Тед Уильямс - Море серебрянного света
— Жуки прячутся под листом, может быть, — сказал он и вытянулся на одной из циновок.
КОД Дельфи. Начать здесь.
Я тороплюсь собрать эти мысли. Один бог знает, когда у меня опять будет такая возможность — все кажется таким непрочным и кричит о катастрофе, как если бы весь виртуальный мир сошел с нормальной орбиты. Но я должна все делать хорошо, потому что я чувствую, что время истекает. Возможно именно это чувствовала Рени, и это влекло ее вперед…
Мне кажется, что я успела записать то, что произошло в Трое и на вершине черной горы, когда на нас напал скорпион. Теперь мне нужно записать то, как мы оставили гору и что произошло потом. Вряд ли я сумею записать тонкие колебания эфира сети, но я всегда упорядочивала свою жизнь таким образом, хотя обычно вела более традиционный дневник, и я предпочитаю жить с этим костылем.
Это же кое-что, верно? Всю жизнь я утешалась и успокаивала себя тем, что говорила с машинами, а через них — с собой. Психологически все ясно, хотя и довольно мрачно.
Достаточно.
В последние мгновения на вершине черной горы, когда мы поняли, что реальность вокруг нас разрушается, я обнаружила, что поглощена картинами и ощущениями — сильнейшими чувствами, которые подавляли как демоническое присутствие. Теперь, поговорив с Флоримель и остальными, я подозреваю, что мои изменившие чувства восприняли атаку Дреда на Иного — для меня он появился в виде призрачных птиц, кричавших детскими голосами, от которых шли волны ужаса и боли, для которых нет слов. Был или не был Иной тем самым одиноким существом, которое я, еще ребенком, встретила в управляемой темноте Института Песталоцци, убил ли он старого хакера Сингха, или это сделал кто-то другой, не важно, я пожалела его — да, пожалела, хотя он, скорее всего, какой-то усовершенствованный вид искусственного интеллекта. Я не могу придумать ничего более трогательного, чем слышать, как он поет старую колыбельную из старой сказки. Но хороший ли он, плохой, или где-то посреди, его боль почти убила меня.
Пока Иной старался отразить атаку Дреда, вокруг меня происходило множество событий, которые я могу описать только по рассказам других. Т-четыре-Б напал на одного из членов Братства Грааля, и победил — вероятно это был американский генерал по имени Якубиан, настоящий владелец моего устройства доступа — и это влечет за собой множество мыслей, потому что что-то странное произошло с рукой нашего юного товарища, когда мы были в недоделанном мире перед тем, как Дом разрешил ему… Не знаю. Не дать Якобиану контролировать виртуальное окружение? Разрушить все защитные алгоритмы, которыми так недавно наслаждались члены Братства?
В любом случае вскоре после этого появилась гигантская рука Иного и, скорее всего, стерла Рени,!Ксаббу, Орландо, Сэм и, возможно, главу Братства Грааля, который носил сим Осириса. Но ни я, ни Флоримель не верим, что они погибли. Мне кажется очень странной сама идея о том, что сложнейшая операционная система решила прихлопнуть нашу компанию как мух.
В любом случае Флоримель практически потащила меня, и мы поторопились на помощь Т-четыре-Б, которого монстр сшиб с ног и который лежал без сознания в нескольких метрах от руки титана. Рука внезапна исчезла — я почувствовала, как вместе с ней исчезло присутствие Иного и в моей голове образовался внезапный вакуум, который я даже не пытаюсь описать — не осталось и следа от нашей компании, только тело сокологолового Якубиана. Флоримель, значительно более спокойная, чем я, заметила что-то, лежавшее в огромных пальцах Якубиана. Это оказалась еще одна зажигалка, точно такая же, как та, что была у Рени и пропала вместе с ее смертью или исчезновением — вероятно Якубиан заменил ею потерянный оригинал. Когда Флоримель нагнулась и подняла ее, мир опять стал разваливаться.
Другой исчез. Я почувствовала, как ангел Пола, Ава, разлетелась на куски, каждый кусок закружился вокруг нас, плача и страдая, ужасный хор боли, почти такой же разрушительный, как Иной. Реальность сети обрушилась — я до сих не могу определить как — и стала буквально разваливаться на части. Я потянулась в поисках того, что могло спасти меня, как тонущая женщина отчаянно пытается схватить маленький кусок дерева, хотя и знает, что он не удержит ее на плаву.
Но я действительно нашла что-то, что спасло нас от смерти в налетевшем хаосе. Как я могу это объяснить? Если бы я надеялась, что однажды кто-нибудь другой услышит мои мысли, то я постаралась бы сделать это получше, но, увы, надежды нет.
Это было… что-то. Слова не имеют значения, потому что слова не могут описать его — луч света, серебряная нить, струна связанных энергий. Своего рода связь между тем местом, где мы были и… чем-то еще, вот и все, что я точно знала. Самое похожее — то ужасное мгновение в Жилище Заблудших, когда я протянулась через ничего и на другом конце нашла! Ксаббу. Но на этот раз на другом конце сияющей нити не было никого. Когда все вокруг меня выродилось в бессмысленную информацию, осталась только эта яркая нить, хотя и она начала терять связность. Я схватила ее — другого подходящего слова нет — и как с расширившейся личностью! Ксаббу, прильнула к ней. Я попыталась думать о всей нашей компании — Рени, Флоримель, Пол, обо всех — пыталась увидеть их через информационную бурю и положить рядом со мной на эту узкую ниточку. Но те способности, которыми я обладаю здесь, это не наука, а, скорее, искусство, и опять слова подводят меня. Если бы я знала, как постоянно делать то, что я могу делать, я сама стала бы богиней этого мира. В любом случае мне удалось спасти только нескольких.
И мы обнаружили, что вырвались оттуда и без всякого предупреждения упали в штормовую ночь мира Кунохары. На нас оказались те самые симы, с которыми мы вошли в систему, но одетые в одинаковые комбинезон с нашивкой "Улей" на груди — вероятно что-то вроде одежды по умолчанию в мире Кунохары. Все оказалось весьма плохо — нас снабдили одеждой, но теперь надо было искать сам Улей. Было бы приятно оказаться под крышей в четырех стенах. Вместо это пришлось съежиться под листом, спасаясь от убивающего дождя — добыча для любого хищника, решившего поохотиться в такую погоду. И действительно, нас точно съела бы одна такая тварь, если бы не вмешались Пол Джонас и Кунохара. Я очень рада, что не видела ее. Уже достаточно плохо было чувствовать ее размер и силу.
Сейчас мы находимся в доме Кунохары. Поспав, мы говорили, очень много часов. Я опять устала, но должна продолжать, пока остальные отдыхают, потому что никто знает, когда у меня будет еще возможность описать мой опыт. В этой сети нет естественной инерции — если что-то может произойти, оно без сомнения произойдет.
Мы проснулись в относительной безопасности этого странного пузыря и рассказали Полу о том, что произошло после того, как он отделился от нас на вершине горы. Я думаю, что каким-то образом все-таки вытащила его за собой через сияющую нить. Кунохара не сказал мне ни слова о том, чем могло быть то, что привело нас сюда, но у меня есть моя… нет, я хочу излагать события в их естественном порядке.
В любом случае наш хозяин — странный человек. Весь полдень он провел попивая виртуальный ликер, который предложил нам, пожав плечами. Т-четыре-Б храбро согласился, но не закончил свой стакан. Кунохара кажется обреченным и покорным судьбе — сознание того, что он заперт здесь, то, с чем все мы живем уже много недель, плохо повлияло не него.
Мы уже объяснили Полу, что когда Флоримель, Т-четыре-Б и я вернулись в микромир Кунохары, мы вернулись не одни. Мы утащили с собой двух членов Братства Грааля, одетых не в симы египетских богов, но в симы по умолчанию — Флоримель сказала мне, что оба казались скорее марионетками, чем обычными людьми. Она единственная, кто догадался, что они должны быть из Грааля и при помощи Т-четыре-Б и его странной руки — оба видели, что произошло с их товарищем Якубианом — убедила их сотрудничать. Бывшие владыки сети обнаружили, что больше не имеют власти над системой, и, я думаю, они были потрясены и сбиты с толку.
Из них двоих более уверенным выглядел тот, кого зовут Роберт Уэллс. Было невероятно странно сидеть под чудовищным листом вместе с одним из наиболее могущественных людей в мире, и, что удивительно, его компаньон оказался не менее впечатляющей фигурой, китайским финансистом Цунь Бяо. Цунь, похоже, еще не полностью сообразил, что произошло, и считал, что Флоримель, Т-четыре-Б и я оказались там только для того, чтобы помочь ему вернуться в офис, или, если не получится, в его собственный виртуальный мир. Мы быстро лишили его иллюзий. Пока мы были вместе, он провел большинство часов в угрюмом, почти детском молчании.
Уэллс оказался более энергичным и быстро дал понять, что готов продать нам информацию в обмен на нашу помощь. Он не уточнил, что за информация, и сейчас я сожалею, что у нас не было времени на сделку, потому что именно в это мгновение на нас испытующе посмотрела охотящаяся многоножка, и Флоримель и я сосредоточились на защите нашей позиции, а не на том, что хочет знать Уэллс.
