Николай Трой - Мастер теней
Я ответил за полевого командира:
— Шкурку вашу спасти, вот для чего. Ну, чего стоите, разинув рты? Опаздываем из-за вас!
И, не дожидаясь ядовитого ответа, первым шагнул на Арену. Благо, решетчатые ворота уже со скрипом втягивались в потолок, а голос глашатая вновь взвился над ревом толпы:
— Великие боги решили, что противниками степняков сегодня станут хозяева здешнего театра смерти. Закаленные тысячами боев, суровые воины севера, дети Волкоголового бога… клан… «Во-о-о-о-о-олки Утгар-р-р-рда»!
Мне всегда казалось, что это произношение на американский манер, передранное с боксерских поединков, отдает дебилизмом, но сейчас было откровенно пофиг. Адреналин буквально вскипятил кровь, сердце забухало кузнечным молотом.
Толпа визжала, перекрикивая клановую музыкальную заставку, на этот раз — норвежский блэк-металл. Я шагал первым, за мной пылили Веласкес и Ядвига. Оба, как успел заметить мельком, глядели соколами. Ни дать, ни взять — бравые космодесантники, привыкшие ломать любым преградам хребет, а только потом спрашивать.
Это хорошо, это вселяло уверенность.
Центр Арены пересекал низкий метровый заборчик, через равные промежутки трепались на ветру цветные флажки. По краю турнирного поля чередовались, вонзенные в песок, мечи и щиты. Видимо, для тех, чье оружие не выдержит накала, как мое в прошлом бою.
«Но пока туда добежишь за новым ножиком, — отметил я мысленно, — всю команду успеют перебить».
По краям Арены, у начала заборов, ждали слуги, придерживая под узду рыцарских коней и специальные турнирные копья.
— Сначала ломаем копья, — шепнул Веласкес, — а потом начинаем рубиться на мечах. Главное — остаться в седле. Это хорошее преимущество.
— Колдовать можешь сразу? — спросил я быстро.
— Да, но для этого нужен посох в руках. Потому сначала нужно и магам вдоль того забора проскакать.
Я задумался.
За конный бой с почти бутафорскими копьями начисляются в Турнире отдельные очки. Ими пренебрегать нельзя. Но горбатый велет, облаченный в доспех стрелка, — легкая добыча. Рисковать им понапрасну не стоит. И все же, терять шанс нанести хороший урон вражескому магу — тоже.
— В седле сидеть умеешь? — спросил я.
Веласкес оскорбился:
— Мы два месяца тренировались!
Ядвига уронила надменно:
— Мы, на своих уровнях, лучшие бойцы клана!
Пришлось миролюбиво поднимать руки:
— Только не лопните, ишь, напыжились. Сейчас все и выясниться.
— Гляди, — прошипела Ядвига с ненавистью, — сам не слейся в первую минуту.
Дальше препираться не было возможности. Мы подошли к коням, молодецки взлетели в седла. Скакуны нам достались одинаковые: низкорослые, толстоногие, с полными бешенства красными глазами. Впрочем, у соперников были такие же.
Под моей рукой конь двинулся на середину Арены. Туда же направили саврасок и «Самураи».
— Как драться будем?
— На наших уровнях, — надменно ответила Ядвига, — нужно брать Спецификациями. «Самураи» поголовно — «Убийцы». Так что опасайтесь критов даже в бою на копьях. Потом Веласкес быстро отходит, а мы наоборот — срываем дистанцию и топчем конями. Главное — не увлекаться. Помни, «Убийцы» это мастера точечных, игольчатых атак. Едва зазеваешься — влепят крит.
Я кивнул, вспоминая уроки фехтования в Монастыре смерти. Бродяга не раз и не два показывал различные тактики боя против «Убийц». Нужно сказать, из всех уроков я вынес только одно — какая ни была бы спека, решает все скилл. Попадется нуб — никакой «Убийца» не спасет.
— А если нам нужно будет сделать что-то быстро: уйти или закружить — меняем облик, — продолжала менторствовать Ядвига. — Но лучше прикончить их без этого.
Я вспомнил «другой» облик Ядвиги — белоснежная волчица, и мысленно согласился. Оборотничество это лучший способ быстро сменить направление и прийти на помощь товарищу, но никак не задамажить врага.
— Понял, красавица, — весело отозвался я, хотя по телу прошла волна озноба. Все-таки, моя вторая спека не располагала к поединкам. — Все сделаем, как скажешь.
Ядвига взглянула оценивающе, но промолчала.
На середине Арены, где забор, специально для боя командой, оканчивался свободным пространством, я придержал коня. Трое противников подъехали и ответили тем же.
Голос глашатая прозвенел над нами:
— Противники приветствуют друг друга, чтобы уже через минуту сойтись в кровавом поединке!
Вперед выехал шибздик в доспехе, бзизжй его панцирь покрывали ритуальные японские рисунки. Он взвизгнул:
— Кто из вас Серый Лис?
Я тронул повод, конь сделал пару шагов вперед.
Шибздик подбоченился:
— Я Дин Чонг, глава клана «Самураи Белой башни»! И я считаю, что клан «Волки Утгарда» покрыл себя позором, призвав в свои ряды грязного и продажного наемника. Мы исправим ошибку ваших недальновидных стратегов и уничтожим вас! Я — Дин Чонг, я лично убью тебя, Серый Лис!
— Слышь, пинг-понг, — усмехнулся я, — не надорвись. Уничтожалка не выросла, зайцы рисовые.
«Самурай» набычился, в прорези шлема раскосые глаза превратились в щелочки.
— Ты ответишь за свои слова!
Я крикнул, разворачивая коня:
— Еду, еду, не свищу…
Ядвига ухмыльнулась и закончила:
— Как поймаю — не спущу!
— Умничка, — похвалил я, чувствуя, как визгливые ругательства Дин Чонга разжигают в груди пожар.
«Скоро, скоро напоим жажду крови…»
* * *Конь подо мной едва ли не рычал, я гнал его к стартовой точке. Скакун тряс гривой, фыркал, широко раздувая ноздри. В красных глазах разгорался боевой огонь. Я ощущал, как под седлом играют могучие мышцы, перекатываются, будто оглаженные водою камни. И задор пета передавался и мне.
— Они могут сменить цели, когда поскачут с копьями! — крикнул я, разворачивая коня у края забора. — Так что смотрите в оба!
Шугаясь озлобленного коня, что уже рыл копытами песок, подскочил слуга, подал копье. Я перехватил одной рукой, взвесил — тяжелое. И не скажешь, что «игровое».
На другом конце Арены выстроились «Самураи», перехватили копья. Тут же возник новый голос, я узнал Одноглазого Ворона, главу «Волков»:
— С благосклонной помощью Странника явились на Турнир те, кто желает восславить Воина. Пусть будет так. Добрая драка лучше плохого мира!
Взревела толпа, затопали на трибунах, кто-то прокричал нечто подбадривающее, другие сыпали проклятиями и матами. Лишь трубы герольдов все перекрыли.
Я проорал, опуская копье:
— Ломаем копья, а следом — хребты! В бой!
* * *Конь подо мной рванулся навстречу врагу со злой радостью. Загудело, в прорези шлема засвистел ветер. Я с трудом удерживал тяжеленное копье, пытаясь, словно дуло танкового орудия, навести на грудь врага. Это оказалось тяжелей, чем я представлял. Кончик деревяхи качался, обзора почти не было, да еще и мышцы стали наливаться свинцовой усталостью.
Навстречу, в облаке пыли и с копьями наперевес, мчались «Самураи». Из-под копыт лошадей взлетал красноватый песок, всадники улюлюкали, словно дикари.
— Лис! — тонко крикнула Ядвига. — Слишком вырываешься вперед! Тебя встретят одного!
Но конь уже не воспринимал команд. Животное словно взбесилось. С порванного удилами рта срывались комья кровавой пены, конь тупо мчал вперед, словно он собирался лбом протаранить соперника.
— Догоняйте! — проорал я. — Чем выше скорость, тем сильнее удар!
Свист ветра перекрыл тяжелый гул копыт. «Самураи» быстро приближались, уже видны полные ненависти глаза Дина Чонга.
— Я растопчу тебя, ублюдок! — завизжал он.
Турнирный забор окончился, мой конь резко рванул левее, переходя на сторону врага. Мелькнули три покрытых белой краской копья, одно нацелилось мне в голову. Не успел я толком сориентироваться, как оно уже ударило в шлем, я пригнулся…
Грохнуло, по голове больно ударило, едва не сломало шею. Зазвенело железо, как при столкновении двух грузовиков…
И тут же меня вынесло на пустое пространство. Я сообразил дико, что все еще сижу на конской спине, только забор теперь по правую руку. На языке солоно, в голове тупой звон. Перед глазами немного плывет.
