька, пустите, нам надо в школу!” — тоненько и жалобно прокричал Алдыбей, не слезая с велосипеда, и их не стали задерживать. Добравшись до школы, они бросили велики на стоянке и с облегчением скрылись за тяжелыми дверьми.
3
Школа встревоженно гудела. Когда Монахи поднялись в рекреацию, учащиеся начинали строиться по классам.
— Что случилось? — спросил Клайс у кого-то.
— Будет линейка, — ответили ему.
Алдыбей куда-то исчез, потом приковылял, опираясь на свой костыль.
— Приехала инквизиция, — сообщил он, тревожно блестя глазами. — Что-то будет.
— Что, Алдыбей, хромаешь? — посочувствовал Готтлиб, проходя мимо. — Ногу сломал, да?
— Щас как дам этой палкой! — пригрозил ему Алдыбей, поудобнее перехватывая костыль.
— А Готтлибу палкой больше, палкой меньше — уже без разницы, — притворно вздохнул Пол под общий смех. — Палкой его не напугаешь.
