Сергей Антонов - 2 - Герой - 2
— Господин войсаул! — браво сказали за спиной. — К связи!
Войсаул вздрогнул. Посмотрел на часы. Да, время отведенное на этап миссии вышло, надо делать доклад. Войсаул встал и наткнулся на обожающий взгляд младшего урядника связиста Ряхлова, мальчишки, нежноусого и кареглазого, однако весьма шустрого и правильного.
— Прошу вас, господин войсаул! — со звоном воскликнул Ряхлов, пропуская командира мимо себя четкими строевыми фрикциями. Войсаул прошел в кабину секретной связи. Проектор был уже включен, над полом покачивался, живо напоминая Полугаю вурдалака в церкви, войсаул Кребень.
— Говори! — сказал Кребень, не теряя времени на приветствия и не дожидаясь, пока Полугай замкнет дверь.
— Очень сложно, Матвей. Непростое задание — сотней взять флагмана. Здесь серьезные бойцы. Добрая школа.
— Так, — сказал Кребень. — Мозги трахать тебе, Кирьян, не стану. Ты воин опытный, сам сообразишься. Попробуй лаской… О главном давай.
— Погоди, Матвей. Подтверди лично — генерал Ларкин точно мертва?
— Ей-богу. Точно. Видел труп, сам опознал. Черепно-мозговая травма несовместимая с жизнью. Мгновенно. Кстати, информат с подробностями я тебе переслал с егерем, скоро жди. Объявишь на «Стратокастере», на общем сборе.
— Ясно. Значит, так. Какалова я взял. А Маллигана — нет.
— Как так? ЧТО?!
— А то, что надо было делать, как я предлагал!!! — заорал Полугай, не глядя начальнику в глаза. — Не здесь их брать, а вызвать куда-нибудь с шипоносца! Еще одну медаль дать — и вызвать!
— Полугай, — сказал Кребень тихо, — окрути ротовую полость. А потом доложи толком, — что произошло, и где мне теперь искать Маллигана? Я уж тебя про Нурминена и Баймурзина не спрашиваю, здесь все виноваты, то есть никто, но группу Маллигана ты должен был взять в полном составе! С тебя спрос, Кирьян!
— Я, Матюша, спроса не боюсь, — сказал Полугай. — И перед кем угодно отвечу, не испугаюсь. Ушел Маллиган, и все тут. Это ж не военный корабль, а проходной двор! Ипподром какой-то! Здесь, оказывается, есть несколько частных взлетных площадок, кемпингов, для дальнобойщиков. Вот он и ушел от конвоя — не знаю, пока, как, и с дальнобойщиком усвистал. В неизвестном, на хер, направлении. Полчаса назад.
Кребень выругался.
— А не знаю, как он ушел от конвоя, потому как тут чуть мятеж не начался! — продолжал Полугай, сдерживаясь. — Крекерборг — сука… Матвей! Немедленно нужен мне приказ о смещении командования шипоносца. Немедленно. А Маллиган будет за мной. Присылай сюда казака командиром, а я уж музыкантишку твоего достану.
— Хоть номер грузовика выяснил?
— Выясню, блин. Полчаса прошло, дай время!
— Ладно… эх, все как дерьмо из-под копыта брызгами…
— Как там в Штабе?
— Да тут все в мыле. Лады, Кирьян, похвалить тебя не похвалишь, но я тебя знаю — лучше, значит, сделать было не можно. Мазу подержу. Сейчас я к Президенту. Понюхаю, что, как. Давай-ка через три часика снова встретимся, я разберусь с кадрами и вышлю подмогу. Держись. Какалова под охраной передашь моему курьеру. Он будет у тебя в шестнадцать двадцать две. Флаг.
— Какалов требует адвоката. И к нему рвется Крекерборг, он корабельный нотариус.
— Хрен по рылу! Именем Министра Обороны.
— Понял. Флаг.
Проектор выключился. Полугай вышел в рубку и немедленно наткнулся на того же урядника Ряхлова. На круглом лице урядника, реющим над великоватой ему кирасой спецкостюма, было написано что произошло нечто и все любимому и родному он тотчас и обскажет — как на духу.
— Что, урядник? — неласково спросил Полугай.
— Непорядок, господин войсковой есаул! — крикнул Ряхлов. — Извольте сами взглянуть!
— Где?
— А все вот на мониторчике у меня, господин войсковой есаул!
На мониторчике у Ряхлова и вправду был еще какой непорядок. Целую минуту Полугай взирал на непорядок молча, потом минуты две взирал, матерясь, а потом принялся шарить руками вокруг, позабыв, что шлем с коммуникатором он оставил у комбайна, на полу подле кресла. Урядник сообразил, метнулся и доставил шлем. Полугай криво насадил шлем на голову, ногтем выковырнул из ушка-захвата микрофон и прокашлялся. Надлежало все-таки держать себя в руках.
— Господин полковник Крекерборг, ответьте, будьте ласковы, инспектору Министерства Обороны войсковому есаулу Полугаю. И, если можно, по приватной связи.
Полугаю пришлось повторить вызов дважды, и он один знает, чего стоило ему еще раз выдержать спокойный, где-то даже и будничный, тон. Крекерборг все-таки ответил.
— Слушаю фас.
— Полковник! — сказал Полугай. — А что я тут у себя наблюдаю, вы не объясните?
— Утошните, фойсаул, о шем фы?
— Утошняю, полковник. Вот у меня тут просто исход евреев из Египта на мониторе. Прямо эвакуация идет на «Стратокастере». Что случилось? На айсберг налетели, а я и не заметил? Девять патрульников запрашивают разрешения на вылет, какие-то грузовики, — кстати, вроде бы я приказал опечатать частные терминалы? — два транспорта с прошедшей командой "Ключ на старт"? Что скажете?
— Йа не тумалль, как фы садатите потому фопрос. Это шасное тело. Намеренные покинутть порт «Страттокастерр» есть ныне шасные лицца. Мне потано польше семиттесяти рапортоф оп отстафке от рапотникк аякс, я их поттписалль. Они покитают порт флагман. Фот и фсе.
— Господин полковник! — сказал Полугай, сдерживаясь. — Приказываю вам задержать вылет всех кораблей.
— Йа не ослышалль? Фы — мне? Коспотин фойсаулль, йа фроте пы комантир «Стратокастерр», тейстфую такк какк считаю прафилльно, и йа не сопираюс опсуштатть с кем пы то ни пыло сфой решения. Настоллько-то я устаф снаю. Никакие отмен ни етиноко старта не путет. У фас фсе, коспотин Полукай?
Полугай зажмурился и выключил коммуникатор. Никаких инструкций по поводу такого поворота событий у него не было. Крекерборг, действительно, как и.о. командира и старший аякс на корабле, был в своем праве, а стандартный трудовой договор каждого оперработника Аякс позволял одностороннее расторжение его с любой стороны немедленно, как только душа пожелает. Как это не парадоксально, хорошо осведомленный Полугай, знал, что за последние пятнадцать лет ни одного расторжения не было. Да, подумал Полугай, и Ларкин, как живая, предстала перед ним. Похоже вы, госпожа Навь, настоящий командир, безо всяких. Хоть и баба. Но что же мне делать? Расхищение материальных ценностей, принадлежащих ППС!
— Коспотина фойскофого есаулль Полукай просит на сфясь полкофникк Крекерборг!
— Очень хорошо, полковник! — сказал, готовый кусать и рвать, Полугай. — Я как раз хотел вам звонить…
— Я претфителль фопросы о матценность ППС. У фас на канцелярский кипер долшно сейшас припыть опретеленныйе токумент. Прошу фас, просмотретть их. Фсе саконно, уферяй фас. Транспортные сретстфа принатлежатт шасттным лиссам. Прошу не препяттстфофать краштанским лиссам, покитающим порт флакманн на принатлешащим им транспортным сретсттфам. Охранный комплекс флакманн оттан мой прикасс о поттержанийи порятка. Как фы скасалль мне ранее — не усукупляйтте, коспотин Полукай.
— Ну ты и сволочь! — только и сказал Полугай. — Просто ты сфолотчь, Крекерборг! Ах ну ты и огребешь баранок, полковник!
— Коспотин Полукай, прафо ше, не стоитт такк перешифат. Йа тоше сейчас шасттное лиссо, йа тоше потал в штап Массашусетсс рапорт о расторшеннии трутового соклашения. Оно вступит в саконную силу черес шесттесят фосемь шасоф, как мне ответилль штап. А пока я намерефаюсь санятться телом Сбикнефа Какалофа. Я намеренн тотшас припыть на порт "Конь Плет", фы посфолите?
— Нет, господин полковник, не позволю, — испытывая острое удовольствие, ответил Полугай. — Никаким образом. Обращайтесь выше. Прямиком на Столицу. В Генштаб ППС. То есть, встречаться с вами нам, господин полковник Шестьдесят Восемь, конечно, придется, но не по поводу Какалова. Какалова я незамедлительно отправляю в другое место, где у него другой адвокат найдется. А вот нам с вами — решать что здесь делать.
Крекерборг молчал.
— Молчите, полковник, — констатировал Полугай. — Ну, молчите.
— Какк мне фас пониматть, коспотин Полукай? — спросил Крекерборг.
— А как хотите, так и понимайте. Извините, я занят. Запишитесь на прием, — сказал Полугай и выключил связь. Внутри у него было холодно. И он весь трясся. Нервы, казак, нервы, приструни нервы. Как из-под копыта брызгами… Как мыло из руки… Ах ты, боже мой, Аякс! Ну и шарашка! Ну и работенка! Полугай посмотрел на часы. Так. Со своими надо разбираться, с ловцами призраков.
— Ряхлов!
— Слушаю, господин войсковой есаул!
— Всех наших — на борт «Коня». Крейсер перевести в автономный от всех систем порта пребывания режим. Закрыть все шлюзы, под охрану. Любая связь — только через меня, в том числе и техническая связь. Арестованного охранять строго по протоколу «мятеж». Срок исполнения приказа — десять минут. И доложить. Так. Штабс-капитана Мон-Зуда, хорунжего Трепета и хорунжего Климова, а также урядников… что с Трепетом сегодня были… ко мне в канцелярию. Выполняйте.
