Игорь Денисенко - Программист
Допустим, доведу информацию до областного отдела и что? Он, скорее всего, туда часть прибыли отправляет, а оттуда ещё выше… Наркотики — такой же бизнес как и всё остальное. Просто наверху делают вид, что заботятся о благе народа и с этой заразой борются. Устраивают громкие показательные суды над мелкими торговцами. Показывают, что сотнями килограмм изымают. А хоть один владелец этого центнера наркоты сел в тюрьму я вас спрашиваю? А? Нет, и не сядет никогда.
Все потому, что на самом деле — народ это стадо овец, которых стригут, доят и отправляют на забой. Народ — это рабы служащие для того, чтобы сделать богатых ещё более богатыми. А те, которые не хотят работать на господ, будут покупать наркотики и хоть помрут, но задачу свою выполнят — сделают господ богаче. Ничего личного, как говорят на Западе — это бизнес.
А я помню, обрадовался, когда инфу про сотрудника их получил, что он бабки с наркопритона снимает. Подумал, что у меня козырная шестерка против него есть… А на деле все оказывается сильно запущенно… И я ничего не могу с этим поделать. Поймал себя на мысли, что получается я такой же идеалист, как тот пьяница художник, только идеализм у меня в чуть меньшей степени. Это не грязь, — подумал я, смотря на выпирающую из снега черноту, — это просто сырая земля. Грязь то, что творит в этом мире человек.
Понедельник.— Спокойствие, только спокойствие, — сказал я словами Карлсона, появившемуся в офисе Косте. Уж больно внешний вид его меня тревожил, того и гляди бросится и кусаться начнет.
— Ты поделиться со мной не хочешь? — едва сдерживая внутреннюю злость, с порога заявил Константин. А желваки у него на лице так и ходили из стороны в сторону.
— Конечно, хочу, — сходу согласился я, — вот два компа принесли, на одном жесткий, на другом видюха. Выбирай, какой делать будешь?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю!
— Ах! Да! — стукнул я себя ладонью по лбу, — в субботу у матери день рождения был, но извини, тортик тебе не оставили, весь съели.
— Кончай придуриваться! Лям баксов за браслет гони!
При этих словах мои свидетели Николай и Артем переглянулись. Они практически привыкли видеть у меня всяких разных клиентов, но тип, требующий лям баксов явно уже перешел привычную границу.
— Ты видать перегрелся, друг мой… Откуда у бедного программиста лям баксов? — пожал плечами я, — и потом… браслет ты мне сам отдал.
— Ты чо сука не понял? — взъярился Константин и полез на меня с кулаками.
Но тут неожиданно путь ему преградил Артем, и через секунду Костя отлетел к стене, зацепив столик на котором мы картриджи заправляем, стукнулся головой о стену и безвольным кулем сполз на пол, а столик припорошил его черным тонером и прикрыл сверху.
— И чо это было? Артем, зачем так…, - начал увещать я, — Надо было ещё поговорить, на словах объяснить человеку, что он не прав…
— Слова словами, но вьебать как-то надежнее…
И что теперь было делать? Мои сообщники помогли связать скотчем руки и ноги бесчувственного тела, и отнесли его в туалет, где усадили на унитаз. Когда усаживали, Костя стал приходить в себя и хотел заорать, слава богу, что это я предвидел, и рот ему скотчем заклеил. Вот он — подумал я, — бесспорный вред интернета. Лишняя информация спокойно жить не дает. А у некоторых этот бесспорный вред интернета проявляется теперь на лице двумя расплывающимися фингалами под оба глаза. Артем попал Косте точно в переносицу.
— И чо? Долго мы его так держать будем? — озабоченно спросил Коля, — Может скорую вызовем? Пусть в психушку заберут?
— Зачем сразу в психушку? — пожал плечами я, — По пакетам расчленим и вынесем. Тема, неси пакеты и ножик…
Артем, стоящий за моей спиной, сразу пропал, наверное, за ножом пошел. По округлившимся глазам Кости было видно, что он сильно против такого варианта развития событий. Из тесного туалета я вышел следом и прикрыл за собой дверь.
— Вот, что ребята, — негромко сказал я, чтобы Костя не слышал, — я с ним сейчас потолкую с глазу на глаз. А там если не угомонится, психушку вызовем.
Надо сказать, что я немного подлец… Костю специально раздразнил, потому, что предвидел его реакцию, как и реакцию Артема. Мне сподручнее было связанному Косте объяснять, чем с буйным общаться.
Вернулся в туалет и стал пленнику рассказывать все, что я про него думаю и про сложившуюся ситуацию. Мой недолгий рассказ сводился к той простой истине, что после драки кулаками не машут. Он лоханулся, я лоханулся, а левый дядя в выигрыше. Такова жизнь. Монолог мой прервал телефонный звонок от супруги. Оставив Костю в позе Роденовского мыслителя на унитазе, пошел на кухню.
— Привет!
— Привет! Как дела?
— Нормально. Работаю.
— Слушай, тут тобой очень мой начальник заинтересовался, спросил у меня сейчас твой телефон зачем-то и как тебя звать по имени отчеству. Ты, что с ним знаком?
— Не приходилось иметь такое удовольствие, — соврал я.
— Он сейчас тебе звонить будет. Может, хочет работу предложить? У нас Вовка увольняется, и ставка инженера-радиотехника будет свободна. Пойдешь, если предложит?
— Посмотрим.
— Ладно, давай, целую.
— И я тебя, — шепнул я в трубку.
Буквально через пять минут сотка завелась опять.
— Да.
— Олег Васильевич? Здравствуйте, это Терентьев.
— Здравствуйте, — сухо отозвался я.
— У меня к вам предложение, вы не хотели бы работать в нашем отделе? Тут ставка инженера-радиотехника есть? А я слышал вы хороший специалист…
— Нет, не хотел бы…
— Ну, хорошо…, - с облегчением вздохнул оппонент, — Олег Васильевич, хочу извиниться за произошедшее недоразумение и попросить вас простить меня. Очень на это надеюсь…
— Хорошо, я подумаю, если вы пообещаете вести себя примерно…
— Разумеется! Какой может быть разговор!
Я дал отбой. И через пять минут позвонила жена:
— Ну, что? Я угадала? Пригласил?
— Ага…
— Ты согласился?
— Делать мне больше нечего, — ответил я, а сам подумал, интересно, а как бы этот хмырь выкручивался, если бы я согласился, ведь это был только повод позвонить. На самом деле у него приборчик сломался… Он теперь из тех мужей, что безвреднее ужей, егозят, а не кусают… Не сказать ещё хужей…
Глава 7
Вроде уже писал, что понедельник день тяжелый? Но тут так совпало… Беда не приходит одна, а приводит за ручку следователя Мишина.
— Шеф! К вам пришли! — нарочито громко орет Коля из комнаты мне в кухню, это чтобы я лишнего не брякнул и в туалет пленного пытать не попёрся.
— Здравствуй программист! — приветливо улыбается Мишин и лезет на кухню, столкнулись мы на пороге и мою попытку, отжать его назад в комнату, он не понял, — Я тут к тебе по делу. Принес фото друзей владельца дачи, чтобы ты посмотрел…
Совсем сука работать не хочет, зло думаю я, прислушиваясь, что там делается в туалете. Руки у Кости связаны скотчем за спиной, рот заклеен, но надежды, что он будет вести себя тихо — нет никакой.
— Хорошо, оставьте фото, как будет возможность — посмотрю. А сейчас я честно, уходить собрался…
— Олежка, да пустяковое же дело? — недоуменно уставился на меня Владимир Сергеевич, Посмотри быстренько и иди. Надолго не задержу.
— Давайте, только по-быстрому, — скупо говорю я, и мы присаживаемся за стол.
Следователь извлекает из сумки стопку разно форматных фото, и я тут же хватаю и начинаю с остервенением рассматривать. И ничего не выходит… Нервы не в порядке. Тут расслабиться нужно, успокоится, а я весь на взводе.
— У-у, угу, — доносится сдавленное мычание из туалета и Мишин настораживается.
— Это собака в подвале ощенилась, не обращайте внимания, — говорю я, а сам всё пытаюсь успокоиться, и хоть что-то ощутить от людей на фото. Облом. Ничего. С тоской смотрю за окно, там дождь со снегом, и на улицу выйти следака не пригласишь, не поймет он такого гостеприимства.
— Похоже, фото вам придется оставить. Посмотрю позже. Ничего сейчас не получается, — признаюсь я после затянувшегося молчания.
— Ну… лады…, - со вздохом говорит Владимир Сергеевич и поднимается.
Быстро накидываю куртку и выхожу следом за ним в комнату. Но тут со стуком и скрипом распахивается туалетная дверь и в позе пингвина со стянутыми за спиной ластами в офис вываливается Костя. Твою ж мать! На шум оборачивается следователь.
— Т-а-а-ак…???? Это что? Это как понимать?! Собака говоришь, ощенилась???!!!
— Дети в подвале играли в гестапо, зверски замучен дворник Потапов…, - брякаю я первое, что пришло в голову. А следак подходит к Косте и срывает скотч с его рта. ВСЁ! — успеваю подумать я, — Картина Репина — «Приплыли»…
— И за что они тебя? — вопрошает у потерпевшего Мишин, буквально весь ощетинившись, будь у него пистолет, он бы нас сейчас всех к стенке поставил с поднятыми руками не задумавшись. Но тут Костя говорит то, что я от него никак не ожидал.
