Анджей Ясинский - Толлеус, искусник из Кордоса. Том 2 (СИ)
Искусник не был великим торговцем, но речь трактирщика показалась ему слегка подозрительной. Да и сам он не производил хорошее впечатление. Однако продать информацию о замурованной подземной комнате было больше некому.
- Вообще-то я тебе хотел помочь расшириться – есть тут одна замурованная комната. Века без дела простаивает. Я тебе укажу, где она, а ты мне треть от ее стоимости отсыпь: оба в прибытке!
Вообще Толлеус надеялся на половину, но раз налицо такая незаинтересованность, то хотя бы треть – тоже немалые деньги, особенно в его нынешнем положении. Однако хозяин оказался жаднее, чем думал кордосец.
- Отчего вы решили, уважаеммый ллэр, будто мне мое же собственное добро второй раз продать? Знаю я про ту комнату, неспроста она замурованная стоит! Да даже если бы не знал – земля моя. И все, что на ней построено – тоже мое!
Воинствнно задрав невыразительный подородок, трактирщик ушел, сотавив опешившегося искусника одного. Старика душила обида, и он сейчас же начал пререкаться сам с собой. Впрочем, оба Толлеуса быстро пришли к консенсусу, и искусник сосредоточенно принялся плести вязь плетений.
Расчет его был прост – если хозяин в самом деле знает о комнате и специально не лезет в нее, все в порядке – плетение старика за несколько дней без подпитки развеется как дым. Но если стенка будет сломана в кратчайшие сроки, то сработает «привет» от Толлеуса – в древней кладке начнет точить ходы плетение для разрушения крепостных стен, позаимтсованное у Маркуса в Широтоне. И еще через пару дней вся гостиница пойдет трещинами и, возможно даже, осыпется кучей каменного мусора. Процесс не мгновенный – люди в любом случае выскочить успеют, а вот жадный хозяин будет наказан! Потому что нельзя так – ему добро, а в ответ свинное рыло!
Кстати, можно было вместо разрушения гостиницы приделать хозяину свинное рыло, как в свое время хвост Оболиусу. Ну да все равно хотел монетой наказать, а не чем другим, да и поздно с рылом придумал.
Так старик рассуждал, когда неспешно катил в сторону ворот, где его дожидался ученик со стадом. Удивительное дело, но Толлеус не был расстроен случившимся. Во-первых, это были бы нежданные деньги – он не потратил ни времени, ни усилий, чтобы их заработать. Во-вторых, душу он отвел, а мусолить одно событие дважды нет смысла. И, наконец, в-третьих, перебивающее первые два пунтка: что за бравые вояки привиделись ему и подсказали, что не простая это стенка, а замурованный коридор? – Вот о чем размышлял искусник, возвращаясь к своиму лагерю.
Работа с аурным щупом – не сказать, что очень частно востребована. Пожалуй, только в период ученичества для экзамена приходилось им активно пользоваться, но все же в повседневной жизни умение тоже случалось к месту. И никогда ничего такого не было. Так в чем разница?
Очень хотелось разобраться, что это было.
- Божественные видения – точно нет. Чьи-то чужие, как в случае с Ником? – Трудно утверждать наверняка, но вряд ли, - бормотал он себе под нос, сгорбившись на месте возницы. - Опять чародейская Суть Мира? Доводилось слышать, что есть амулеты, позволяющие «снимать воспоминания» даже с предметов, а в болтовне про чародеев и не такое услышать можно. Так что же, правда?
- Ага, а ты, побывав за границей, очародеился и теперь можешь, как они! – голос альтер-Эго сочился скепсисом.
- Не как они, но, может, есть объяснение. Уже ведь была Черная Пустота, куда вхожи только чародеи?
- Ну и что это за объяснения? Хотелось бы послушать! – Толлеус-пессимист, как всегда, ничего не предлагал, только критиковал.
- Оробос – чародейская страна. А там заправляем мы – искусники – вот первое отличие, - Толлеус загнул палец и тут же за ним второй:
- Еще – развалины тут очень древние и место не простое.
После недолгой паузы старик озвучил третье отличие:
- Раньше я все делал через посох, а сейчас через амулет. Разница невелика, но все же.
- А может, это мохнатки так на тебя повлияли, что теперь ты не ты? – неожиданно предложил невидимый оппонент.
- Тоже вариант, - согласился Толлеус. – Хотя нет. Помимо Черной Пустоты однажды в Широтоне я услышал чей-то разговор, но не ушами! Стада у меня тогда еще не было, так что мохнатки тут не при чем.
- Так и амулет тогда тоже не при чем – тогда-то через посох вся работа шла!
Подводя вердикт – событие было, не померещилось. Слышать о таком доводилось, но сам не сталкивался и в книгах не читал. Так что определить, где правда, а где вымысел, проблемно. Но в любом случае, даже если правдива только часть слухов, овладеть такой практикой было бы очень полезно, а значит – нужно потратить время и усилия на исследования здесь. Возможно, в другом месте это работает не так хорошо. К тому же, давно необходимо сделать продолжительную остановку для отдыха. И даже есть третья причина: не один Оболиус алчным взглядом смотрел на ямы вдоль дороги.
Ученик, кстати сказать, дожидался Толлеуса весьма оригинальным способом – сидя рядом с искусным загончиком, он со злорадной усмешкой наблюдал за двумя стражниками, что бдительно несли службу, собирая деньги с проезжающих за проход через черту, номинально означающую границу города. Он был так увлечен этиим, что не замечал ничего вокруг. В самом деле, посмотреть было на что: то один стражник – высокий и тощий, то второй – средней комплекции, но с заметным брюшком, время от времени начинали сдавленно материться и чесаться. Причем не всегда это у них получалось – мешала кираса или шлем. Они были настолько увлечены своим занятием, что даже не обратили внимания на выезжающего искусника. Однако он догадался посмотреть истинным зрением и понял причину одолевавшего служивых зуда – ученик, модифицируя свои нити, обнаружил новое свойство и теперь развлекался во всю, щекоча в общем-то ни в чем не повинных служивых.
Старый искусник при всем своем опыте с подобным сталкивался впервые, поэтому потратил какое-то время на изучение творчества своего ученика, лишь после этого прекратил безобразие, сформировав небольшое плетение и натравив его на мальчишеский зад.
Оболиус от неожиданности хрюкнул, схватившись обеими руками за обожженное место, и, наконец, заметил учителя.
- За что? – голос Рыжика был полон неподдельной обиды.
Искусник пожал плечами:
- Ты же развлекался за их счет. Так почему возмущается, когда кто-то решил развлечься за твой?
- Но они же людей обирают!
- Ага. А ты, стало быть, со Злом борешься! – голос Толлеуса был наполнен такой вселенской усталостью, что парень почувствовал себя нашкодившим щенком. – Вот только они-то знают, за что ты их наказываешь? Вообще догадываются, что это наказание за что-то, а не блохи кусаются?
Оболиус шмыгнул носом, а старик улыбнулся:
- Вот то-то! Если уж кого-то наказываешь, так делай так, чтобы ему было понятно, что его наказывают и за что. А иначе никакого толку – одно хулиганство!
Толлеус принялся доставать из корзины купленные продукты, даже не подозревая о мыслях ученика. Тот, со смиренным видом распрягая лошадь, думал совсем не о том, что был не прав. Он в своих шалостях далеко не всегда ставил перед собой цель. Чаще хотелось просто нашкодить. И уж если пакостить, так тому, кто не нравится. Зачем старик защищает тех, кто берет у него деньги – парню было решительно непонятно.
* * *Следующий день искусник объявил днем отдыха. Под этим имелось в виду, что караван пока что не идет дальше, однако это совсем не означало, что можно спать до обеда и предаваться праздности. Толлеус отправился в город узнавать насчет дальнейшего путешествия по реке, а Оболиусу поручил почистить и расчесать шерсть мохнаток – это уже давно требовалось сделать.
Причал нашелся быстро и вызывал уныние – два небольших деревянных мостка, заросших снизу склизкой зеленью. Хороший каменный причал, построеный в незапамятные времена, также был. Вот только от берега отстоял шагов на сто и использовался как забор между двумя богатыми домами. Очевидно, река изменила свое русло. Впрочем, старика расстроило не состояние нового причала, а его пустынность – никаких судов, швартующихся или стоящих под погрузкой не наблюдалось. Несколько разномастных лодок не в счет.
Пообщавшись с загоревшим до коричневого состояния мужиком, который босиком и в одних штанах бесцельно слонялся по пристани, искусник узнал, что с наймом судна будут проблемы. Нет, купцы тут случаются достаточно регулярно, но, как говорится, малыми судами и не порожние – торговля не терпит пустых перемещений. И транспортировка целого стада – что-то из разряда фантазий.
Поэтому Толлеус вернулся в лагерь рано и с поджатыми губами. А увиденная в загоне картина и вовсе заставила его жилет активировать разные плетения, «выпуская пар». Взору старика предстали двое парнишек лет десяти, связанных искусной нитью, расчесывающих мохнаткам шерсть, и, ни дать, ни взять «господин» Оболиус, следящий за качеством выполнения работы и покрикивающий на них.
