Виталий Абоян - Древо войны
Трап наконец развернулся, ударившись свободным концом о бетон, и смешно задергался.
— И что делать-то будем? — спросил Мухомор. Но Настя его не слушала, она уже скользила по трапу вниз. Сознание ее словно помутилось. Несмотря на то что она отчетливо понимала, что им с Мухомором не уйти, она не собиралась сдаваться. Она будет бежать, пока есть силы, пока есть куда бежать.
И в этот момент прямо из-под фюзеляжа самолета выскочил пыльный джип с открытым кузовом. Громко жужжа старым двигателем, который будто пытался перекричать турбины самолета, скрежеща ржавыми частями древней ходовой, старинный монстр с визгом шин резко развернулся и остановился, ткнувшись в конец надувного трапа. Настя с размаха врезалась ногами в борт неопределенного цвета, больно ударившись правой пяткой. Прихрамывая, она поковыляла прочь, в сторону взлетно-посадочной полосы. Мухомор уже катился следом по трапу, на ходу что-то нечленораздельно крича. Только бы его не переглючило, подумала Настя.
Из не то опущенного, не то разбитого окна джипа с водительской стороны высунулась мужская рука, которая махнула в направлении кузова, а голос из кабины, с трудом перекрикивающий рев двигателя машины и турбин самолета, крикнул по-русски «залезайте». Настя на короткий миг увидела лицо мужчины, пытающегося их спасти. Или, во всяком случае, вытащить их отсюда. Короткая прическа ежиком, немолодое лицо с жесткими чертами и огромные совершенно непрозрачные темные очки, закрывающие чуть не пол-лица. Несмотря на очки, лицо этого человека показалось Насте странно знакомым, но мужчина, появившись на миг в окне джипа, тут же скрылся в тени кабины. Как только Настя рухнула на твердый железный пол кузова, снова больно приложившись коленом все той же правой ноги, бандиты начали стрелять. Стрекот пуль, бьющих в борт, тут же заставил Настю забыть о мимолетной мысли, что она видела спасителя раньше. Потом рядом рухнул Мухомор (к счастью, его не заглючило), и джип, покрывая все обозримое сзади кузова пространство сизым дымом выхлопных газов, рванулся вперед.
Настя не видела, куда они едут. Пули продолжали стучать в борт, правда, все реже и слабей. Но ей было все равно, она никак не могла прийти в себя, страх сковал ее тело и разум. Она не пыталась даже задуматься, кто и куда ее везет, что ее ждет дальше. Она только хотела, чтобы прекратился этот жуткий барабанный бой, грозящий вонзиться горячей иглой в тело, оборвав ее жизнь. Наверное, она кричала. Вернее, она кричала. Наверное, очень громко. Она не помнила.
В себя ее привел Мухомор, висящий над ней, держась одной рукой за борт, а другой тряся ее за шиворот. Он что-то говорил, но Настя не понимала, что он от нее хочет. Она было решила, что от пережитого ужаса тронулась умом и не понимает человеческого языка, но потом стало ясно, что она просто не слышит Мухомора из-за жуткого шума двигателя джипа. Судя по тому, как трясло, ехали они не по автостраде.
— Куда нас везут? — спросила она у Мухомора, но поняла, что он ее тоже не слышит.
Заметив, что она открыла глаза и говорит с ним, Мухомор немного успокоился и откинулся к борту кузова. Настя приподнялась, придерживаясь за борт со своей стороны, и огляделась. Ехали по просеке в довольно густом тропическом лесу. Ближе к дороге попадались все больше лианы и банановые пальмы. Густая растительность по обе стороны от машины не позволяла рассмотреть, есть ли дальше вглубь что-нибудь кроме леса. Джип двигался достаточно быстро, так что можно было предположить, что старинный вид у автомобиля был лишь для отвода глаз. Погони сзади не наблюдалось.
Проехав еще пару километров по просеке, они внезапно оказались на выезде на огромную автостраду, по которой плотными рядами в обе стороны чинно катились- тысячи автомобилей всех мастей и возрастов. Справа, в густой дымке выхлопных газов, километрах в пятнадцати, виднелся мегаполис. Ряды огромных стеклобетонных зданий, перед которыми болотистым пятном раскинулись низкие трущобы, тянулись вправо и влево насколько хватало глаз. Город был огромен. Там бурлила жизнь. Это была Калькутта.
Джип взвизгнул шинами и, подняв с обочины облако пыли, резко рванулся вперед, вклинившись между двумя микроавтобусами. Водитель автомобиля, оставшегося сзади, возмущенно надавил на клаксон. Настя и Мухомор лежали в грязном кузове, глядя через низкий бортик на медленно приближающуюся стену небоскребов. Оба были погружены в раздумья о том, куда же их все-таки везут и не стоит ли выпрыгнуть из кузова, пока джип движется с небольшой скоростью. Оба, не сговариваясь, оставались на месте.
Спустя где-то сорок минут джип въехал на окраины, отданные на откуп городским трущобам. Здесь бурлила жизнь. Тысячи людей, индусов, китайцев, японцев, европейцев и бог знает кого еще сновали во всех направлениях. Все спешили по своим неведомым, но, вероятно, очень важным делам. Вот в подворотне кого-то били. Сильно били, ногами. Возможно, бедняга уже не жилец. Здесь оборванцы, облаченные в довольно странные и очень яркие лохмотья, воровато озираясь, обменивались чем-то, что они тут же прятали в глубине своих пестрых хламид. Наверное, шла бойкая торговля наркотиками или запрещенным софтом. Вообще здесь шла бойкая торговля всем, чем угодно. И кем угодно.
Торговцев и покупателей становилось все больше, и скоро, кроме группок людей, обменивающихся разными предметами, передающих из рук в руки деньги, не было видно никого. Правда, несмотря на повсеместность здешней торговли, вороватые движения не исчезали, а, наоборот, как будто становились более выраженными. Настя поняла, что это не необходимость, а что-то вроде традиции. По-другому здесь просто не торговали. Стало совершенно ясно, что это и есть блошиный рынок Калькутты, о котором говорил Чип. Именно сюда им надо было попасть в первую очередь.
Настя дернула Мухомора за штаны и кивком головы показала, что пора выбираться. Они оба встали в кузове, пытаясь улучить наиболее благоприятный момент, чтобы выпрыгнуть, но джип ехал довольно быстро, и прыгать было опасно. Внезапно машина резко остановилась. Мухомор и Настя рухнули друг на друга на дно кузова.
— Быстрее, — не пытаясь перекричать шум мотора, скорее самой себе, сказала Настя и, поднявшись на ноги, легко спрыгнула на дорогу. Следом за ней приземлился Мухомор.
Настя обернулась в сторону кабины автомобиля. Кто же все-таки их спаситель? Это так и осталось неизвестным. У Насти снова появилось навязчивое чувство, что она раньше где-то видела этого человека. И ей стало казаться, что видела она его при схожих обстоятельствах. Только вот когда и где? Да и когда еще у нее в жизни были схожие обстоятельства? Нет, она никак не могла вспомнить. И эти огромные черные очки… Они явно были надеты специально, чтобы скрыть лицо. Ведь сейчас никто такие не носит. Даже виртуальные очки со встроенным ком-пом, те, что позволяют выходить в Сеть откуда угодно, и то были на порядок меньше размером.
Из разбитого окна джипа показалась рука водителя. Он помахал им на прощание, и машина резко рванула вперед, окутывая окрестности сизым бензиновым дымом.
— Интересно, — сказала Настя, — кто это был?
— Ничего интересного, — насупленно ответил более прагматичный Мухомор. — Гляди, как бы потом счет-то не выставил за спасение. В этом мире никто никого просто так не спасает.
— Может, ты и прав, — заметила Настя. — Пошли, нам, если помнишь, надо комп купить и найти Лоуба. Хотя вряд ли можно найти того, кто давно уже покинул этот мир. Даже здесь.
— Хотелось бы знать, — заметил Мухомор, — каким образом ты собираешься покупать комп? Без денег-то.
— Тогда пойдем, спросим про Лоуба.
Первые попытки выяснить, не знает ли кто, где можно найти Лоуба, успехом не увенчались. Люди, занятые торговлей или обменом, шарахались от них, как от прокаженных. Что-то им не нравилось в их облике. А может быть, в вопросе. Это уже вселяло смутную надежду, что они находятся на верном пути. Мухомор пытался выяснить, не известно ли кому о Спруте. Некоторые начинали витиевато объяснять про какие-то дороги, но в конце концов оказывалось, что им рассказывают, как добраться к морю и купить разнообразные морепродукты, которые, несмотря на выраженную загрязненность местной акватории нефтепродуктами, все еще водились в округе в изобилии.
Прошло уже несколько часов, но они ни на йоту не продвинулись в своих поисках. Мухомор поинтересовался, сколько осталось денег, Настя посчитала. Получалось, что на ночлег не хватит. А проводить ночь в этих местах не местным, да еще не совсем понимающим, что они ищут, людям, похоже, совсем не стоило. Мухомор посетовал, что, мол, он всю жизнь мечтал увидеть Индию и в первый же вечер пополнить коллекцию местного банка органов. Решили хотя бы поесть. Нашли какую-то задрипанную забегаловку. И ту — с трудом. Похоже, что на барахолке есть было не принято. Забегаловка не внушала доверия ни антисанитарными условиями внутри, ни странным видом еды, ни вороватыми взглядами персонала. Настя, поковыряв палочками крошащуюся массу непонятного содержания, так и не отважилась отправить ее в рот. Мухомор уплетал за обе щеки, правда, беспрестанно ругая повара заведения.
