Сергей Джевага - Искусственный отбор
– Если и так, то что плохого?
– Ничего. И мотивацию я понимаю.
– Но?
– Глупо, – прямо ответил Рус. Перехватил взгляд гостя, поджал губы. – Тебе не стать таким, как они. И мне тоже. В этом мы похожи. Оба отвергнуты, оба исключены из Рая.
– Рая не существует.
– После Войны многие говорили об утопии, о возрождении цивилизации в новом виде. Мол, не будет старых и больных, не будет обделенных. Планета – сад, вокруг любовь и голуби, бессмертные человеки. Что же получилось? Погляди вон туда.
Хозяин «Берлоги» кивнул на одно из окон, за которым во всполохах света бесновалась толпа. Моргали фонари, сверкали хромом украшения, в мареве мелькали сплошь молодые лица. Мужчины со стандартными фигурами атлетов, полуголые женщины с внешностью кукол. Народ пил, поглощал наркотики, танцевал. На периферии мелькали местные. Иные напоминали людей достаточно отдаленно: с искаженными фигурами, когтями на руках, фосфоресцирующими глазами. Сквозь толстенное стекло пробивались далекие крики, тяжелые басы.
Что ответить агент попросту не нашелся. И оттого разозлился сильнее, чувствуя себя котенком, макнутым мордочкой в собственную лужицу. А Рус продолжал гулко и внушительно говорить:
– То же дерьмо, только в профиль. И бедность, и преступность остались, и социальное неравенство. Часть Земли в руинах, другую медленно жует флороморф, абсорбируя и перерабатывая изотопы, и лишь последняя треть – сад да благодать. Но, во-первых, людей больше, чем может поместить Рай. Во-вторых, мы разные… а Доктрина не терпит отличных. Ты другой, я тоже. И с этим стоит смириться.
– Я попробую.
– Даже если цена – твой брат?
И вновь законник не смог уловить интонации. Насмешничает? Издевается? К чему-то подводит? Ощущение того, что он – сопливый ребенок, – общается с взрослым умудренным дядей, вызвало волну иступленной неприязни. Не так Миронов представлял разговор с Русом, совершенно не так.
– Кто сказал, что собираюсь продать? – стараясь вернуть инициативу, сказал агент. – Старший преступил черту, рано или поздно попадется. Если же верну я, то смогу добиться смягчения приговора. Или спрячу.
– И Алексу придется либо сидеть в тюрьме, либо залечь на дно какого-нибудь болота, – подхватил преступник.
– Брат последние годы только и делал, что подставлял меня! – не выдержал Игорь. – Таскал в мой дом векторы, прятался от погонь. Я же покрывал его безумства, защищал. Но как Алекс отплатил? Втянул в очередную историю… Что ты предлагаешь сделать? Подставить другую щеку?
Последняя тирада вырвалась сама собой. Миронов и не заметил, когда поддался бешенству, все-таки позволил чувству прорваться наверх. И очнулся лишь тогда, когда осознал – стоит и кричит, бьет кулаком в столешницу. В груди жар, мир окрашен алым.
Сипло вздохнув, агент отшатнулся от издевательски-спокойного Руса. Провоцировал, гад. И у него получилось, бил по больному. Захотелось позлорадствовать? Ведь ситуация такова, что правильного выбора не существует. Конечно, законник лгал себе, измышляя идеализированные варианты исхода. И да, он хочет вернуть китель любой приемлемой ценой. И право имеет… Имеет? Да!..
Мысли путались, голова кружилась. Но Игорь снова овладел собой, вонзил в хозяина клуба ненавидящий взгляд. Тот лишь нахмурился, неловко дернул обезображенной частью губ.
– Знаешь, что это?
Палец негодяя указал на потрепанный скафандр дальше у стены. Агент медленно оглянулся и без выражения процитировал:
– Тактический боевой мех первого поколения с жестким экзоскелетом и мышцами из углеродных нанотрубок. Управление аналоговое, питание – компактный атомный реактор, вооружение опциональное – от пулеметного до ракетного. Хорошая машина, но медленная и тяжеловесная. Эксплуатация запрещена из-за грязного источника энергии.
– Ты хорошо запомнил то, что я тебе рассказывал в детстве, – слегка улыбнулся Рус. – А машина и сейчас даст прикурить любой современной поделке. Да, мускулы энергоемкие, нет новомодных нейроинтерфейсов, зато мощь… тогда делали на совесть.
– И? – приподнял бровь Миронов.
– Мой мех, – просто ответил хозяин клуба. – Из первого мобильного комплекса тяжелых десантных войск Российской Конфедерации. На нем я прошел половину Темных лет, благодаря ему выжил… Мы получили машины, прозванные убийцами танков, начали обкатывать на полигоне под Питером, когда на центральный район упала ракета. Рванули к окраине, начали спасать выживших, выводить из зоны загрязнения. Но потом выяснилось, что сгорела и Москва, и Волгоград, и многие другие города. Не было ни точек эвакуации, ни ресурсов, ни энергии, установился хаос. Мы пытались помогать всем, искали врагов. Но не встречали, потому что те умерли еще раньше. Ждали приказов, верили командирам, пытались выжить. Потом боролись с бандами мародеров, делали налеты на подконтрольные чужим группировкам склады, дрались с такими же солдатами за еду…
– Лекция по философии сменилась историей. И что? Я в курсе, ты воевал.
– У тебя есть досье. Только ты не знаешь, что происходило на самом деле. Мы до последнего надеялись, что правительство выползет из какого-то бункера, начнется наведение порядка. Но шло время, мир вокруг менялся, а мы продолжали жить прошлым. Кто-то погибал, кто-то уходил, отряд редел, люди забывали, зачем делаем те или иные вещи. А затем выяснилось, что превратились в организованную банду ничем не отличающуюся от других.
– Мы не виноваты, обстоятельства сделали нас убийцами и насильниками, – вставил агент. – Чушь!
– Ага, – в тон сказал бандит. – Хотя я пытаюсь донести совсем другую мысль. Когда гонишься за целью, стоит иногда оглядываться по сторонам. Потому что ситуация меняется, и благие намерения…
– Я понял.
Фраза прозвучала бесстрастно, но некая интонация в голосе законника заставила преступника запнуться. Рус побарабанил пальцами по столешнице, проворчал:
– Ладно, оставим тему. Что ты собираешься делать?
– Для начала найти Алекса.
– А потом?
– Не знаю.
Взгляды обоих скрестились, в воздухе прозвучал звон металла. Но Игорь глаз не отвел, и Рус вынужден был отступить. Отвернулся, размазал остаток сигары по пепельнице и неторопливо потянулся к следующей. Чиркнул колесиком бензиновой зажигалки, глубоко затянулся. Миронов же с кристальной ясностью осознал то противоречие, что его раздирает. Обещал, надо выполнять. Но проще помогать Алексу, ведь никогда не отвергал приемного родителя.
Да-да, как бы ни хотелось отрицать, но старый негодяй действительно принял мальчишек после смерти родных. Оберегал, растил, пытался воспитывать. Но лишь один оценил, второй обвинил во всех смертных грехах и пошел во вражий стан. И теперь жутко неудобно обоим.
– По крайней мере, честно, – раздраженно сказал Рус. – Ладно. Ты, конечно, козел и урод, но без поддержки подохнешь. Не от рук корпоративных наемников, так свои же схарчат, или в ближайшей подворотне на кол посадят. Ко мне приходили представители Дженетик, заявлялись и казачки от ПСБ, сулили торбы с монетками за любую информацию. Тебя ищут. И наши, и чужие. Кто-то рано или поздно проболтается.
– Мне откупиться нечем.
– А я что, деньги требую? Хотел бы сдать, ты б тут не стоял и рожу не кривил.
– Хочется верить, – нейтральным тоном отозвался агент. С усилием запихнул гордость подальше и разлепил непослушные губы. – Где Алекс?
– О, ты изрядно преувеличиваешь мою осведомленность, – проворчал преступник. – Может, промочим горло? Есть неплохой старый виски…
– Нет. И хватит увиливать.
– Трезвенник… Зря, такого нектара уже не делают. А я выпью, с мыслями помогает собираться, – фыркнул хозяин «Берлоги». Достал из ящика стола бутылку, плеснул в стакан. Шумно понюхал напиток, смочил губы и причмокнул. – Пить – здоровью вредить. Я третью печень разменял… но есть-таки преимущества в прогрессе, есть. Поверишь ли, но пришлось искать и заказывать старые модели. Новые спирт перерабатывают слишком быстро, никакого удовольствия. Хорошо, с чего б начать?..
– Сначала.
– Ты ведь знаешь, что Алекс искал лекарство?
– Чересчур хорошо.
– Ну да… Я в его дела не вмешивался, помогал по мере сил, и вопросов не задавал.
– Подопытных подсовывал.
– Ты о той нелепой истории? Забудь, дрянь людишки, при смерти. Я тех и брал, которым часы оставались. По сравнению с тем, что творят компании, эксперименты твоего брата – дело гуманное. Так о чем я? Лешка занимался поисками лекарства от Синдрома. Я лабораторию выделил, подкидывал материалы и не задавал вопросов. Иногда краем уха ловил – мол, куча трудностей.
– Глупо, – вставил законник. – Гигантские компании потерпели поражение, а тут заштатная лаборатория, примитивное оборудование.
– Согласен, – пожал плечами Рус. – Но всегда остается надежда на чудо. Копался твой старший, и пускай. Я не мешал. Вот только спустя несколько лет Алекс забросил опыты, пришел ко мне и сказал, что напал на след.
