Сергей Недоруб - Тайна Полтергейста
Трисс вовсе не была сумасшедшей.
Две свежие вмятины на поверхности шлема, образовавшиеся после удара щупальца монстра, были идентичны двум старым, которыми был отмечен шлем задолго до схватки. Неудивительно, что "искательница" так боялась вивисектора.
Литера бесшумно поднялась, напоследок погладив плечо Трисс, которая все еще находилась в обмороке.
— Прости меня, — тихо сказала она ей. — И спасибо.
Вставив аккумулятор в свой КПК и на ходу надевая наушник, Литера быстро покинула бывшее логово монстра.
Глава 11
Предложение Анубиса
Борланд получше закрепил наушник в ухе, чтобы не придерживать его пальцами каждый раз, когда захочется получше расслышать собеседника. Затем в очередной раз проверил FN-2000.
— Не нервничай, — послышался голос Фармера. — Мое оружие всегда в порядке.
— Верю, — согласился Борланд.
Он находился на переговорном пятачке Милитари — своеобразной территории перемирия, расположенной между двумя невысокими холмами. Ширина просвета не насчитывала и десятка метров. Оба прохода были перегорожены старыми грузовиками, один из которых явно скатился сюда по ошибке, где и остался ржаветь до скончания времен. На пятачке располагалась куча ящиков и несколько бочек, в которых бродяги разжигали огонь и грелись холодными ночами.
С полноценными убежищами на Милитари было туговато: только защищенный штаб клана "Свобода" на бывшей военной базе неподалеку да кишащая мутантами деревня на востоке. Борланд выбрал бы для переговоров более подходящее место, но требование заказчика было предельно ясным и указывало именно на этот квадрат.
— Раз уж мы остались без Литеры, парни, — начал Борланд, — то я хотел бы кое-что выяснить.
— Мы тебя слушаем, — сказал Фармер.
— Почему вы помогаете ей и почему помогаете мне? — спросил Борланд. — Полагаю, вам будет проще ответить, находясь на расстоянии от меня.
— Не совсем так, — сказал ему. в ухо голос Уотсона. — Это тебе проще на расстоянии задавать нам подобные вопросы.
Борланд покраснел, надеясь, что напарники этого не заметили.
— Литера — наша подруга, — напомнил Фармер. — Мы это вроде уже выяснили.
— Да, но я-то вам кто? — спросил Борланд. — Почему вы решили сейчас меня сопровождать, а не разыскивать подругу?
— Она просила об этом, — ответил Уотсон. — Был четкий уговор оказывать тебе всякое содействие, если с ней что-то случится… но думаю, она скоро нас отыщет.
— Значит, вовсе не во мне дело?
— Совершенно верно. Если тебе от этого станет легче, мы пришли в Зону исключительно ради Литеры. Что до тебя лично, то мы, конечно, сочувствуем твоей беде, но…
— Вы меня успокоили, — признался Борланд. — Я уж было задумался, чем буду с вами расплачиваться.
— У тебя будет время подумать над этим. Но в любом случае ты не обязан, Другой вопрос, как ты будешь расплачиваться с Литерой.
— Над этим я тоже подумаю, — ответил Борланд. — Если речь о деньгах, то сейчас у меня с этим глухо. Раньше была роскошная машина, но теперь… Черт, я же и ее "Вайпер" поцарапал! Кстати, насчет "Вайпера". Он стоит серьезных денег. Вы не откроете мне секрет, чем Литера зарабатывает на жизнь?
Наступила короткая пауза, после чего Уотсон ответил:
— Извини, Борланд. Не могу сказать.
— Я так и понял, — произнес сталкер. — Собственно, и не рассчитывал на ответ.
— Я могу тебя заверить, что это не связано с криминалом, — продолжал Уотсон. — Если в общих чертах, то машину она унаследовала. А серьезных денег у нее нет и не было никогда. Просто Литера живет так, чтобы не испытывать недостатка в деньгах, что вовсе не свидетельствует об их большом количестве. На самом деле это иллюзия. Эффект городского гламура. Особенно в совокупности с машиной.
— Это да, — согласился Борланд. — Можно, не имея денег, создавать впечатление, что они у тебя есть. Особенно если есть вспомогательные атрибуты вроде дорогостоящего мобильника в школьные годы. Или спортивной машины в юности.
— Примерно так. Но фактически это говорит лишь о том, что у человека голова свободна от всех этих заморочек с деньгами. Когда о них не думаешь постоянно, мир преображается в лучшую сторону.
— Ага, только бродить в этом мире начинают одни повернутые карьеристы.
— Ну а как иначе? Личность всегда оказывается белой вороной.
Борланд замолчал. На душе у него стало теплее. Уотсон оказался превосходным собеседником, в чем Борланд никогда не сомневался.
— Фармер, — произнес он, оглядывая вершины холмов.
— Да?
— Ты обещал рассказать, кто такой Семецкий.
— Да, я помню… — Парень помедлил. — Словом, после возникновения в Зоне сталкерской сети оказалось, что всем пользователям периодически приходит странная рассылка. В ней регулярно сообщается о смерти сталкера Юрия Семецкого.
— Я такого не знаю, — сказал Борланд. — Он точно существует?
— Мне это неизвестно. Семецкий оброс таким количеством легенд, что вычленить из них факты очень сложно, а я этим никогда особо не интересовался.
— Ясно. И что там с рассылкой?
— Она представляет собой спам с аккаунта Семецкого, который никто не регистрировал. Его пару раз удаляли, но он появлялся снова. В письме сообщалось о гибели Юрия и указывалась причина смерти, каждый раз разная. То его собаки загрызут, то в аномалию вступит, то еще что-нибудь. Вчера он вообще умер от голода.
— Его не отследили?
— А кого отслеживать? Семецкого на глобальной карте вообще нет.
— Вирус, — сделал вывод Борланд. — Обыкновенный вирус в сталкерской сети.
— Я тоже так думаю. Но как бороться с ним, никто не знает. Да и не особо он и мешает, этот Семецкий. Наоборот, админы подумывают ввести в обязательном порядке рассылку о гибели сталкеров. С точным указанием времени, места и причин, которые привели к летальному исходу.
— Такое возможно в принципе? — недоверчиво спросил Борланд.
— Технически — запросто. Тебе вживят медицинский чип в запястье, который будет отслеживать малейшие отклонения в твоем организме. Что-то не так — и чип шлет сигнал на КПК, тот принимает к сведению, дополнительно считывает координаты GPS, фиксирует время события, генерирует файл с уведомлением и шлет всем пользователям, внесенным в список адресатов.
— И зачем это надо?
— Сам подумай. Предупредить об опасности других. И еще. Представь, что чип настроен поднимать тревогу не после смерти носителя, а при его тяжелом состоянии. Если ты ранен, чип пошлет сообщение с сигналом бедствия. И не обязательно всему списку. Можно настроить его на автоматический призыв о помощи всем пользователям, которых ты выберешь. Вот тебя, например, тяжело ранили, ты лежишь и не знаешь, что с тобой и как это лечить. А техника дает тебе подробный отчет, что с тобой не так и как это можно исправить. Ты теряешь сознание, а чип уже зовет на помощь твоих друзей и сообщает, в каком ты состоянии. Наконец, ты умер, и маяк честно сигнализирует: отбой, братва, я отстрадался. Меня забрал Сет.
— Или шлет уведомление всем, кто в черном списке. Дескать, радуйтесь, козлы, я склеил ласты.
— Или так. Компьютеру ведь все равно.
— А знаешь, хорошая идея, — покивал Борланд, глядя на пустую бочку перед собой… — Ты бы предложил ее Бармену.
— Рано или поздно все равно догадаются, В американской армии такое уже больше года как ввели.
— Ну да. Я уже молчу о том, как чип узнает, что хозяина загрызли именно собаки, а не растерзала аномалия, или что ему снесло башку секирой мародера, а не винтом пролетавшей мимо "вертушки".
— Борланд, это прогресс. Научно-технический. Люди когда-то не верили в существование колеса. Что тогда говорить о таких пустяках, как определение причин гибели?
— На какие веселые темы мы начали говорить, однако, — произнес Борланд. — А начинали о девушках. Впрочем, у меня всегда так.
— Нет проблем. Борланд почесал лоб.
— Мужики, я бы очень хотел выпить с вами пива, — сказал он. — Где-нибудь на курорте. Подальше от Зоны, Потрещать о том о сем.
— Сидя в кресле-качалке с Литерой на коленях?
— Эм-м… Что?!
В наушнике послышался смех Уотсона. Именно ему принадлежала фраза про кресло-качалку.
— Да, — ответил Борланд, осознав, что именно этого он и хочет. — Да, именно так.
— Значит, выпьем, — согласился Уотсон. — Если угощаешь.
— Договорились, — сказал Борланд, представляя себе картину. — А Литеру спрашивать не будем? Или вы знаете, что она думает по этому поводу?
— Ты ей понравился, — ответил Уотсон. — Вот и подумай, как ее уговорить.
— Я могу быть очень настойчив, — сказал Борланд.
— Учти, что мы и на курорте не перестанем следить за тобой, — предупредил Уотсон.
— Ну и пусть. Я не шалун.
Наладонник Борланда тихо завибрировал.
