Хакеры: Basic - Чубарьян Александр Александрович "Sanych"
Второй периметр выглядел серьезнее. Шипастая лента, несколько мотоциклистов. Один из них подошел к машине, осмотрел пассажиров и коротко кивнул.
Ленту убрали, они продолжили путь и через несколько минут подъехали к шатрам, стоявшим в чистом поле в окружении нескольких десятков внедорожников. Шатры соединялись между собой переходами, всюду прохаживались охранники с помповыми ружьями, некоторые были с собаками.
— Несколько лет назад победитель турнира сошел с ума, и вместо того, чтобы радоваться призу, решил отомстить бахчевникам и зрителям, — рассказал Мусорщик, вылезая из машины. — Сразу после турнира он раздобыл автомат и направился сюда. У него ничего не вышло, конечно же, но охрану с тех пор заметно усилили.
К ним подошел пузатый тип в смокинге и с бейджиком «Распорядитель».
— Добро пожаловать на турнир, — сказал он с некоторым пафосом, слегка опустив голову. — Позвольте мне рассказать вам, где у нас можно поесть и отдохнуть с дороги…
— Не надо, — махнул ему Мусорщик. — Мы в курсе.
Распорядитель скрылся.
— Ты что, тут не первый раз? — спросил Лекс.
Мусорщик не ответил. Вместо этого, посмотрев в свой КПК, сообщил:
— Представитель Эмира уже здесь. Думаю, вам лучше пообщаться до начала представления.
— Я готов, — пожал плечами Лекс и приподнял папку с документами. — Куда идти?
Кивнув, чтобы следовал за ним, Мусорщик шагнул в ближайший шатер.
Здесь было светло, прохладно и шумно. Деревянный пол, на котором повсюду были разбросаны пуфики и циновки. Народу было много, в основном, корейцев разного возраста. Одни сидели, разбившись на группы, и что-то обсуждали, вторые прохаживались между ними, здороваясь, перебрасываясь фразами. На Мусорщика и Лекса никто даже не обратил внимание.
У входа, прислонившись к одному из опорных столбов, здоровенный кореец в бейсболке «Лос-Анжелес Лейкерс» без зазрения совести с руки забивал косяк марихуаны. Неподалеку несколько парней — корейцев и славян — окружили ноутбук и, поочередно тыкая пальцами в экран, спорили о каких-то ставках и кэфах.
В стороне возле длинного стола двое официантов услужливо наливали каждому желающему напитки, которыми был уставлен стол — от пива и содовой до виски и самогона.
Лексу сразу же захотелось хлопнуть грамм сто вискаря, он даже шагнул в сторону стола, но Мусорщик остановил его.
— Потом, — сказал он. — Когда закончишь дела.
— Да я в порядке… — несколько раздраженно ответил Лекс.
— Если ты сделаешь до разговора хотя бы глоток спиртного, я сломаю тебе нос, — равнодушно предупредил его Мусорщик.
Он выглядел тщедушным сопляком на фоне Лекса, и здесь, вдали от столицы с охраной, его слова казались не более чем пустым звуком. Тем не менее, Лекс не решился его ослушаться. Быть может, по привычке.
Пора уже менять стереотипы, недовольно подумал Лекс, доставая сигару. Иначе этот хлюпик, которому посчастливилось получить место московского представителя Армады, окончательно поверит в то, что он всемогущ, и тогда от него совсем жизни не станет.
Пройдя до конца шатра, они перешли в следующий — здесь стояли пластмассовые столики, а контингент, за ними сидящий, отличался от бомжей только количеством золотых колец и цепей.
Золотом был обвешан буквально каждый, причем большинство расстегивало рубашки и закатывало рукава, чтобы продемонстрировать окружающим свое вульгарное богатство.
Несколько официантов в грязновато-мятой одежде разносили в одноразовых пластиковых тарелках дымящуюся баранину, хлеб и овощи.
Почуяв запах, Лекс сразу же почувствовал и аппетит, но Мусорщик, судя по всему, не собирался задерживаться и в этом шатре — осмотревшись, он уверенно шагнул дальше, и Лексу ничего не оставалось, как следовать за ним.
Третий шатер оказался самым большим и самым цивилизованным — столы здесь были покрыты скатертями, вдоль стен висели белые экраны для проекторов, а люди, восседавшие за столами, в большинстве своем были одеты в костюмы.
Над экранами был растянут плакат в стиле советского агитпрома, только вместо призывов перевыполнить план или бороться за дело коммунизма на нем было на латыни написано: «Invia virtu ti nulla est viа».
Резко бросался в глаза стол, который стоял отдельно — он был единственный не из пластика, а из дерева. Здоровенный резной стол, за которым сидело несколько стариков важного вида.
К столу постоянно кто-то подходил, чуть ли не очередь на прием образовалась.
— Это короли, — негромко произнес Мусорщик. — Им принадлежит Ставропольский край.
Рядом с королями стояли телохранители — свирепого вида взрослые дядьки, которые внимательно следили за тем, кто подходит к столу. Телохранители были, как один, в серых костюмах, из-под пиджаков выпячивалось оружие.
— А я думал, Ставропольский край принадлежит Российской Федерации, — саркастически заметил Лекс.
— Это в твоем мире. А здесь от их слова зависит всё. И «всё» — это не преувеличение.
— Ясно, — кивнул Лекс. — Местечковые баи рулят. А с кем мы будем вести переговоры?
— Представитель Эмира должен быть где-то здесь… — пробормотал Мусорщик, осматриваясь. — Дьявол и котэ… не может быть… Чен…
Мусорщик первый подошел к столу, за которым в одиночестве сидел человек, чью национальную принадлежность Лекс определил сразу — это был китаец. Худощавый, невысокий, с короткими волосами ежиком. Он пил минералку и возился с коммуникатором. Завидев Мусорщика и Лекса, он поднялся. Поздоровался с ними двумя руками, показывая тем самым уважение, пригласил присесть.
— Кажется, мы уже знакомы? — спросил он, пристально рассматривая Мусорщика.
— В августе девяносто шестого, в Париже, — напомнил Мусорщик.
— Да, верно, — китаец улыбнулся. — Как же все-таки тесен мир.
Лекс почувствовал себя лишним в этой беседе. Появилось сильное желание встать и сходить за вискарем, пока эти два напыщенных индюка будут предаваться воспоминаниям.
Но этого не произошло. Мусорщик не стал тянуть и сразу перешел к делу.
— Это Лекс, главный разработчик и хозяин игры, заинтересовавшей уважаемого… кхм… Эмира… и его друзей. А это Чен, он представляет интересы Эмира…
— Не совсем так, — улыбнулся китаец, и было в его улыбке что-то нехорошее. — Я представляю свои интересы, которые совпадают с интересами Эмира… и его друзей. В этом вопросе я уполномочен принимать решения от имени Эмира, но вы должны понимать, что я работаю не на Эмира, а с Эмиром.
— Конечно, — Мусорщик кивнул.
— Итак… — Чен повернулся к Лексу. — Мы готовы сделать инвестиции в ваш проект, для начала на сумму до десяти миллионов евро. Деньги чистые, переводом в любой европейский банк или же в оффшор — по желанию.
Сердце забилось заметно сильнее. Лекс положил на стол папку с графиками и бизнес-планами, открыл ее, достал несколько листков, протянул Чену.
— Что это? — недоуменно посмотрел на листки китаец.
— Это графики ожидаемых прибылей, — начал объяснять Лекс.
Чен засмеялся, покачал головой.
— Я плохо разбираюсь в экономике и финансах, — сказал он, не притрагиваясь к листкам. — Боюсь, меня, а в моем лице так же и Эмира, интересует нечто другое, а не ожидаемые прибыли.
Лекс растерянно покосился на Мусорщика, но тот сидел с невозмутимым видом, грыз свое яблоко.
— Тогда что же вас интересует? — озадаченно спросил Лекс, пряча бесполезные расчеты.
— Доступ к вашей базе данных, — ответил Чен.
Лекс растерялся окончательно. Он не понимал, что происходит, на мгновение ему даже подумалось, что все это — дурацкий розыгрыш Мусорщика.
— К какой базе данных?
— В твоей игре есть место, где все говорят… кажется, это называется чат… вы записываете разговоры, обрабатываете, создаете базу данных…
— Но мы не создаем никаких баз данных… — Лекс осекся, заметив, как внезапно напряглось лицо Мусорщика. — То есть я хотел сказать, что мы ведем разработки в этом направлении, но…
— Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, русский сектор Китая… — перечислил Чен. — Эмир гарантирует, что геймеры этих регионов будут играть только в вашу игру. Это многомиллионная аудитория, и они принесут гораздо больше, чем наши инвестиции. Мы хотим знать все, о чем они будут говорить в… в чате. Простите, я плохо владею компьютерной терминологией, но надеюсь, что моя мысль понята верно.
