Олег Никитин - Революция. Next
– Так ты домашний клон?
– Моя хозяйка раньше занимала крупный пост в «Лунаре», а когда вышла на пенсию, компания подарила ей меня.
– Ишь ты. Придется тебя вернуть. Деньжата нам не помешают.
– Не надо меня возвращать… Пожалуйста.
Ия встала и уселась на диван рядом с Сантаной. Он посмотрел в ее неумытое лицо, кукольное, почти детское, и пожал плечами. Несмотря на заторможенность и замедленную реакцию, девчонка соображает, что сейчас лучше всего надавить на жалость. Клон не клон, а чисто по-женски чувствует, как себя вести.
– Не надо меня возвращать…
– А зачем ты нам, дурочка? Твое место в теплой спальне, под пальмой. Или в джакузи намыливающей господина. Я не смогу обеспечить тебе таких условий, и знаний у тебя полезных нет. Вообще-то, и спать мне с тобой не хочется. Пока во всяком случае.
– У вас нет свободных мест?
– Я не про то… Э-э… Секс, знаешь, что это такое? – Сантана крякнул. Девственница попалась, поди…
– Особь женского пола, женщина… – сказала Ия.
– Значит, сексом никогда не занималась?
– Нет.
Сантана хмыкнул и почесал затылок. На всякий случай он встал с дивана и отошел в угол.
Шуруп явился с полным подносом. Первым делом он вручил Ие чашку с настоящей китайской лапшой и толстый ломоть подсохшего черного хлеба. Девушка повертела его в руке, пошевелила ложкой в одноразовой глубокой тарелке и улыбнулась. Ничего не поняла…
За это время Шуруп с Сантаной уже успели умять по половине своих порций, запивая их крепким белковым бульоном.
– А девица не только сдвинутая, но и… девственница, представь себе. И вообще – крышу у нее оторвало неслабо. На еду смотрит как в первый раз. Ну, цепляй вилкой!
Ия посмотрела, как Шуруп и Сантана уплетают длинные разваренные макароны, и попробовала сделать то же самое. Проглотив комок макарон, ждала, что будет.
– Откуда ты знаешь, что она девственница? – спросил Шуруп.
– Вопрос – ответ. Не лично же проверил. Слово «секс» слышит впервые. Тупой клон.
Ия замотала головой:
– Я не тупая, просто неопытная.
– Ну-ну.
– По-моему, Ию не следует трогать, – заметил Шуруп.
– Никто и не собирается. Вернем хозяйке в лучшем виде, как будто из упаковки вынутую.
– Я не вернусь к хозяйке, лучше убейте меня. Она заставляла меня увлажнять ее жирное тело вонючими мазями, гулять с ее собачками и таскать коробки в магазинах.
– Да, это невыносимо тяжкие обязанности, – кивнул Сантана с ухмылкой. – Хорошо, завтра утром все будут в сборе, и мы обсудим твою проблему. Как «термиты» решат, так и поступим. Шуруп, организуй подруге лежбище, а меня прошу больше сегодня не грузить…
Он вновь раскрыл Нуна и углубился в чтение, а Шуруп повел гостью вниз. Там она ознакомилась с устройством мусорного бачка, в который научилась бросать пластиковую посуду, и тут же пожаловалась, что у нее внизу живота возникла неприятная резь. Шуруп не сразу взял в толк, о чем речь, но потом повел ее в туалет.
Резь внизу живота, подумал он. Кого я сюда приволок?..
– Вот, это женский. – Шуруп толкнул дверь и включил лампу под потолком.
– Что это? – заинтересовалась Ия. – Моя комната?
– Это сортир, а не комната… Ты что, разве не это имела в виду, когда… ну, про резь сказала?
– Болит, да, словно что-то наружу просится.
– С ума сойти, – выдохнул Шуруп. – В общем, так… Садись на эту… подставку, унитаз называется. Только панталоны сначала спусти!
– Как? За что потянуть?
Пришлось Шурупу показать Ие, как расстегивать панталоны и правильно садиться на стульчак. Ничем подобным ему заниматься еще не приходилось.
– Вот бумага, потом подотрешься и сполоснешь водой из-под крана, – покраснев, сказал он. – Ия, я ничего не понимаю. Ты издеваешься надо мной, что ли? Предупреждаю, что спать с тобой я не буду. Сантана запретил – и он прав. Все, занимайся своими делами, а я за дверью пока подожду.
– Какими делами? Мне холодно. Я не хочу быть одна!
– Да своими делами, и побыстрее… Ну!
– Не понимаю, ты уходишь?.. – Лицо Ии исказилось, будто она хотела заплакать. – Я тебе не нравлюсь?
Шуруп схватился за голову.
– Расслабься насколько сможешь, а я сейчас Гумми позову. Только не слезай с унитаза!
Он выскочил за дверь и побежал за толстушкой. Гумми по-прежнему валялась перед визором. Теперь она пила пиво.
– Ия застряла в туалете, помоги ей, пожалуйста, – сказал Шуруп. – Или произойдет катастрофа!
Гумми посмотрела на него, словно видела впервые, и без слов отправилась выполнять просьбу. Шуруп взял ее полупустую банку и сделал два глотка. Пиво успело выдохнуться и стать теплым.
– Говорю тебе, это кадр из Сетевой Полиции, – пробормотал Гангрена, которого отвлек от дремы визит Шурупа. Док поднял растрепанную голову. Глаза его налились кровью. – И Гумми тоже так считает. Подловить нас хочет или на дело раскрутить, а потом сдать.
– Ты бы сейчас ее видел, – отозвался Шуруп. Гангрена махнул рукой.
Док впал в очередное сумрачное состояние, близкое к депрессии. Скоро он начнет стонать и ныть и заниматься самобичеванием, доводя окружающих до белого каления. Сейчас он все видел в черном свете, но его подозрения, по мнению Шурупа, все-таки были небеспочвенны. Им ничего о ней не известно, кроме бессвязных фактов, выдуманных, видимо, ею самой. Пусть сейчас Ия не на связи с полицией, но в любую секунду сетевики могут оживить ее датчик и наладить коннект с черепными имплантами. И какие при этом она получит команды, можно только предполагать.
Шуруп подумал о завтрашнем собрании и о возможном вердикте «термитов». Ожидать положительного решении не приходится. Слово Гангрены и Гумми кое-что да значит – насчет других пока вообще ничего не известно.
С собой Шуруп еще не определился… Сбежавший клон – не самый лучший подарок для нелегалов.
2
19 марта (1)
Часто ей снились сны об умирающем мире – том, который она уничтожила по своему желанию. Она стерла его из реальности раз и навсегда, оставив у себя часть воспоминаний, чтобы насладиться тем, что в нем было хорошего, в последние секунды собственной жизни.
Она знала, насколько сильна, каков на самом деле ее потенциал, спрятанный в уродливой оболочке, неспособной к адекватной биологической жизни. Внутри нее заключен ящик Пандоры – стоит только повернуть ключик, как произойдет катастрофа…
От сознания того, что все, буквально все зависит от нее, становилось тепло и комфортно, однако мысли о смерти не давали ей покоя. Последний шаг требовал определенных усилий – необходимо было преодолеть некий барьер, перешагнуть через страх перед небытием. Ей не хотелось исчезать навсегда, но ее чувства к миру за пределами искусственной тюрьмы были далеко не дружественными.
Дилемма казалась неразрешимой. Если она обрушит всю виртуальную вселенную, то погибнет сама. С другой стороны, мир, где обитают здоровые, красивые люди, вызывает в ней дикую ненависть…
В этом заключалась высшая несправедливость. Люди ходят, дышат воздухом, спят, занимаются сексом, едят, проводят многие часы в Сети – словом, все у них идет своим чередом. Они разделены, их отношения противоречивы и нестройны, а чувства хаотичны, и, тем не менее, в сравнении с ней они – счастливые существа. У них есть минимальная свобода выбора – жить или нет. У нее же только жалкая необходимость существовать.
Она – больной ребенок, страшное и при этом жалкое существо, смотрящее на реальность сквозь виртуальную среду. Нечто с IQ, который превышает все мыслимые значения.
Тэна Адассис, существо, не способное жить без аппаратов. Она плавает внутри стеклянного пузыря, заполненного физраствором.
Всегда одно и то же состояние. Тэна не знает, что такое самые простые человеческие движения. Как вытянуть руки и ноги… как понежиться утром в теплой постели, минут тридцать просто глядя в потолок… как выйти на прогулку в парк, чтобы подышать чистым воздухом… Само понятие гравитации так и остается для нее чем-то мало постижимым, абстрактным. Тэна училась – наблюдая, слушая, повторяя. Мыслительный процесс заменил ей все иные, заботу о которых взяли на себя компьютеры.
Она подключена к аппаратуре поддержания жизни с самого рождения. Руки прижаты к груди, а ноги согнуты. Машины властны над ее беспомощным телом, а ее интеллект над ними – и об этом не знает никто. Ни отец, ни суетливые медики, следящие за состоянием сферы.
Умение манипулировать своими надзирателями было ее скрытым оружием, она тренировалась брать власть над электроникой именно на своем комплексе жизнеобеспечения. Потом стала осваиваться в виртуальной реальности. Теперь ей было подвластно все.
За несколько минут Тэна могла уничтожить цивилизацию – никаких сомнений…
Обычное утро, смоделированное программой, стандартная процедура.
Реальное астрономическое время не имеет к этому никакого отношения. Существо в стеклянной сфере лучше знает, когда спать, а когда бодрствовать. И все-таки она придерживается некой системы, что вносит в бытие определенную логику. Даже у такого чудовища есть свои приоритеты и желания.
