Тимофей Царенко - Бессистемная отладка. Реабилитация
– Мм?
– Я никого так и не полюбила. У меня не было парня, не было прогулок под луной, поцелуев под дождем, я часто, засыпая, представляла себе Его… Как он однажды… Можно тебя кое о чем попросить?
Я с трудом кивнул.
– Поцелуй меня. Пожалуйста.
Я поднялся на ноги вместе с Ольгой и притянул ее к себе. Меня душили слезы. Она закрыла глаза и немного откинулась. Я склонился над ней, ловя дыхание и прильнул к ее губам. Как можно сказать «прости» в одном поцелуе? Как можно передать в одном, пусть и очень страстном касании губ всю ту боль, все сожаление о так рано ушедшем человеке? Почему многие из нас уходят так рано? Может быть, чтобы мы, странники неведомых путей с гордым именем Люди, помнили, зачем наши подошвы топчут камень дорог?
Она отстранилась от меня и неожиданно улыбнулась.
– Ну вот и все! Проводишь меня?
– Конечно! О чем речь?
Оля взяла меня за руку и повела сквозь сад. Вскоре деревья расступились и мы вышли к порту. Массивная мраморная пристань наводила на мысль о памятниках Древней Греции, но на каменных причалах не было и следа от неосторожных прикосновений времени. Недалеко от нас швартовался огромный стальной трехпалубный корабль. Зачехленные орудия и ракетные установки на его борту не оставляли иллюзий насчет его предназначения.
– Это точно за тобой?
– А ты видишь тут еще корабли?
Оля лукаво улыбнулась и сжала мою ладонь.
У швартующегося корабля я увидел одинокую фигуру и узнал своего недавнего знакомца, который не так давно хотел меня подбросить до города.
– О, старый знакомый! – парень улыбнулся. – Все-таки решил отправиться в плавание?
– Нет, я вот Олю пришел проводить. Она меня попросила. Ты же сам сказал, что есть выбор. Всегда.
– Выбор сложный бывает… – Парень осекся. – Но сейчас он действительно есть. Решил устроиться проводником?
– Можно… А какой оклад?
– Морской ветер в лицо у завесы. Устраивает?
– Я подумаю!
Тем временем на пристань опустился трап.
Я снова обратился к «главному по лодкам».
– А что, за всеми приплывают боевые корабли военно-морского флота?
– Да нет, с чего ты взял? Все от человека зависит. За кем-то вот такие громадины, за кем-то парусники старинные, пару раз всплывала подводная лодка. Если человек хреновый был, приплывает что похуже. Приходит он на пристань, а тут лодка стоит, моторная, или гребная, или плот с шестом. Для особо отличившихся – вообще тазик… с цементом.
Я с подозрением взглянул на спокойные воды морской глади. А есть ли дно у этой воды?
Тем временем с корабля спустился трап и по нему сбежали несколько мужчин в одних брюках и принялись сноровисто обматывать сброшенные с борта канаты вокруг стальных столбов. Оля начала подыматься по трапу и тут обратилась к капитану – женщине в форме, которая стояла на палубе.
– А ему можно? Проводить?
– Можно. Места много. Пока не сойдет, не поплывем, – неожиданно добавила она, глядя на мое вытянувшееся лицо.
Я взбежал по трапу и взял девушку за руку. Мы долго гуляли по палубам корабля, рассматривая команду, не обращающую на нас никакого внимания. Неожиданно Оля обняла меня, прикоснулась губами к лицу и сделала шаг назад. Я почувствовал, как меня отрывает от палубы и поднимает вверх, все выше и выше. Я оглядел порт с высоты птичьего полета. Едва различимые фигурки людей внизу махали руками.
Я открыл глаза и потянулся. Во рту стоял привкус персиков.
Глава 18
В каком-то удивленном состоянии долго рассматривал потолок. Минут через пять осознал, что потолок смотрит на меня двумя полыхающими зеленым огнем глазами.
Керамбит с хрустом вонзился в балку, Кошмарик, увернувшись от ножа, с ловкостью опытного таракана отбежал в сторону. Нафаня, блин. Видимо, абилку получил за пятидесятый уровень. Какой простор для гадостей теперь открывается.
Сладко потянувшись, огляделся. Спать я завалился в одежде, перепачканной до полной негодности. Единственное, что выглядело более или менее прилично – плащ. Сапоги изорваны, штаны тоже. У куртки не хватает рукава.
Хорошо повеселились.
В зале таверны было малолюдно. Несколько игроков за дальним столом неторопливо потягивали травяной чай с какими-то местными сладостями. В животе заурчало. Я сел недалеко от входа, заказал себе блинов и травяной отвар. Минут через двадцать подошел Моргенханд и, опасливо на меня косясь, уселся у самого края стола.
– Ты как, нормально?
– Да вроде не жалуюсь. Вот видишь, блины ем. Закажи себе тоже что-нибудь.
– Филин…
– Что?
– Может тебе это, галоперидольчику?
– Его что, используют через три сотни лет?
– А? Нет, конечно, я тут прогуглил…
– Гугл до сих пор жив?
– Жив, центральный офис на Южноафриканском архипелаге, одна из крупнейших…
– Стоп! Архипелаге? Африка была ведь континентом?!
– Эм… Ну, там был конфликт Объединенной Европы и Южноафриканской Евгенической республики, после применения биологического оружия вмешалась армия Российской Империи, южная часть континента ушла под воду…
– Россия снова империя? Европа объединилась?
– Филин, ты это, успокойся? Я тебе… Что за нах…?!
Внимание Моргена переключилось на исчезающую тарелку блинов, которую ему принесла официантка. Что характерно, блины исчезали вместе с тарелкой под характерный хруст. И остающимися следами жутких зубов на краях тарелки.
– Еще три тарелки блинов! Морген, не кричи, пожалуйста. Это Кошмарик стелс получил.
– Стелс? Слушай, Филин, можешь мне его продать?
После этих слов у Моргена исчез кусок доспехов в районе живота.
– Это типа тонкий намек, заместо ответа на твой вопрос.
– Тонкий намек? Тонкий намек – это черные полиэтиленовые мешки на витрине в отделе продаж холодного оружия. А это не тонкий намек! Это испорченный доспех за две сотни золотых!
– А нечего Кошмарика обижать! И ты можешь себе позволить поганить доспехи за две сотни золотых.
– Ой, а я все мечтал этим заняться, вот разбогатею и буду хорошие вещи портить! – огрызнулся Моргенханд.
Тут в таверну вошел новый действующий персонаж.
– Здравствуйте, а кто тут Филин?
Я оглядел визитера. Эльф. Самый настоящий эльф, с заостренными ушами, длинными золотыми волосами и правильными чертами лица. Внешность ему портили только абсолютно коровьи глаза без признаков интеллекта.
Леголас, Великий летописец.
Уровень: 53.
Жизнь: 3000.
– Слушай, Леголас, а почему у тебя лицо дефолтное? Никакой индивидуальности.
– Ну, я не подумал… – и эльф замолчал, пялясь на нас. Мы с интересом ждали продолжения.
– А, вспомнил! Я могу поговорить с Филином?
– Нет.
– Почему?
– Он улетел!
– Куда?
– В лес! Ловить мышей.
– Зачем?
– Голодный…
– А прилетит?
– Ну, он обещал вернуться.
– Честно?
– Честно-честно.
– Хорошо, я зайду попозже?
– Конечно!
С этими словами эльф развернулся и направился на выход из таверны. Мы дождались, пока дверь закроется, и расхохотались. Отодвинув в сторону возможного местонахождения химеры две тарелки с блинами, мы принялись уничтожать завтрак. Через десять минут дверь в таверну открылась снова. К столику подошел Леголас.
– Мне сказали, что Филин это вы! Зачем вы меня обманываете? – Эльф обвиняюще ткнул в меня пальцем.
– Кто тебе это сказал?
– Мой начальник! Он все знает!
– А может, он тебя обманул? Ты не подумал?
– Не подумал… – обреченно выдал эльф и снова ушел.
Прошло еще пять минут.
– Это точно вы! Зачем вы меня обманули?
– Когда?
– Вот только что! Я ведь заходил, и вы мне сказали, что Филин – это не вы! А мне теперь прислали фото. Филин – это точно вы!
– Мы никого не обманывали, сюда никто не заходил! Ты вообще кто?
Морген поперхнулся чаем.
– Я? Я Леголас Летописец! Я собираю информацию о великих героях.
– А как они выглядят?
– Кто?
– Великие герои.
– Ну… Мужественно, у них сверкающие мантии или доспехи эпические. Красивое оружие…
– И я похож на героя? – я поднялся с лавки и продемонстрировал свою разодранную одежду.
– Нет…
– И с чего ты взял, что я герой?
– Ну, я не подумал…
– Вот иди и подумай!
Этот персонаж начинал меня раздражать. Еще больше меня начали раздражать взгляды, бросаемые случайными зрителями.
Эльф снова вернулся.
– Филин – это вы!
– Я! – рука превратилась в птичью лапу.
– Мне начальник сказал, что великие герои – это те, кто совершают великие подвиги. И неважно, как они при этом выглядят.
– Значит, я – Филин, великий герой?
– Да.
– Ты точно в этом уверен?
– Точно!
– Плохо…
