Нано (СИ) - "chromewitch"

Неудивительно, что «Эккарт» не пользуется народной любовью даже сейчас, когда ее президентом является Лионель Ламбер. И удивительно, что «Эккарт» добилась своих высот с его предшественниками... И объяснимо, что им для этого пришлось скооперироваться с Триадой.

— Твой отец, — говоришь ты, — разорвал отношения с Триадой? Или это исключительно внутренний заговор?

Этот вопрос не повредит. Если Триада каким-то образом слышит вас, то личное может их подстегнуть.

— Первое, — отвечает Амелия, все так же улыбаясь. — Он решил, что отношения с кучкой тупых ублюдков — не то, что может позволить себе корпорация нашего уровня.

Она пользуется шансом их позлить. Люди, которые называют Триаду кучкой тупых ублюдков, обычно не живут долго. Ты усмехаешься и продолжаешь ждать.

Фургон въезжает на проспект, длинный и прямой. Он ярок даже сейчас, когда весь остальной город тонет в серости пасмурного утра. Огни и голография разукрашивают любую доступную поверхность, это дарит ощущение вечной клубной ночи и это именно то, зачем сюда приходят люди.

После того, как Аркадия, оставшись единственной и неповторимой свободной экономической зоной континента, решила насущные вопросы с хлебом, она обратила свой взор к зрелищам. Развлечения — самый легкий способ завоевать народную любовь, и мелкие бизнесмены, с разрешения своих влиятельных патронов в корпорациях, быстро обосновали здесь свой развлекательный рай. Когда дело дошло до названия, то вопрос решили просто — что может быть понятнее и народнее, чем то, что есть или было в любом городе страны, из которой вышла Аркадия? Проспект Ленина. Открытие большинства клубов, аркад и парков сопровождалось смехом.

Ленин тоже здесь — голограмма вечно простирает свои руки над проспектом, переменчиво разноцветная в местных огнях.

Бо машет ему, выпрыгивая из кабины фургона, и одергивает пиджак. Амелия, чей пиджак выкинули из машины вместе с трупом, поправляет манжеты и разглаживает складки рубашки, не обращая внимания на кровавые пятна.

Над ее головой мерцает вывеска «Затмения», неоновое солнце появляется и исчезает по частям, из-за высоких дверей рвется музыка. Несмотря на раннее время, у входа топчется несколько человек, которых фейс-контроль в виде двух громил отказывается пропускать внутрь. Оба приветственно кивают при виде Амелии.

— Ну что ж, — она трогает галстук и широко улыбается, — клуб?

— Клуб, — соглашается Света, взбивая волосы пальцами.

Скорпион подставляет ей локоть галантным жестом, Света с готовностью хватается за него, и они проходят внутрь вслед за Амелией и Рут, высоко подняв головы и нагло улыбаясь. Их поведение — какая-то дружеская игра, частью которой ты не являешься, но Бо усмехается и подталкивает тебя в спину. В его руке — спортивная сумка с оружием.

Оба охранника узнают твой шлем, один из них вопросительно поднимает брови, другой хмурится, но ни Бо, ни ты никак не проясняете ситуацию. Ты быстро начинаешь чувствовать, будто твой пульс подстраивается под музыкальный бит. Внутри темно и относительно пусто, большинство гостей оставило танцпол, чтобы расслабляться в лаунж-зонах, и вы следуете как раз в одну из них. С той только разницей, что владельцы «Затмения» выделяют вам весь второй этаж, со всей любезностью выпроводив оттуда других людей.

Кто-то, впрочем, уходит самостоятельно, заметив окровавленные рубашки Амелии и Рут. Респиратор, который все еще болтается на шее Скорпиона, твой шлем и чехол за плечами, вместе с мечом-пилой, и вообще весь Бо тоже, вероятно, играют свою роль в освобождении помещения.

— Ожидаете проблем? — невозмутимо спрашивает менеджер, остановившись на почтительном расстоянии от Амелии.

— Возможно.

Он ждет уточнений, но Амелия только качает головой.

— Я скажу, когда опасность минует.

Она не может называть точных сроков, понимаешь ты. Чтобы Триада не воспользовалась услышанным, не изменила планы и не появилась именно тогда, когда клуб отменит тревогу.

Ты слышишь, как внизу музыка обрывается. Амелия первой усаживается на диван и со вздохом откидывается на мягкую спинку, но спустя несколько секунд выпрямляется и поворачивается к Свете. Та без слов кивает и протягивает ей планшет, прихваченный из фургона. Камеры все еще работают, и машина стоит удобно — Крест может наблюдать за входом. Изображение с клубных камер вскоре тоже появляется на пустой стене, покрытой ярко-красными граффити.

Здесь вообще много красного. Красный — так же хорошо, как черный, на нем кровь менее заметна.

— Теперь мы ждем, — говорит Амелия.

Время тянется, и ты отмечаешь только, как меняются позы и настроение Креста. От напряжения и угрюмой сосредоточенности — к спокойствию. Спустя полчаса официант приносит вам чай и кофе, пластиковые бутылки с водой и шесть коктейлей вместе с карточкой «Комплимент от заведения». Коктейли остаются нетронутыми. Ты гадаешь, чем Крест заслужил такую любовь владельцев «Затмения».

Когда Скорпион и Бо начинают переругиваться, а Света, помявшись, просит осмотреть твой шлем, ты понимаешь, что прошло достаточно времени.

Амелия ждет еще с полчаса, с облегчением и неверием вглядываясь в экраны. Потом сообщает персоналу об отмене тревоги и ждет еще целый час, то сидя в кресле, то расхаживая по лаунж-зоне. Она впервые берет с подноса чашку с остывшим чаем, и ты замечаешь, что губы у нее высохли. Она смотрит на изображения с камер еще несколько минут.

Но — ничего.

Триада не знает о вашем местоположении.

— Они не слышали нас.

Ты плохо знаешь Рут, но она всегда вела себя осторожнее всех и откровенно не поддержала желание Амелии проверить свои догадки лишь вшестером, и теперь ее слова звучат как окончательный сигнал прекратить это долгое ожидание.

Ты рад — ты наконец-то можешь узнать хоть что-то.

— Это проблема, — Амелия садится на диван рядом с тобой. — Это вечная проблема с нано — незнание. Ты никогда не узнаешь о их существовании с помощью обычных методов. — Она соединяет большой и указательный пальцы и нервно хихикает. — Слишком маленькие. Слишком незаметные.

Это совсем не проясняет ситуацию.

— Так...

Амелия чешет затылок, не зная, как продолжить, потом просто хлопает в ладоши и выдает с широкой улыбкой:

— Вот, что убило того парня в машине — нано. И я действительно видела это раньше.

Ты тоже.

— Ты о нанотехнологиях?

Уточнения не помешают. Нервный срыв не помешает тоже, но этого ты себе позволить не можешь. Это просто... слишком резко. Слишком оглушающе.

— Конечно, — кивает Амелия. — Маленькие роботы с большими возможностями. Мой отец называл их просто «нано», потому что, ну, ты знаешь, возможности слишком большие, чтобы уточнять специфику каждый раз. Как объяснить... — Она запрокидывает голову и смотрит в потолок. Ее голос становится глубже и серьезнее. — Нано — это все. Искусственно созданная панацея. Доставка лекарств прямо в больные клетки. Молекулярная сборка. Нейроимпланты. Даже космические технологии.

— Представляю себе, — говоришь ты быстрее, чем обдумываешь услышанное. — Я тоже смотрел фантастику.

— Это грубо и глупо, — Амелия морщится. — Но я понимаю твое неверие. Однако как иначе ты объяснишь, что голова того ублюдка просто... гм, выдавила себя? Мое мнение — это функция защиты от чужого вмешательства. Тебе точно знаком этот концепт, Восьмерка.

Она права. Защитный протокол в твоих мозгах защищает не тебя, а информацию — и убивает носителя, как только информация оказывается под угрозой. Но он, конечно, не воздействует непосредственно на ткани и мышцы. Только на мозг. И это не техника, это химия — запрограммированные клетки, а не чипы.

— Я не ожидала, что они будут работать так грязно, — продолжает Амелия. — Но, наверное, не должна удивляться. Триада не бережет своих пешек.

Ты пытаешься справиться с новыми сведениями, но терпишь неудачу. Ты снимаешь шлем, чтобы Амелия ясно видела, насколько ты все еще не понимаешь происходящее.

Это срабатывает.