Михаил Алексеев - Мир-2 на телевидении Терры
— Кто? — прорычал Вильгельм.
— Я не знаю… — почти плакал Ратте. Вот что значит армейская школа, с удовлетворением отметил я, не то, что мямли из охранки! Всего-то минута прошла, а уже заговорил.
— А кто знает?
— Хозяин… Гельмут Шмидт…
— Где он сейчас? — Спросил я.
— За городом, в поместье…
— Он врет, господин оберст, — прокомментировал эту реплику Карл, так и не развеявший до конца свои чары.
— Ах, врет! — Вильгельм повернул клинок тупой стороной и опять врезал по руке. Отчетливо хрустнули кости. Асанте поморщилась.
— Врууу! — Взвыл Ратте. — Здесь он в городе. В резиденции своей!
— Везите его в управление или как там это у вас называется, — приказал я двум жандармам. — Остальные за мной!
Дом герра Шмидта располагался рядом, и мы направились прямо к нему. Карлу, как самому благонадежному я доверил нести внушительный мешочек с гонораром за покушение.
— Господин оберст! Вы и к нему так же зайти хотите, как на склад? — набравшись храбрости, поинтересовался один из жандармов.
— Как пойдет.
— Гауптман недоволен будет, ваше высокоблагородие.
— Да пошел он!
Мы остановились перед дубовыми воротами в почти трехметровой кирпичной стене окружавшей дом Шмидта. Де Фризз с помощью Карла начал покрывать себя защитными чарами. Я же постучал в калитку в воротах. Открылось небольшое оконце. На меня уставились налитые кровью глаза. Пахнуло перегаром и чесноком.
— Кто там?
— Государственная тайная полиция! Откройте именем кайзера, — ответил я.
— Ничего не знаю. Шрейбе не предупреждал, — оконце захлопнулось.
— Открой смерд! — я заколотил по воротам. Черт! Какая наглость!
— Господин оберст. На втором этаже северного крыла пытаются открыть портал! — обеспокоенно произнес Карл, — я попытаюсь помешать, но боюсь…
— Вильгельм, откройте мне дверь! — рявкнул я.
Де Фризз скинул с плеча ножны и обнажил свой двуручник. По стали пробежали искры какого-то боевого заклятья, а затем, повинуясь жесту Карла, цвейхандер мягко засветился голубым светом «истинного удара». Вильгельм размахнулся и рубанул. Дубовые доски толщиной в половину ладони развалились как гнилье. Чары перед ним расцвели радугой, когда в них врезалась огненная стрела, затем два арбалетных болта зависли в воздухе в полуметре перед лицом штабс-фельдфебеля и медленно начали превращаться в пыль под действием «щита энтропии». Во дворе раздался громкий свист. Вильгельм с ревом вломился внутрь, у него оставалось маны поддерживать чары на полминуты, не больше. Присев на колено один их жандармов выпустил рой магических стрел из жезла по галерее, опоясывавшей второй этаж дома. Я с удивлением опознал в его руках ZS — 5[14], только недавно вставший на вооружение лейбгвардии.
Два раза прошелестела рядом со мной стрела Асанте. Раздались взрывы и крики раненых.
— Сопротивление бесполезно! — Крикнул я и вошел во двор. Орели держалась за моей спиной.
Впрочем, телохранители Гельмута это уже поняли и впятером стояли, подняв руки, перед тяжело дышавшим Вильгельмом. Они наконец-то разглядели нашу форму и предпочли сложить оружие. Прислуга испуганно выглядывала в окна.
Я вырвал из рук жандарма штурмовой посох с последним оставшимся зарядом и прицелился в стену рядом с окном, на которое показал лейтенант. Толстая кирпичная стена выдержала удар магии, только штукатурка осыпалась.
— Посмотрим, как он теперь в портал войдет, — прошипел я.
— Я бы не додумался! Использовать остаточный фон для того что бы заблокировать применение тонкой магии перемещения! — лейтенант восхищенно посмотрел на меня.
— Учитесь пока, я жив! — хмыкнул я.
Под молчаливые и встревоженные взгляды прислуги мы вошли в дом, поднялись на второй этаж. Я пинком открыл в двустворчатые двери кабинета Гельмута Шмидта.
— Вы кто такие! Вы как посмели! Я честный купец! Я буду жаловаться гильдии и лично гауптману Шрейбе! — заорал при виде меня пожилой грузный мужчина в кожаном кресле. Одет он был в простой коричневый камзол. Но золотая цепь купца первой гильдии на шее подсказала мне, что это тот, кого мы ищем.
— Я оберст Краузе. Хочу задать вам несколько вопросов. Кто меня заказал вам?
В глазах Гельмута промелькнул страх, но рассказывать он не хотел.
— Я ничего не знаю!
— А господин Ратте говорит обратное.
— Я не знаю никакого Ратте! — видимо, Шмидт решил отрицать все до последнего.
— Зато он знает вас, — я зло засмеялся, — и, наверное, может мне рассказать про другие ваши делишки… — Я шагнул вперед и ударился о невидимую преграду.
— Вы не приблизитесь ко мне! Это новейшая гномийская разработка, генератор Бабла! Она непроницаема для магии и обычного оружия!
— Я всего лишь хочу услышать ответ на вопрос. Кто меня заказал. Обещаю, я после этого уйду. И даже миньона вашего выпущу.
— Фикт гизе, Краузе! Я вам устрою веселую жизнь! Вы мне и в суде ответите и без суда поплатитесь. У меня своих людей везде хватает! — Гельмут злился. Его видимо давно не ставили на место. Разбогатевший смерд остается смердом. Вместо того что бы оценить великодушность моего предложения и достойно проиграть, он решил показать свою силу.
— И что вы мне сделаете из своей невидимой клетки? — усмехнулся я.
Вместо ответа тот достал из ящика стола камень возвращения и начал его перезаряжать от своего амулета-накопителя.
— Герр оберст, я уверен, что запрещающее заклинание Ворпа не сработает через эту защиту. — Карл безуспешно пытался колдовать.
— Шайзе! — выругался я. Ищи его потом… И тут я почувствовал жесткую шершавую ладонь Орели прикоснувшуюся в моей кисти. Бистаа видела, что я злюсь, и пыталась меня успокоить. Я обернулся к ней. — Орели, этот человек пытался напасть на меня. Именно из-за него тебя чуть не убили!
— Но вы же спасли меня, хозяин. И я уверена, что вы снова поймаете его! Вы великий вождь! — она улыбаясь смотрела мне в глаза. Ну, еще бы, увидела как мы мелкую шушеру крошим. Мне бы ее уверенность в будущем. Я сжал зубы. Ну и как мне ее разозлить? Помогла Асанте. Она видимо вспомнила те разговоры, что мы вели про непонятные силы бистаа по дороге в Брюгге.
— Орели, на складе этого человека, я видела выделанные шкуры тиерменш. Я слышала, как Ратте хвалился, что его хозяин, — Асанте показала пальцем на Гельмута, — лично любит охотиться на двуногую дичь в предгорьях. Коллекция чучел…
Юнкер договорить не успела. Мое сердце остановилось, а потом заколотилось как бешенное, когда Орели шагнула вперед и ударила своими кулачками в невидимую стену. Ее зловещая тень днем была почти не видна. Асанте трясло. Карл и Вильгельм озирались, не понимая причину своих эмоций. А вот герр Шмидт получил полную дозу. Он очень резво попытался забраться на шкаф, но упал, выронил камень возвращения, который прикатился к моим ногам.
Мы присели и подождали минут пять, пока купец не очнулся. Асанте успокаивала Орели, объясняя, что она все придумала.
— Это не законно! — прохрипел наконец он, переворачиваясь на спину. Его лицо посинело. В груди что-то нехорошо клокотало.
— Что незаконно? — я приподнял бровь, — мы вас пальцем не коснулись. И магии ни капли не применили.
— Использовать против меня бистаа. Вы сектант! Я буду жаловаться в инквизицию… — хрипы и бульканье в его груди становились громче.
— Снимите защиту, если жить хотите. У вас сердце отказывает, — сказал де Фризз и купец послушался.
* * *По возвращении Густаф был вне себя. Я пришел к нему сразу, как только узнал, что он со своим отрядом в городе.
— Петер! Что за войну вы мне тут устроили! Да с тех пор как вы приехали одни сплошные трупы! О чем вы думали, используя тяжелое вооружение в городе! Вы хоть представляете, как мне теперь изворачиваться, чтобы списать расходы на ману и избежать комиссии из Фридрихсбурга?
— Ой, да ладно! — я молча достал двести золотых и кинул ему на стол. — Это из награды за мою голову.
Густаф вздохнул, быстро пересчитал золото. Там было с запасом. Монеты могут произвести потрясающий успокоительный эффект.
— И все же…
— И все же, я очень быстро и эффективно выцепил заказчика. Это никто иной, как папаня нашего юнкера Асанте.
— И что вы с ним сделали?! Только не говорите, что…
— Отпустил домой, заставил «тройственную клятву Айзека» принести. Да он вроде и так раскаялся.
— Хвала Иштар! Я уж боялся, что вы самосуд устроите. — Густаф, наконец, успокоился и сел за свой стол.
— Я же не совсем идиот, Густаф. Только вендетты мне не хватало, — ответил я. — С Гельмутом Шмитом правда не очень хорошо получилось…
— ЧТО!?… Да я пятнадцать лет положил на то что бы с ним и его «товариществом достойных» отношения наладить, а вы за два дня моего отсутствия!.. — Густаф задыхался от гнева.
