Алексей Осадчук - Проект «Работяга»
Есть еще одно «но», которое мне не дает покоя еще с самой Германии. Первое время боялся об этом думать, все надеждой на лучшее отмахивался, а потом взял себя в руки и стал прикидывать. Дело вот в чем. Вдруг Кристинин организм не примет японское сердце? Что тогда? Немцы нам не гарантировали стопроцентный успех. Они озвучили высокую вероятность, но, увы, не стопроцентную. Знаем уже. Проходили. Но что будет, если это сердце тоже умрет? Я ведь погрязну в этом шантарском болоте, отрабатывая первый кредит без свободы маневра. Кто-то скажет, мол, попросишь новый у того же Шантарского, правда влезешь уже по уши. А что если другое сердце, а за ним и третье… четвертое… пятое… тело моего ребенка тоже отторгнет? Что тогда? Рано или поздно — я захлебнусь. Не потому что опущу руки. Нет. Просто физически никак не смогу помочь ей.
Я верю, что сердце приживется. Криста пойдет на поправку. Начнется длительный процесс реабилитации. Нам понадобиться очень многое. Жилье, пропитание, деньги на ее учебу, в конце концов… Мы должны продолжать жить. Ставить дочь на ноги. Жить. Просто жить, черт побери!
Вряд ли сотрудничая с Шантарским у меня все это будет… А вот еще одно «но». Все это время, по своей либо глупости, либо врожденной непробиваемости я не замечал очевидного. Для сотен тысяч людей эта игра уже давно не игра. Взять того же Шантарского. Что делает он, человек далеко не бедный, в этой игре? Что тянет его сюда? Сколько денег он уже вложил в этот проект? И сколько еще намерен вкладывать? Удовольствие? Приятное времяпрепровождение? Можно перечислять до бесконечности, но я думаю все же деньги. Здесь вертятся огромные деньги.
Мое несерьезное восприятие «Зазеркалья» не давало задуматься над одним очень важным вопросом. А что если я смогу добиться чего-то большего в этом мире? Да, да… Это уже мир. По крайней мере, уже для меня. Плохо то, что я осознал это только сейчас. Под давлением подонка Шантарского, находясь непонятно где. На волоске от рабства.
Ничего. Потяну время. Мне главное добраться до Глеба, а там решим, что к чему…
— Будете продолжать работать, — заливался соловьем Шантарский. — Повышать уровень. Отдельный модульный комплекс в вашем распоряжении. Все, как и раньше. Только ноль риска и минимум контактов с другими игроками. Будете трудиться в самом дальнем кластере нашего альянса.
Хм… Про зарплату ни слова… Чует мое сердце договор он состряпал еще тот… Начнем тянуть информацию.
— Но я так понимаю — это только прелюдия?
— Верно, — улыбаясь, кивнул Шантарский и спросил:
— Вы знаете, что-нибудь о нейтральной зоне в «Зазеркалье»?
Я лишь покачал головой в ответ. Лучше ты мне расскажи…
— Об этом месте знает даже самый последний новичок. Эти земли не изучены. Наши бойцы постепенно исследуют самые неприступные уголки этой зоны.
— А я тут причем?
— Все просто. Обнаружено много инстансов, где помимо стандартного вознаграждения можно добыть редкие ресурсы. Особенно нас интересуют камни.
— Вот оно что… — протянул заинтересованно я. — Добыча, так сказать в боевых условиях.
— Можно и так сказать, — не стал отпираться Шантарский. — Но оно того стоит.
Я улыбнулся. Для кого и как? И самое главное — по какой цене?
— Насколько я себе представляю ситуацию, виртуозы рудокопы — это зажиточные игроки, — озвучил я ранее услышанное от ребят. — И всякие авантюры вроде добычи каких-то камней под свист пуль и грохот канонады их не особо прельщают.
Интересно, что ты на это скажешь?
— В целом в ваших словах есть логика, но как показывает практика, вы не совсем правы, — спокойно возразил Шантарский. — На закрытых торгах, регулярно всплывают камни, которые могут добываться только виртуозами. Кстати, в какой игре очень редкий камень можно продать за миллион евро?
Значит, вот зачем я тебе нужен… Связать кредит и трудовой договор воедино этим самым спеленать меня по рукам и ногам… Я нахмурился и спросил, изображая недоверие:
— Вы шутите?
— Я разве похож на клоуна?
— Просто такие суммы…
— Поверьте, Олег Иванович, для многих «Зазеркалье» больше чем игра. Здесь есть люди готовые платить намного больше озвученной суммы, — плотоядно улыбнулся Шантарский и продолжил:
— В альянсе есть игроки с высоким уровнем мастерства. Этих людей мы тщательно оберегаем. О них никто не знает. Шпионские страсти, скажете вы и будете по-своему правы. Все как в жизни, а вы говорите шутки… Думаю, за месяц вы догоните их…
Ага, змей, и я буду твоим персональным виртуозом. Привязанным к тебе кредитом. Ловко ты играешь, но не аккуратно… Надо кинуть наживку…
— Меньше… — перебил я его.
— Что? — переспросил удивленно Шантарский.
— Если мне предоставят все, что скажу, то меньше чем за месяц я стану виртуозом и сделаю все что нужно.
У банкира загорелись глаза.
— Я вас внимательно слушаю.
Как говорил мой старый знакомый: «мне срочно надо мазать лыжи». Вслух я сказал:
— Я хочу связаться с женой. Успокоить ее. Кстати, сколько я здесь у вас валяюсь?
— Меньше суток, — ответил Шантарский. — Вы ничего не подумайте. Мы перевезли вас сюда из общего модульного комплекса исключительно для вашей пользы.
Ну-ну… И глаза такие честные-честные. Змеиные. Ну, похититель хренов. А ведь с огнем играешь, сволочь. Либо настолько уверен в себе и своих связях, либо убежден, что не откажусь от предложения. И как у тебя еще язык повернулся скандалом меня шантажировать. Хотя, может отбрехаться, мол, хотел, как лучше, потому, и перевез к себе. Интересно, почему охрана разрешила мое тело вывезти, хотя… я вроде как работаю на Шантарского. Приехали, наверное, в белых халатах и забрали своего же работника. Мол, работодатель волнуется. Плюс, наверняка, есть контакты в охране. Ох, узнает Глеб — полетят головы. Шумиху, правда, не дадут поднять. Догадываюсь, за этой игрой стоят влиятельные люди. Шум им ни к чему. Это что же посреди бела дня из общественного модульного комплекса можно вот так просто человека украсть? Кто же им будет доверять тогда? Нет, все-таки думаю, шума не будет. Проще мне больно сделать… Так что придется проглотить, но Глеб должен узнать. А у меня на скандалы нет времени…
— Я сейчас пошлю человека за вашими вещами. А вы пока ознакомьтесь с текстом договора, — сказал Шантарский и вышел из палаты.
Я остался один. Пулей выскакиваю из кровати. Пулей, конечно, громко сказано… Кряхтя и охая, вылезаю из-под одеяла. Откуда такая слабость? Не иначе напичкали чем-то. Хотя после моих кульбитов в «Паучьем гроте» я наверняка должен именно так себя чувствовать.
Окно. Третий этаж. Вокруг деревья, газоны, вдалеке виднеется пруд или река. Я за городом, однозначно. Решеток нет. И на том спасибо. Так, а что у нас здесь? Стандартный санузел. Окна нет. Возвращаюсь в комнату. Рамы «глухие». Чтобы вылезти, надо выбивать стекло. А что дальше? Прыгать? Покалечусь и все равно не убегу… Так, а что у нас с дверью?
В коридоре на стуле сидит крупный крепкий дядька. Смотрит на меня, как удав на кролика.
— Чего вылез? — голос жесткий, с угрозой. — Назад пошел.
— Так мне по маленькому, — прошусь я.
— В палате толчок есть — туда свои дела делай. И в коридор ни ногой. Понял? Не то гайморит на одно место заработаешь.
Закрываю дверь. Обложили. Интересно, Глеб меня уже ищет? Он вроде как собирался куда-то в командировку уезжать, но должен был вернуться как раз к моему выходу из инстанаса. Раз так, то он уже был у меня в комплексе. Если Шантарский не наврал, что тоже может быть, прошло достаточно много времени. Света уж точно подняла тревогу. Мы с ней договаривались созвониться после выхода из игры. Значит, Глеб попытается связаться с Роргом. Фома, уверен, тоже молчать не будет… Короче, думаю, меня уже ищут… Но время уходит… Надо что-то делать. Но что?
Когда я уже схватился за стул, намереваясь выбить им окно, дверь в палату открылась. На пороге появился человек-гора. По-другому и не скажешь. Рост, метр девяносто, не меньше. Телосложение штангиста либо борца. Скорее тяжелоатлет, чем борец — осанка не та. Штангисты не сутулятся так как боксеры и борцы. Грудная клетка больше развита. Короче, гора мышц. Я как-то даже поник, но стул из рук не выпускал, неумело прикрываясь им, как щитом.
— Олег Иванович, — прогудел великан. — Оставьте мебель в покое и следуйте за мной.
— К-куда? — мой голос предательски дрогнул.
Спеша реабилитироваться, я добавил:
— Учтите, меня уже ищут и…
— Успокойтесь, — перебил мою тираду он. — Возьмите себя в руки. Я здесь чтобы вывести вас отсюда. Идемте.
Он открыл двери в коридор и вышел первым. Я не знаю кто этот человек. Мне не известны его намерения, но то, что оставаться в этой клетке я не намерен — ясно как день. Есть призрачная вероятность того, что по дороге мне удастся улизнуть от этого неуклюжего тролля. Надеюсь, он действительно неуклюжий…
