Олег Кулагин - Дип-склероз (сборник)
«Был, а сейчас что — уже нет?» — рассерженно начал печатать я.
«После того как его не стало…»
«Что ты несешь? — Мне захотелось крикнуть, но я вспомнил, что Мишка меня не слышит, и вернулся к клавиатуре. — Что ты не…» — Я не успел допечатать строчку. На Мишкиной половине экрана продолжали появляться слова.
«Ты, там, нашел тему для приколов. Поверь, я никому не пожелаю такого — открыть дверь в квартиру друга и найти его мертвым. Мертвым. На полу. Паленые провода. Обгоревший компьютер… С таким не шутят, понимаешь, ты? Не шутят. Иди прикалывайся в другом месте…»
Мне было это не смешно; если Мишка избрал способ шутить, то этот способ был явно неподходящим. Говорить мне, что я умер? Чушь. Впрочем, если это не Мишка сидел там сейчас за компьютером, а его младший брат наконец-то заломал логин брата? Он все божился это сделать. Тогда это все объясняет; Олег, пожалуй, любитель таких мрачноватых шуток.
В этом ужас виртуальности, в этом беда призрачности Диптауна… и Сети вообще. Ты никогда не можешь быть уверен, что тот, с кем ты говоришь, не видя собеседника, — твой друг, а не кто-то еще. Всегда остается вероятность хакнутого пароля, подставы, розыгрыша. Отбросим банальные страшные истории про виртуальные романы, в которых прекрасная незнакомка неизменно оказывается лохматым скучающим программистом… мы с друзьями и сами сидели в чатах под разными именами, представлялись и девушками, чтобы разыграть кого-нибудь… Но сейчас… я не думал, что Мишка способен на такие забавы.
Стою на площади в растерянности. Под лиловым нарисованным небом. Смотрю на него — и кажется, что оно распадается на отдельные сверкающие пикселы, они дрожат и сливаются вновь. Дома вокруг — изящные разводы мраморных плит кажутся банальной текстурой из микрософтовского клипарта. Нет, это по-прежнему мрамор… Хотя я знаю, что это не так. Это все нарисованное. Не настоящее. Но сознание — в тисках дип-программы — убеждает меня, что все вокруг не компьютерная сеть, не симуляция, а реальность. Эта реальность давит. Она как клетка. Я хочу вырваться отсюда… Для того чтобы когда-нибудь вернуться снова, с машины с настроенным таймером, чтоб больше не зависнуть здесь — так… Сколько я еще буду валяться дома у машины, пока меня не приведут в чувство? А если отец не вернется сегодня, если он звонит мне, чтобы сообщить, что задержится у друзей еще на пару дней, обрадовать меня, звонит и нарывается на busy — старенький Zyxel держит линию железно… А если я так умру?
Но ведь мне только что сказали, что я умер. Мишка сказал. Или не Мишка? Кто его знает, кто там под его логиком сидел сейчас в чате. Может, таки его брат. А может, кто-то в гостях был. Но я не мог умереть. Какой-то философ древний сказал: я мыслю, значит, существую, вроде бы. Хорошее выражение. А я ведь мыслю. Значит, существую… Я жив.
Человек с унылыми, почти рыбьими глазами смотрит на меня. У него повязка — знак открытой ладони. Знак помощи. «Тонет юзер и кричит — Fl! F1!» — дурацкий анекдот вспомнился… — Вы творите, сколько вы уже в виртуальности?
— Я не уверен… Я вошел в субботу утром. Я так думаю. У меня сломался таймер. Я не могу выйти из моей точки входа. Не удается связаться с моим компьютером. Программа, дип-навигатор… Думаю, она зависла.
— Хорошо.
«Чего здесь хорошего?» — про себя думаю я… Но молчу. Этот человек здесь, чтобы помочь; позволительно ему быть немного бюрократом.
— Вы должны сообщить свои координаты. Адрес… Телефон… Так. Москва. Россия? Да, Россия… Отлично. У нас есть там экстренные команды… Однако, как вы понимаете, чтобы не было хулиганства, ложных вызовов…
— А что будет, если человек умрет, когда находится в виртуальности? — спрашиваю я, это вырывается как-то само, неожиданно… — Сознание останется жить в Сети?
Помощник все так же рассеянно смотрит на меня. Его программа-переводчик, вероятно, старается донести до него смысл сказанных мной слов.
— Э… ммм… — Он мотает головой. — Приступим. Сядьте здесь. Сейчас мы отследим ваш канал, чтобы найти точку входа… там, в Москве. Это не займет много времени.
— Но я же назвал адрес…
Человек скрылся за перегородкой. Я ждал. Я слышал, что у них есть способы отследить канал. Прощай, ворованный аккаунт от Deep-Link'a. Ну что же. Жизнь важнее. Мне бы только вернуться… Как это странно — застрять в нарисованном городе; путешествие затянулось; я хочу домой.
Водолаз, наверное, отправляется к морским глубинам только с условием, что он сможет вернуться на поверхность; участь обреченного ихтиандра его вряд ли бы устроила. Моряк пускается в плавание, зная, что корабль снова пристанет в порт — кому захочется плыть на «летучем голландце»… Уходя в дальний и опасный путь, всегда хочется знать, что можно вернуться.
Ну так мы и пускались в глубину — зная, что есть таймеры, спасатели, проводники… зная, что можно вернуться. Кто бы отправился сюда, зная, что не будет пути назад?
Человек вернулся из-за перегородки; он выглядел рассерженным. Я не успел ничего возразить, не успел опомниться — он вытолкал меня из здания и захлопнул перед моим носом дверь. Что это? Я постучал в дверь снова, но она была закрыта. Да что ж это такое! Я отошел от двери и прильнул к окну.
Мой недавний собеседник с рыбьими глазами стоял возле стола, за которым сидела секретарша, и что-то говорил ей. Я придвинулся ближе, чтобы слышать.
«И это уже не первый раз. Шутки… Да. Шуточки пошли… И в основном у русских. Этих, как его… фидошников. У них программа такая есть — Psys — так они все в оффлайне соревнуются, кто лучше ее настроит, чтобы юзеров дурачить — она с ними болтает и выдает себя за человека». — «И что же?» — «А то, что повадились таких Psys-ов пускать в Диптаун. Много ума нарисовать его не надо… Напарник мой говорил, что уже с таким столкнулся. Изображал юзера, чайника, тот за ним часами ходил, все просил пояснений «А это что? А почему?» Тот все думал, действительно чайник попался, пока не догадался посмотреть. Вот так же, как я сейчас. Нету канала, по которому он вошел в Сеть, если бы это был человек. Программа, запущенная на какой-то сервер… все…» Канала? Я снова толкнул дверь. На этот раз она открылась.
— Вы говорите, что у меня нет канала? Но как же я вошел в Сеть? Постойте. Я же вошел… Через «Диплинк»… — в отчаянии я готов был выложить все.
— Нас это не заботит. — Человек с рыбьими глазами подталкивает меня назад к двери. — Я не имею ни малейшего желания выяснять, какой сервер сейчас поддерживает ваше существование. Мы здесь, чтобы помогать людям, а не ботам.
— Вот, если хотите знать… Секретарша протягивает своему боссу листок, тот издали показывает его мне.
— Глупая шутка. Скверная шутка. Вызвать бригаду дип-спасателей в дом, где только что умер человек. Дмитрий, именем которого вы назвались, погиб два дня назад. Мы послали запрос. Сообщают, что его убило током во время работы на компьютере. Очень, очень скверная шутка.
Снова отель. Несколько часов, не понимая сам, что делаю, пытаюсь тупо достучаться до своей «четверки». В ответ — тишина. Может быть, это неудивительно, если нет канала, связывающего меня с домом? С Real World?
У них просто приборы глючат. Я был уверен. Я уверен в этом, потому что надо же быть хоть в чем-то уверенным…
— Покидаете нас? — улыбается хозяйка, появляясь неслышно у дверей отеля. Я поворачиваюсь, смотрю на нее, смотрю на табличку с надписью «Information Superhighway», на гиф с фидошной собачкой.
— Да… Покидаю.
— Ваш номер будет ждать вас.
— Спасибо, я не думаю, что вернусь еще когда-нибудь.
Мне бы только выбраться из Диптауна… У меня нет ни малейшего желания возвращаться — ни в виртуальность вообще, ни в отель — по крайней мере сейчас. Она по-прежнему улыбается.
— Все так говорят… Я придержу ваш номер. Если что — в любое время… Логин вам известен.
— Да, конечно. Спасибо за любезность… Спасибо…
Я хочу уйти. Снова в центр… Мне кажется, что еще минута промедления здесь — и я погибну окончательно.
— Глубина освобождает, — говорит хозяйка. — Можно быть кем угодно — и здесь быть всеми, кем мы захотим. Там, в реальной жизни, можно быть другим человеком. Можно быть инвалидом. Можно лежать, прикованным к постели, а здесь снова ходить, бегать, летать. А можно и вообще не быть… Рано или поздно… Рано или поздно таких людей будет больше. Тех, кому не вернуться в настоящий мир… Для кого глубина останется единственной реальностью… Пауза.
Она словно говорит сама с собой, вовсе не обращаясь ко мне… Тогда надо идти. Я иду… Почти бегу…
Я мыслю. Значит, существую. Как заклинание. Все остальное — долгий сон, иллюзия. Просто, наверное, кто-то сговорился против меня… время… часы можно подкрутить… Откуда я знаю, что мне не врут? Мне кажется, что прошло всего несколько дней, или часов…
