Константин Рогов - Оборотень
– Неплохая схемка. Сколько же это срубить собирался?
– Цифры он, понятное дело, не уточнял, а вот свести его с кем-нибудь из игроков просил. Чтобы самому попробовать что там и как…
– И ты свел?
Я пожал плечами.
– Свел.
Мы постояли еще немного. Валерка все говорил и говорил, а я курил сигареты, одну за другой, глядя на небо и на воронов, черными гроздьями облепивших ветви деревьев, курил стараясь не обращать внимания на нудящего приятеля и подступающую головную боль. А снежинки хрупкими осколками посыпались с небес, укрывая свежую могилу и осыпавшиеся с деревьев листья и черные крыши домов, путаясь в волосах и тая, касаясь кожи.
5
Так таяли теряя очертания улиц и дома Диптауна, пропадая в сером свете начинающегося утра, когда желтое такси бесшумно скользило по улицам нарисованного города. Для меня сейчас – раннее утро, для кого-то – глубокая ночь, для других – средина дня.
Расплатившись с водителем я некоторое время стоял и курил возле вычурных, штучной работы ворот высотой добрых три метра.
На территории мемориала было безлюдно. Поздоровавшись с одетой в строгий черный костюм девушкой я получил нужную информацию и довольно точное представление о том куда идти. Я бывал здесь уже не раз. Погост, принадлежавший западной компании, был так же по-западному и оформлен. Не обремененные фантазией дизайнеры спроектировали бесконечный луг, заполненный ровными рядами могильных камней. То тут, то там попадались одиноко растущие деревья. Небо было ярко-голубым, а солнце – невыносимо слепящим. И воронов не было.
Я нашел надгробие довольно быстро. Аккуратная надпись "Ткаченко Семен Геннадьевич", ниже – даты рождения и смерти. Протянув руку зажег приготовленную свечу. Сейчас и не вспомнить подходящей молитвы…
– Три слова, Сема, – сказал я. – Это все, что от тебя осталось. Да еще стопка заказных статеек и репортажей по которым тебя будут помнить, как талантливого, но продажного журналиста… Ты этого хотел, Сема? Этого?…
В молчании прошаркал мимо старичок то ли еще один посетитель, то ли порождение больного разума дизайнеров. Виртуальный старичок разыскивающий виртуальную могилу виртуальной старушки. Такой же больной, наверное, как и я, разговаривающий с виртуальной могилой.
В кармане пискнул пейджер. Я посмотрел на имя рядом с мигающим желтым огоньком, потом стер и мессагу и имя пользователя из контактного списка. Припозднились…
Сунув на место пейджер я развернулся и пошел прочь.
6
Кто-то захохотал.
Валерка зло прищурился. Я положил ему руку на плечо.
– Не связывайся. Для них это игра, – сказал я. – А мы всего лишь декорации, и здесь – для их развлечения.
– Ты говорил, что это игра командная.
– Да, но они не в нашей команде. Та же эскадрилия, но звено другое. Мы не воевали вместе. Мы для них не более реальны, чем парни с другой стороны.
– Так то монстры. Они же просто программы.
Я усадил его за свой столик, оглядевшись по сторонам. Рейчел еще не было.
– Выпей-ка пива… На той стороне – за монстров, тоже воюют люди, а отнюдь не только программы. Согласно официальной статистике людей там даже больше чем ботов.
– Почему?
Я пристально посмотрел ему в глаза.
– Так интереснее, наверное. Вот реале ты – человек. А разве тебе никогда не хотелось побыть монстром – просто ради разнообразия?
Он пожал плечами.
– А те, кто воюет здесь за людей? Согласно твоей теории они – монстры, которыми захотелось побыть людьми?
– В большинстве своем – да, – честно ответил я и, помедлив, продолжил. – Если, конечно, не считать дремучих чайников. А вообще, тот факт что там тоже воюют люди не делает их для нас более реальными. И парни другого звена – они тоже нереальны. Только тот с кем ты воевал рядом, тот кто спасал тебе жизнь и кому спасал жизнь ты – тот и реален в этой игре, Валера. Только этим людям ты можешь доверять. Семена убили? Какое кому дело до этого? Те парни видели-то его может быть пару раз, да и то мельком. Для них он – еще одно нарисованное лицо в Диптауне.
Валерка сделал большой глоток пива.
– Где же она, эта твоя подружка?
– Рейчел? Вон она идет. Привет.
– Хай, – улыбнулась девушка.
– Здравствуйте, – Валерка привстал, протягивая руку. – Валерий…
– О! Настоящий джентльмен. Это может быть интересно, – засмеялась она, отвечая на рукопожатие. – Можешь звать меня Рейчел.
Валерка вопросительно посмотрел на меня.
– Излишняя вежливость здесь не в чести, – пояснил я, рассеянно оглядываясь по сторонам. – В Диптауне мы все равны, а в "Патруле" – тем более… Ни возраст, ни образование, ни цвет кожи, ни социальное положение здесь не имеют решающего значения. Какая разница на самом деле кто ты в реале, если здесь ты можешь надеть любой скин, натянуть на лицо любую маску?
– Маску монстра например? Или человека?
– О чем вы разговариваете? – спросила Рейчел.
– Валерий расстроен тем, что здесь никто не желает помогать ему в его расследовании, – пояснил я. – Он расследует убийство Семена.
Локи? Дима рассказывал мне… Это… это ужасно.
– Локи?
– Семен выбрал себе такой ник, – пояснил я Валерке. – Это в порядке вещей здесь.
– Что это значит?
– Локи – это такой бог в скандинавской мифологии, – сказала Рейчел. – Немного шут, немного плут и проныра…, – и пояснила, поймав мой удивленный взгляд. – Я специализировалась на скандинавской мифологии в университете некоторое время, пока не перевелась на английскую литературу.
– Вполне в духе Семы. Проникнуть сюда под чужой личиной, чтобы потом раздуть шум, написав несколько разгромных статей, – кивнул Валерка. – А у тебя какой ник?
– Оборотень, – улыбнулся я, делая глоток пива. – Всегда обожал легенды о вервольфах.
– А я просто – Рейчел, – сказала девушка.
– Это не настоящее твое имя?
– Конечно, нет.
Некоторое время Валера смотрел на нее, но не дождавшись продолжения пожал плечами:
– Ладно.
– Ну что, – я допил пиво. – Мы готовы к боевому вылету, господа пилоты?
7
– Да, – в унисон ответили они мне, кивая. – Прямо по проспекту Гибсона до угла с улицей Черткова и направо.
Я поблагодарил девушек зашагав по тротуару мимо стеклянных витрин. Неприметное бистро, расцвеченный бумажными фонариками китайский ресторан, помпезная вывеска с надписью "Трактиръ", вездесущий "Макдональдс", итальянская пиццерия… Русский квартал Диптауна переполнен подобными заведениями. Здесь, в виртуальности, мы можем позволить себе быть гурманами и выбирать кухню по своему вкусу и настроению не слишком заботясь о финансах.
– Друг, оставь покурить, – окликает меня сухощавый жилистый мужчина, с холодными голубыми глазами.
Скин немного старомодный, словно вытащенный из шкафа костюм двух– трехлетней давности, но сделанный на совесть и со старанием.
Я протягиваю ему сигареты и зажигалку, замечая, что он заметно "на взводе".
– Что пальцы-то так пляшут? Выпил?
– Нет. Приведение увидел.
– О, это бывает часто, – отзываюсь я, разглядывая отражение электронного табло в витрине за его спиной. "Еще одна жертва! Подробности жестокого убийства в Москве…", – плывут справа-налево перевернутые буквы. – Ты его крестом и святой водой…
– Попробую, – говорит он мне, но я ничего не слышу, шагая дальше мимо безмолвно кричащих заголовков, мимо офисов телекомпаний и газет, где кровь и смерть продают также легко, как зубную пасту и средства от перхоти… Мимо сверкающего зеркальными стенами здания с надписью "Welcome to RU.INTERNET", которое кажется глупой, неуместной здесь шуткой. Зачем он вам – Интернет, когда у вас есть целый новый мир? Если вы, конечно, не боитесь чудовищ…
Добираюсь, наконец до нужного перекрестка. "Улица Черткова". Кто такой Гибсон я знаю, читал этого парня, гуру, пророка придумавшего киберпространство в те времена когда компьютеры были еще дорогими и недоступными для большинства людей игрушками. Самое смешное, что придумал он это когда компьютера-то и в глаза еще не видел, так же как писателям пишущим кровавые боевики и детективные бестселлеры ни разу ни приходилось самим пачкать руки кровью. Силен мужик… Живет сейчас где-то в Канаде отбиваясь от множества поклонников и последователей пытающихся организовать какую-то новую религию. А вот кто такой этот самый Чертков – уж извините, не знаю… Политик наверное, или спонсор, выделивший деньги под развитие русского квартала.
Немного дальше по улице я нахожу то что мне нужно – один из офисов библиотеки имени Мошкова. Здесь совсем не сложно найти нужную книгу…
8
"ЖЕНЩИНА. Она сидит у окна в баре. Дворик снаружи, серый и угловатый, занесен снегом, на клумбах мертвые растения – окостеневшие, разглаженные, замерзшие. Она ничего не имеет против пейзажа. Напротив. Зима – время смерти и холода, и она любила, когда ей напоминали об этом. Ей нравилось испытывать к себе жалость на фоне холодных и очень зримых клыков зимы. Яркая вспышка осветила дворик. Затем издали донесся глухой рев. Она делает глоток из бокала, облизывает губы и слушает тихую музыку, которая наполняет воздух.
Она одна. Бармен и вся остальная прислуга – роботы…"
Здесь я останавливаюсь, чтобы немного передохнуть и сделать глоток вина… Ей нравиться белый цвет. Белое платье, белые занавески на окнах и белый снег за ними. Белые смятые простыни на которых она растянулась в ленивой неге и белое вино в высоком запотевшем бокале. Значит – это должно нравиться и мне тоже. Значит – я должен не замечать отсыревших обоев в углу комнаты, легкой желтизны платья, серой грязи на снегу, давным-давно засохших капелек крови на простыне и кислого винного запаха у нее из рта… Все должно быть идеально – как в глубине.
– Это похоже на Диптаун, правда?
