Джеймс Дашнер (Дэшнер) - Господство мысли
– Помните женщину в городке, – сказал Майкл, – которая распалась на голубые искорки, прямо как Роника? Возможно, и с нами произошло бы то же самое.
Его передернуло.
– Как, во имя Ганнера Скейла, ты обо всем догадалась? – спросил Брайсон у Сары. Он, похоже, поверил ей и согласился с догадкой на все сто. Да и у Майкла в ее правоте сомнений не оставалось. Он вспомнил, как сам интуитивно манипулировал кодом, перед тем как Каин инициировал программу Доктрины смертности и загрузил его разум в тело Джексона Портера.
Сара пожала плечами:
– Я порой сама себя удивляю.
Некоторое время все трое молчали, переваривая новое знание. Майкл уже понял, как Сара пришла к такому умозаключению: если бесчисленные часы проводить за работой с сырым материалом виртнета, то начинаешь разбираться в принципах его работы интуитивно. Все верно. Собственно, и Майклу в голову догадка пришла интуитивная.
– Я знаю, что нам делать дальше, – сказал он и посвятил друзей во внезапно созревший план.
Глава 17
Погружение
1
Все трое спрыгнули в ледяную воду. Дыхание перехватило; в лицо летели брызги и белая пена.
– Смотри у меня, если не сработает! – пригрозил Брайсон Майклу, стараясь перекричать шум ветра и волн.
– Сработает, вот увидишь!
Сара лязгала зубами; губы у нее сделались того же цвета, что и вода.
– Просто помни, что нам тут и дышать-то не обязательно. Это все иллюзия. Стоит лишь… преодолеть самое трудное, и нам станет даже уютнее, чем когда мы только погрузились в сон через симуляторы СБВ.
– Самое трудное? – переспросил Брайсон. – Я бы сказал, самое страшное. Меня ждут самые страшные секунды в моей жизни.
Майкл улыбнулся, отчего заныли замерзшие мускулы: казалось, лицо вот-вот рассыплется на кусочки. Впрочем, Брайсон был прав: их ждало нечто противное человеческим инстинктам.
Лишь бы это не убило их по-настоящему, в реале.
– Пора, – сказал друзьям Майкл. – Я почти не сомневаюсь, что все получится.
Тут он снова улыбнулся.
– Почти не сомневаешься? – передразнил Брайсон.
– Уверен на девяносто девять процентов, – совершенно честно ответил Майкл, который надеялся, что оставшийся процент погоды не сделает.
Сара сжала его руку под водой.
– Ладно, – сказала она, – это я тебя натолкнула на мысль, но мне все равно страшно. Не знаю, справлюсь ли…
– Справишься, – подбодрил ее Майкл. – Так что хватит болтать.
Набрав в легкие побольше воздуха, он погрузился под воду и утянул за собой Сару. Соленая вода жгла глаза, но Майкл напомнил себе, что это – просто иллюзия, что он воображает жжение, и как по волшебству оно прошло. Перед глазами мгновенно прояснилось.
Прямо перед ним тонули Брайсон и Сара: закрыв глаза и надув щеки. Под воду столпами пробивался солнечный свет, выхватывая из пурпурной темноты миллионы миллионов чисел и букв, что строчками носились поблизости. Код был повсюду.
Майкл с друзьями продолжали медленно, но верно опускаться. Законы физики, казалось, перестали действовать, когда они поняли, в чем тут фишка и что надо делать.
Майкл похлопал друзей по плечам, и те открыли глаза. На их лицах читался неподдельный ужас; Майкл и сам боялся, очень боялся, ведь они решились на то, на что решиться не может даже храбрейший.
Они тонули.
2
Майкл указал себе на губы, напоминая, что надо делать. Сейчас или никогда. Легкие горели, требуя воздуха. Отчаянно хотелось всплыть обратно.
Сара и Брайсон кивнули.
Идея пришла в голову Майклу, и проверять ее досталось ему же. Каждая молекула в его теле требовала поскорее подняться, глотнуть свежего, насыщенного кислородом воздуха. Майкл подавил панику, глянул последний раз на друзей и вдохнул воду.
На секунду его охватил слепой ужас, в груди полыхнуло пламя. Жизнь в сердце как будто погасла, оно замедлилось, забыв, как биться. Майкл дернулся влево, вправо, инстинктивно глотая воду, как будто если постараться, то получится, как у рыбы, вытянуть из нее кислород. Сара и Брайсон последовали его примеру: изо рта и носа у них вырывались пузыри воздуха; глаза полнились страхом. И вот, когда стало казаться, что наступает удушье, по телу разлилось спокойствие, а легкие наполнились воздухом. Сердце вновь забилось ровно и сильно, даже немного быстрее, чем прежде.
Переход случился мгновенно. Тело и разум – заключенные в надежную оболочку гроба – переключились с иллюзорного состояния во сне на нормальное функционирование. С фантазии о близкой смерти на полноценную жизнедеятельность. Майкла больше не окружала вода: холод, сырость, давление – все пропало, сменилось чистым воздухом. Майкл по-прежнему парил в открытом пространстве, среди строчек кода, и в то же время мог свободно дышать. Каждый вдох наполнял его жизнью.
Рядом парила Сара – она тоже справилась. Брайсон барахтался чуть в стороне, и у него переход занял чуть больше времени, однако затем и он присоединился к друзьям. Все трое теперь рассекали пустоту в нереальном пурпурном свете, среди строчек кода, отчаянно метавшихся вокруг, будто в надежде, что кто-нибудь вновь свяжет их вместе.
– Мне и правда выдались худшие секунды жизни, – призналась Сара. Голос ее прозвучал механически, словно из динамика испорченного приемника. – Напомните мне больше не плавать.
Брайсон, размахивая руками, точно заблудившаяся птица, подлетел ближе.
– Должен сказать, что по шкале отстойности эти ощущения получают девять из десяти баллов. Уж лучше бы меня сожрали в «Лаосских ящерах».
– Сработало же! – напомнил Майкл, едва не лопаясь от радости и облегчения. Сколько раз за годы геймерства ни грозила ему гибель в виртнете, на сей раз смерть подобралась действительно близко.
– Ну, вроде бы да, – пробормотал Брайсон, раскинув руки. – Если здесь вообще что-то работает. Я уж думал, мы в библиотеку перенесемся. Ну, или хотя бы туда, где можно в кресло присесть.
– Странно, не находите? – задумчиво проговорила Сара. – Вебер слила нас в такие программы, чтобы Каин не заметил… Мы словно отрезаны от привычного виртнета и тем не менее в сети, тут кругом код. Почти как раньше, когда стоило закрыть глаза, и мы получали доступ к нутру программы.
– «Почти» не считается, – ответил Майкл. – Надеюсь, что-нибудь с этим поделать можно? Иначе Вебер выудит нас обратно в реал, и что мы ей скажем? Пошли искупаться и на себе проверили, что такое тонуть? Так ничего и не узнав про Каина?
– Сколько, кстати, времени прошло? – спросил Брайсон.
Сара включила экран. Его зеленоватое свечение странно смотрелось посреди пурпурного ничто. Задав несколько команд, Сара отключила голоформу и сказала:
– Времени вагон: часов тринадцать. Ну, что дальше делаем?
– Вариант один, – не колеблясь, ответил Майкл. – Надо восстановить плавающие строчки кода. Если все это и правда останки разрушенных Каином миров – вроде того городка, – мы сможем отследить его. Или того, кто на него работает, исполнителя. Короче, надо вернуться к началу. Кто знает, вдруг и укрытие Каина отыщем, если повезет.
– Тебя послушать, так это не сложней, чем сделать бутер, – фыркнул Брайсон. – Дружище, нам предстоит дело позаковыристей, чем в «Дьяволах разрушения».
– Ну да, – согласился Майкл. Полностью согласился.
– Зато не так больно, – утешила их Сара. – Пора использовать мозги, так что долой слюнявчики и за работу.
Брайсон подозрительно глянул на Майкла.
– Может, это она, а не ты, была утилитой? Типа бота-напарника из «Артефактов Ранвилля», от которого больше вреда, чем пользы?
Майкл только молча, размахивая руками, повернулся к друзьям спиной. Перед ним сияли пурпурные огни, а вдалеке мелькали загадочные неясные фигуры. Кругом сновали многоножками строки кода, только и ждущие, чтобы их расчленили и заново собрали. Таким программированием Майкл еще не занимался и потому испытывал неслабое возбуждение.
Предельно сосредоточившись, он в буквальном смысле зарылся в кодовый массив.
3
К новому способу работы Майкл привык не сразу. Он вспомнил, как в детстве – фальшивом, запрограммированном детстве – играл с игрушками. Обычными игрушками вроде кубиков, машинок, пистолетов и фигурок из игр во сне для «больших» мальчиков. Детям до восьми лет погружаться в сон запрещалось: взрослые боялись за адекватное развитие мозга ребенка и его социальную адаптацию, вот и выпустили закон… который каждые несколько лет сами же переписывали.
Тогда Майкл играл руками, с плотными предметами, а в иные миры его переносила фантазия.
Сейчас ощущения были те же. Майкл играл. В буквальном смысле, как с игрушками, только вместо кубиков он складывал кирпичики кода. Пытался добраться до их сути, открыть происхождение, понять, частью чего они были прежде.
