Сергей Зайцев - Душелов
С одежды текло ручьями, а небо надо мной сияло, как начищенный чайник, уставившись мне в лицо насмешливым солнечным глазом. Из горла вырвался нервный смех. Жизнь прекрасна и удивительна. Даже и не рассчитывал, что все-таки выживу...
Не помню, сколько я так провалялся, может, минуту, или две, но нужно было приводить себя в порядок, решать, что делать дальше. Я зашевелился и сел, осматривая себя. Ну и видок - черти испугаются, весь в грязи, как в камуфляже. Оба кинжала на месте, а вот меч придется поискать на дне. Позже. Наклонился к воде, сполоснул кисти рук, осторожными прикосновениями пальцев ощупал лицо. Рваная рана на щеке почти не кровоточила - благотворное влияние воды, она ведь здесь буквально "живая". Но и затягиваться рана не спешила, чтобы запустить процесс исцеления полнее, нужен транс, неподвижность. Нога выглядела хуже. Торчавший из бедра обломок стрелы с расщепленным концом непрерывно напоминал о себе дергающей болью, сквозь прореху штанины сочилась кровь, смешиваясь с грязью. Видимо, древко обломал, пока выползал на берег, а может, еще у пристани, когда шарахнулся с клыканом в воду. Весёленькое вышло приключение. Интересно, заражение тут можно подхватить, или мир стерилен? О Даре пока старался не думать, давил в душе горечь. Лучше оставлю сожаления на потом и займусь ногой, ведь пока не избавлюсь от этой пакости - заживление не начнется. Но сперва неплохо бы глотнуть из фляги, для бодрости, настойка тоже ускорит восстановление сил...
За спиной тихо бряцнуло железо.
Не раздумывая, я прямо с места, как сидел, прыгнул к воде. Но все же не успел. Стрела ударила в плечо, с непреодолимой силой развернув вокруг оси и припечатав спиной к топляку. Следующая стрела с мерзким хрустом вонзилась в левую ключицу, пригвоздив к дереву. Еще одна пробила правое плечо, окончательно распяв меня на древесном стволе. Хрипя от боли, дернулся, пытаясь весом обломать древки и снова попытаться добраться до воды. Но сил не хватило, энергия вытекала из тела вместе с кровью. Висел, как дырявый мешок, приспособленный в качестве мишени. Ненавижу чувство полного бессилия... Ненавижу...
Все трое из своры Губителя были здесь: скрываясь за деревьями и складками местности, бесшумно подобрались поближе, чтобы захватить врасплох наверняка. Они и не думали оставлять преследование. Двое мечников остановились в нескольких шагах, не спеша хвататься за мечи, покоящиеся в набедренных ножнах. Они лишь встали так, чтобы отрезать путь к бегству, один - со стороны леса, другой - возле воды. Темные лица прорезал многообещающий оскал, по голенищам сапог мерно пощелкивали кончики плетей.
Вожак подошел последним, с луком в опущенных руках. Приблизился неспешным шагом убийцы, собирающегося добить жертву, и прекрасно осознающего, что жертва уже никуда не денется. Маска полностью скрывала лицо изменённого, выглядывающие из прорезей глаза горели злобным торжеством.
Воины обернулись на шумный всплеск и схватились за мечи.
Метрах в двадцати от берега из воды, в шумном фонтане брызг, вырвались три стража, свечками взлетев над поверхностью реки и застыв так на долгую секунду. Мускулистые торсы сияли расплавленным серебром, во вскинутых над тритоньими головами руках солнечно сверкнули трезубцы.
Я радостно заорал сквозь боль, выплевывая сочащуюся горлом кровь:
- Вали гадов! Дави!
Вожак мгновенно развернулся в сторону опасности. Щелкнула тетива по кожаной перчатке, и я зарычал от злости, увидев, как стрела ударила в грудь одного из стражей, заставив его прервать бросок и плашмя рухнуть в реку. Но двое других метнули трезубцы, и сила удара была столь чудовищной, что мечников снесло, словно пушечным выстрелом. Насквозь пронзенные зачарованным льдом, тела воинов изломанными манекенами рухнули на камни замертво.
Сразу после броска стражи ушли под воду, но на поверхность тут же вырвалась следующая двойка с уже вскинутыми трезубцами. Вожак Губителя совершил роковую ошибку, приблизившись к реке и оказавшись в охраняемой зоне Храма. И он тоже прекрасно понял, что жить ему осталось - мгновенья. А потому резко развернулся с луком в руках и направил граненый наконечник стрелы мне в лицо.
Щелкнула тетива.
***
Озонированный воздух, тихий гул машинерии, и мигающая перед глазами зеленая строчка на фоне абсолютного мрака:
"Резервное восстановление аватары завершено".
Репликатор.
Знакомое место. Существенное отличие от прошлого побуждения - на этот раз, когда откинулась крышка саркофага, и внутрь хлынул слепящий свет, никто не помог мне выбраться из гроба. Я ждал довольно долго, пока не понял, что помощи не будет. Обслуживание выше всяких похвал... Внимание только к новичкам? Тело не слушалось, как и первый раз, с трудом заставил себя сесть. Глаза старался не открывать - жгло. Нестерпимо. Трясущимися пальцами вцепился в край саркофага, кое-как перебрался на пол. Вроде и высота всего метр от пола, а ощущение, что сейчас рухну вниз с многоэтажки. Дурно до жути. А еще боль. Бедро, грудь, плечи... боль терзала и выкручивала так, словно стрелы все еще сидели во мне. И голова раскалывалась, будто в черепе торчало что-то постороннее, распирая мозг и кости. Я даже ощупал себя пальцами, проверяя. Вроде физиономия в норме, и на теле ни дыр, ни крови. Тогда какого черта меня рвут эти фантомные боли? Красноречивое напоминание о том, чего следует избегать всеми силами в следующий раз? Хорошо, хорошо, урок усвоен! А теперь нажмите эту паршивую кнопку, выключающую боль, и дайте прийти в себя!
Несколько минут я просто стоял, изображая вешалку для одежды, пока не почувствовал, что могу сделать следующий шаг. На теле, естественно, ни клочка. Все, что носил, осталось на трупе... Лохмотья, даже жалеть не о чем. Только потеря кинжалов вызвала досаду. Даже не досаду, так, ее тень. С таким отвратительным самочувствием последнее, что заботит, так это утрата игрового имущества. И уник остался на дне реки... я как-то нашел в себе силы усмехнуться - надеюсь, оружие в воде не растает, как трезубец из зачарованного льда. И тут же вздрогнул от вставшей перед глазами картинки: сверкающий в солнечных лучах фонтан воды и мускулистое тело, взлетающее над поверхностью реки для смертоносного броска...
Встряхнул головой, прогоняя наваждение, и мгновенно пожалел - череп чуть не взорвался.
Так, надо отсюда побыстрее выбираться, без инъекции слишком хреново.
Шатаясь, как пьяный, неуклюже облачился в одежку, которая нашлась там же, где и раньше - в багажном отделение саркофага. Неизменные майка, шорты и полукеды. Бесплатный набор неудачника, как я уже понял.
И тут сообразил, что уник привязан к душе, а значит...
Болезненно прищурился, подошел к камерам хранения, целиком занимающим стену. Не успел подумать, какая же из них моя, как дверка камеры напротив саркофага распахнулась, и я слабо улыбнулся, увидел свой старый добрый меч. Приятно было взять уник в руки, снова почувствовать его тяжесть... Словно встретил старого друга. Даже не предполагал, что успел так привязаться к своему оружию. Психологическая зависимость, неизбежно возникающая между игроками и вещами, привязанными к их душам?
Удовлетворившись видом и ощущением, попытался закинуть уник за спину, в походное положение... и услышал звон. Непонимающе уставился на меч, валявшийся на полу. Внутренняя батарейка аватары явно еще не восстановилась, если даже оружие не держится на привычном месте. Все хуже, чем казалось. Но все это должно быть поправимо, иначе от меня, как игрока, просто не будет толку, а система такого не допустит.
Больше не желаю сюда попадать. Никогда.
Смерть действительно отрезвляет, тут Дар прав. Интересно, он уже выбрался из саркофага, или... Нет. Не интересно. Плевать. Для начала в себя бы прийти, прежде чем снова погружаться в текущие заботы.
Подобрав уник, шаркающей походкой разваливающегося на ходу зомби побрел к выходу. Душу разъедала угрюмая злость. Первым делом надо найти и придушить Ушастого - наверняка станет легче, хотя бы морально. Без инъекции как без воздуха - мышцы словно желе. Ну, не придушить, так хоть морду поцарапать, на большее сил все равно не хватит. Я до сих пор не в курсе, какого здесь уровня обслуживающий персонал.
Пока тащился вдоль саркофагов, громкоговоритель так и не вякнул, но это даже к лучшему - уши, как и глаза на свет, болезненно реагировали на громкие звуки. Комната инструктажа встретила приглушенным дежурным освещением. Морщась от головной боли, я уставился угрюмым взглядом на стол с плавающим над поверхностью голографическим монитором. Какие-то непонятные закорючки на экране. Кресло смотрителя пустовало. Совсем забил на службу?
