Уильям Гибсон - Периферийные устройства
– Сходи в душ. У тебя вид липкий. Твоя одежда в шкафу слева, в дальнем конце.
– Лоубир выбирала?
– Нет, я с ее подсказкой.
Черное, решил Недертон, если только Лоубир не запланировала что-нибудь менее официальное.
– Я начинаю чувствовать себя частью системы, – сказал он.
– Знаю, как бы я это назвала.
– Как?
– Реализмом, – ответила Тлен. – На ближайшее время ты нам нужен.
39. Волшебный башмачник
В прокатной машине Мейкона пахло свежеотпечатанной электроникой – как от телика, когда Мейкон отдал его, новехонький, в закусочной «Мегамарта». Часа через два запах выветривался.
– Ты не рассчитывал закончить до завтрашнего дня, – сказала Флинн.
– Нам помогли ребята из «Самофаба». Мы одолжили им принтер.
– Вы печатаете леваки в «Самофабе»?
– Это не леваки, – подал голос Эдвард с заднего сиденья. – Просто что-то необычное.
– «Самофаб» – сетка и принадлежит «Меге», – не успокоилась Флинн.
– Мой двоюродный брат работает там старшим смены на полставки, – сказал Мейкон. – И да, обычно к нему не подкатить, но твой брат сделал очень заманчивое предложение. Правда, единственный подходящий полимер у них выглядит как сахарная глазурь. Обычно он идет на рождественские украшения, но отлично соединяется с кожно-электрической частью, так что у тебя будет венец Белоснежки. Тоже хорошо, потому что никто в «Самофабе» не понял, что мы печатаем.
– Что за кожно-электрическая часть?
– Которая на лбу. Первый экземпляр был черновой, для него пришлось бы выбрить тебе на затылке полосу в два дюйма шириной.
– Нет уж нафиг.
– Вот и мы подумали, что ты так скажешь, поэтому взяли тот китайский полимер. Теперь достаточно будет контакта через лоб, просто смочишь его хорошенько соляным раствором.
– Ты сказал, это игровой контроллер.
– Бесконтактный интерфейс для телеприсутствия.
– Ты на себе попробовал?
– Не мог. Не с чем пробовать. У твоих друзей есть что-то, чем ты должна управлять, но они не дали нам проверить на себе. Управляешь лежа, иначе тебя может переклинить.
– В каком смысле?
– Если заработает, а вроде должно, ты будешь контролировать их устройство с полным диапазоном движений, но твое тело двигаться не будет. Интересно, как это происходит.
– Чем интересно?
– Мы не нашли почти никаких похожих патентов. Если бы такие патенты существовали, то были бы очень дорогими. Очень.
– Может, что-нибудь военное, – сказал Эдвард сзади.
Они проехали половину Портер-роуд, и Флинн уже не могла точно сообразить, где стояла белая палатка и дроны вынюхивали следы от Коннеровых шин.
Справа тянулись поля, на которые она почти не глядела, и кривые, поломанные ураганом сосны. По левую сторону дороги склон уходил вниз, к ручью, возле которого стоял трейлер Бертона. Скоро в сумерках впереди уже должны были показаться верхушки деревьев перед домом.
– Вам сказали, что я должна буду делать?
– Нет, – ответил Мейкон. – Мы просто волшебные башмачники. На бал отправляешься ты.
– Сомневаюсь, что на бал.
– Погоди, увидишь корону, которую мы тебе сделали.
Флинн не стала продолжать разговор и задумалась о том, что Дженис сказала насчет Корбелла Пиккета и Томми. Стена дома, где раньше была дилерская фирма, и сейчас гласила «КОРБЕЛЛ ПИККЕТ ТЕСЛА», но гласила некрашеным бетоном на месте отвалившихся букв из алюминия и углеволокна.
У ворот их ждал Карлос.
– Твоя мама сейчас обедает вместе с Леоном и Райсом, – сказал он, когда Флинн начала вылезать из машины. – Ела что-нибудь недавно?
– Нет. А что там на обед?
– Они просили тебя не есть, – сказал Карлос. «Они» означало тех, кто платит деньги; ничего другого он, скорее всего, не знал. – Говорят, в противном случае в первый раз может и стошнить.
Флинн вспомнила, что он состоит в добровольческой медицинской службе.
– О’кей.
Мейкон и Эдвард разгружали багажник. Два вещмешка из дайнимы – синие, как хирургические перчатки, три новенькие картонные коробки с логотипом «Самофаба».
– Помощь нужна? Могу кого-нибудь позвать. Мне нужны обе руки вот для этого. – Карлос указал на буллпап, висевший у него на уровне пояса. Ствол щетинился насадками, назначения которых Флинн угадать не могла.
– Не-а, – ответил Мейкон. Они с Эдвардом уже закинули на плечи по хрустящему вещмешку. Эдвард взял две картонные коробки, Мейкон одну большую. По виду все было совсем не тяжелое. – Нести в трейлер, да?
– Бертон там, – ответил Карлос и рукой показал Флинн идти туда же.
Ей вспомнился вечер, когда брат уезжал в Дэвисвилл. Такое же освещение: солнце почти село, луна еще не встала.
В трейлере горел свет. Подойдя ближе, Флинн увидела Бертона у закрытой двери. Он курил трубку, и красный огонек из чашечки озарял нижнюю половину его лица. Повеяло табаком.
– Если ты курил внутри, убью нафиг.
Бертон ухмыльнулся, не вынимая трубку изо рта. Она была дешевая, голландская, из белой глины, с длинным чубуком, который ломается в первые же дни, так что остается короткая трубочка, как у мультяшных матросов. Бертон вынул ее изо рта:
– Я не курю. И не начинал.
– Ты только что курил. Теперь начинай бросать.
Он поднял ногу, согнув ее в колене, и выбил трубку о подошву. Комочек горящего самосада выпал на дорожку, и Бертон его затоптал.
– Дайте нам минуту на подготовку, – сказал Мейкон.
Эдвард поставил коробки на землю, открыл дверь и вошел. Мейкон передал ему сперва свою коробку, потом две другие, вошел, придерживая мешок, чтобы не ударился о раму, и закрыл за собой дверь.
– Никто меня не предупредил, что это надо делать натощак, – заметила Флинн.
– Ребята справились быстрее, чем мы думали, – ответил Бертон.
– Ты знаешь, что там будет?
– Они хотят, чтобы ты встретилась с тем эйчаром, с которым говорила раньше, и с Тлен, техническим специалистом.
– В игре?
– Где-то.
– Корбелл… – начала Флинн и в темноте увидела, как нахмурился Бертон. – Нам надо поговорить.
– Кто тебе сказал?
– Дженис.
– Пришлось ему заплатить. Коннер.
– Они знают, что это он?
– Теперь никто не знает.
– Всё они отлично знают. Просто им заплатили, чтобы они притворялись, будто не знают.
– Примерно так.
– Томми в курсе?
– Томми прилагает большие усилия, чтобы не знать многого.
– Вот и Дженис так сказала.
– Не я эту систему создал.
– Теперь ты ее часть?
– Я так не считаю.
– А как ты считаешь?
Дверь трейлера открылась.
– К встрече Белоснежки готовы, – объявил Мейкон.
Он поднял руки и показал ей что-то похожее на фюзеляж дрона-вертолета, только больше. И согнутое в овал по размеру ее головы, так что передний выступ фюзеляжа оказался на лбу. Корону это нисколько не напоминало, но было из чего-то белого, искрящегося, как снеговик в пластмассовом елочном шарике.
40. Штатное трепло
После душа Недертон надел серые брюки, черный свитер без высокого горла и черный пиджак. Все это было среди вещей, которые Тлен положила в шкаф.
Теперь в душ отправилась перифераль. Недертон слышал, как работают насосы, и гадал, какая часть льющейся сейчас воды недавно текла по его телу. Водный баланс в яхте был рассчитан на путешествие по пустыне; Тлен предупредила Недертона не открывать в душе рот, чтобы ничего не попало внутрь. Когда включался душ, работали по меньшей мере два насоса, втягивая всю влагу до капли для последующей очистки.
Журчание душа утихло. Через несколько минут вышла Тлен, за ней перифераль, которая после мытья лучилась, будто только что создана. Сама Тлен по-прежнему была в «конфиденц-костюме», а вот перифераль сменила шорты с топом на черную рубашку и джинсы, сделанные по образцу тех, что были на Флинн при их первом разговоре.
– Она подстриглась? – спросил Недертон.
– Мы обратились к парикмахеру Доминики. Показали ему файлы вашего разговора. Он, кстати, искренне восхитился прической.
– Она совсем не похожа. Разве что волосы. А такое делали прежде? Кто-нибудь из срезов пользовался перифералью?
– Чем больше я об этом думаю, тем естественнее мне это кажется, однако, насколько я знаю, никто еще не пробовал. Впрочем, континуумисты скрытны, а периферали такого качества находятся преимущественно в частном владении. Хозяева их часто не афишируют.
– Так как мы это будем делать, с Флинн?
Перифераль глядела на него, а может, и не глядела, просто ему казалось. Он нахмурился. Она отвела взгляд, и он подавил желание извиниться.
– Мы положим ее на койку в задней каюте, – сказала Тлен. – Поначалу возможны нарушения равновесия, тошнота. Я поздороваюсь с ней, помогу сориентироваться. Потом приведу ее сюда. Ты можешь сидеть за столом, где она видела тебя прежде. Непрерывность впечатлений.
– Нет, я хочу видеть, как она прибудет.
– Зачем?
– Я чувствую некоторую ответственность, – ответил Недертон.
