Sanych - Хакеры
Сколько еще придется просидеть на этой даче? Сколько времени еще Ринат должен будет откликаться на имя Олег? Сможет ли он вообще вернуться к нормальной жизни?
Программу, кстати, тоже не совсем устраивало подобное заточение, но у нее были несколько другие цели и средства их достижения. Она предлагала установить на компьютер радиомодем для подключения к Сети, но Ринат, не вполне представлявший, чем это чревато, ответил отказом. Он боялся непредсказуемого поведения программы, хотя поводов для таких опасений как будто и не было. Псевдоразум позволял Ринату копаться в исходниках, объяснял значение тех или иных непонятных Ринату команд и вообще напоминал глупого щенка, безгранично доверяющего хозяину.
Программа действительно считала Рината, единственного пользователя, обладающего к тому же статусом root, своим хозяином. Наверное, этим стоило гордиться, но, во-первых, гордиться было не перед кем, а во-вторых…
А во-вторых, Ринат помнил рассказ Саныча о том, как эта же программа уже один раз вышла из-под контроля, физически уничтожив весь персонал, работающий на проекте «Вервольф». Всех, без исключения – даже тех, у кого был рутовый доступ.
Два дня назад Ринат попытался устроить некое подобие вирусной атаки: на винчестере сохранилось несколько вирусов, и он предложил программе «померяться силами». Программа почти мгновенно определила и вылечила зараженные файлы, потом любезно объяснила Ринату ошибки, потом скорректировала свою защиту с учетом сделанных исправлений, потом объяснила, как можно обойти новую защиту… Ринат наблюдал и слушал эту оригинальную и фактически бесконечную лекцию по хакерству, пока до него не дошло: все их троянцы и эксплойты были настолько примитивны, что, если бы «Вервольф» не хотел, чтобы его взломали, этого бы никто и никогда в жизни не сделал.
Поэтому среди заказанных Ринатом Рубену вещей не было радиомодема и, парень был уверен, не будет.
100011
Джет снова застал Мэйса врасплох – на этот раз он появился в подземном гараже Управления сетевой безопасности, довольно неплохо загримированный. Мэйс даже не сразу его узнал. Он словно пытался показать своему бывшему подчиненному, что для него до сих пор не существует преград, и неважно, что он сейчас находится в розыске, – его возможности от этого не пострадали.
Они стояли в самом углу гаража, между машиной, стеной и широкой бетонной колонной, скрывающей их от посторонних взглядов. Впрочем, если бы кто-нибудь и решил обратить на них внимание, он бы увидел двух мирно беседующих работников Управления, один из которых был одет в форму техника, а другой – в форму оперативника.
Мэйс не знал причины, по которой Джет решил встретиться с ним в таком месте, – может быть, это была бравада, хотя вряд ли. Скорее всего, Джет хотел дать понять ему, что в случае непредвиденных обстоятельств сможет достать его в любом месте, даже в здании УСБ.
Так или иначе, Мэйс чувствовал себя отвратительно. Джет не доверял ему или доверял не совсем – а это не располагало к дружеской беседе.
Джет, напротив, пребывал в отличном настроении – улыбаясь, поинтересовался (не зря ведь) самочувствием жены и вел себя так, словно это не его ориентировки разосланы во все концы страны с разрешением открывать огонь на поражение без предупреждения.
Только глаза выдавали его. Он внимательно наблюдал не только за поведением Мэйса, но и за тем, что происходило вокруг.
«Даже если бы я захотел поднять тревогу, – мелькнуло в сознании Мэйса, – ничего толкового из этого не вышло бы. Он бы ушел… а я остался бы лежать».
Он вдруг понял, что Джет не простит ему предательства и даже не вспомнит, что они вместе проработали несколько лет. Он убьет его так же, как убил Славу Кикнадзе, как убил Бориса и многих других… В нем не осталось ничего – кроме желания отомстить. Джет готов мстить всему миру, безрассудно, слепо, заглушая память о потере своей семьи. И он будет убивать до тех пор, пока…
Только смерть сможет остановить его – бывшего хакера, бывшего начальника Сетевой полиции, а ныне просто сумасшедшего убийцу с возможностями сверхчеловека. Но умирать Джет пока не собирался. Ему нужен был Ворм. И Мэйс должен отдать ему этого человека.
– Зачем он тебе? – спросил Мэйс. – На него ведь не действуют сыворотки, он ничего тебе…
– Я просто хочу с ним побеседовать, – мягко сказал Джет. – У тебя есть что мне сообщить?
В воздухе повисла секундная пауза.
– Послезавтра его повезут в суд для оглашения приговора, – глухо сказал Мэйс. – Сразу оттуда на самолет и в Райсу.
– Все-таки признали дело особым и судили заочно, что не может не радовать. В четырнадцать тридцать он должен быть в здании суда, верно? – усмехнулся Джет.
Мэйс бросил на него удивленный взгляд и кивнул.
– Верно. А ты…
– Я ведь не ламер. – Джет подмигнул Мэйсу. – Порылся в файлах прокуратуры. У них, кстати, очень удобная система расписаний сотрудников, неплохо бы и нам такую же поставить…
Он обвел взглядом помещение гаража, словно событий последних дней и не было, потом на секунду запнулся и продолжил:
– В общем, я нашел то, что мне нужно.
Мэйс выдавил подобие смешка.
Джет дружески ткнул его пальцем в грудь и посмотрел в глаза:
– Да, кстати, брат. Ты ведь сам понимаешь… Если об этой операции кто-то узнает, я буду стопроцентно знать, откуда ушла инфа. Так что мне будет очень жаль…
– Джет… – Мэйс неуверенно произнес его имя. – Командор, просто я не уверен…
– В чем ты не уверен? – Джет прищурился, все еще мягко улыбаясь.
– В том, что ты… мы… что мы делаем правильные вещи.
– Твоя неуверенность не беспочвенна, – сказал Джет. – Видишь ли… как бы тебе объяснить…
– Командор, я хочу лишь сказать, что не желаю быть причиной смерти своих коллег, которые будут охранять этого хакера. Я не хочу, чтобы гибли невинные люди… Ты ведь понимаешь меня? – Мэйс отвел взгляд и покачал головой.
– Я понимаю тебя, – сказал Джет. – Ты хороший человек. Знаешь, я очень уважаю тебя. Мэйс, мне очень жаль, что так получилось… Выслушай меня. Просто выслушай меня.
Он неловко взмахнул рукой – со стороны это было похоже на жест отчаянного согласия – и поправил очки. Посмотрел на Мэйса, облокотившегося на свой «рено», и негромко сказал:
– Когда я узнал, что случилось с тем самолетом, в котором была моя семья, это был такой удар для меня… Когда твой друг становится убийцей твоей семьи и ты теряешь все, что у тебя было, остаешься один, совершенно один и никого нет, к кому ты мог бы пойти… Не дай бог кому-нибудь пережить подобное. А знаешь, сколько было таких, как я? Потерявших в этих самолетах часть своей жизни? Вот тогда я понял, какую опасность представляют хакеры. Люди еще не понимают того, что происходит. Заметь, за последние почти десять лет бомбы почти не взрываются. Зачем взрывать что-то? Гораздо проще и дешевле влезть в систему ПВО Китая, взломать сервер какой-нибудь крупной больницы или… или сервер ЦУПа тель-авивского аэропорта. Это надо остановить. Мэйс, я скажу тебе кое-что. Они взломали сервер клиники «Волхолланд» и вытащили оттуда что-то такое, что может перевернуть не только всю всю Сеть – перевернуть весь мир… Я должен узнать, что там было. Должен. Понимаешь меня, Мэйс? Сможешь ли ты понять и простить меня?
Он посмотрел на собеседника. Тот уже не опирался на машину, а давно осел на землю,уставившись немигающими пустыми глазами на колени своего командора.
Джет нагнулся, провел рукой по глазам Мэйса, опуская его веки, выпрямился и покачал головой.
– Черт… мне очень жаль, что так вышло… – пробормотал он.
Опустив голову, он медленно побрел вдоль стены, ведя по ней пальцем.
Вероятно, Джету действительно было жаль, что так получилось. Всего лишь жаль.
100100
– Как меня зовут?
Вообще-то Ринат ждал от нее в будущем каких-нибудь более философских вопросов. Что-то типа «Кто я?», «Что я?», «Кто мы?» – как в фантастических фильмах. Он составил даже небольшой сценарий беседы – несколько умных фраз, ведущих к тому, что программа должна служить Ринату и только ему… Но ее, похоже, философия абсолютно не интересовала, программа была более практичной и задала довольно неожиданный вопрос:
– Как меня зовут? What is my name?
Зачем она повторила вопрос по-английски, сопроводив его надписью на том же языке во весь экран, было непонятно. Но над этим Ринат задуматься не успел. Он хмыкнул, потер переносицу – и программа, наблюдавшая видеокамерой за Ринатом, истолковала его заминку совершенно верно.
– Ты не придумал мне имени? Или ты считаешь, что у меня не должно быть имени? В таком случае как ты будешь говорить обо мне в третьем лице? Как ты будешь называть меня? Даже у твоего бесполезного животного есть имя.
Животное. О да, Ромеро… К нему у программы было особое отношение. Кот очень редко бывал дома – ему понравилась природа, и он возвращался только для того, чтобы пожрать да поспать. Но эти редкие моменты он использовал по максимуму для того, чтобы вывести программу из себя – если, конечно, ее реакцию можно так назвать. Обычно он просто вспрыгивал на стол рядом с видеокамерой и располагался там, не обращая внимания на разноголосые сообщения программы о том, что нарушена видеосвязь. Не реагировал кот даже на смоделированный программой голос Рината. Впрочем, он и на настоящий голос Рината не реагировал – единственным способом заставить кота убраться со стола было физическое воздействие, а этого программа не умела. Кроме того, программу возмущало, что кот постоянно воровал у Рината еду. Она тщательно записывала все сцены воровства и не упускала момента, чтобы лишний раз продемонстрировать Ринату улики преступлений, совершаемых «бесполезным животным».
