Нил Стивенсон - Лавина
Все происходит будто в замедленной съемке. Если смотреть достаточно пристально, облака меняют облик прямо на глазах. На Восточном побережье ночь, похоже, ясная.
Внимание Хиро привлекает какая-то точка, быстро движущаяся по поверхности шара. Сперва он решает, что это москит. Но откуда в Метавселенной москиты? Он присматривается внимательнее. С помощью маломощных лазеров компьютер улавливает смену напряжения роговиц, и, охнув от удивления, Хиро обнаруживает, что словно бы падает на шар, как идущий в космосе астронавт, только что вырвавшийся из своей орбитальной рутины. Когда Хиро наконец справляется с падением, то оказывается в нескольких сотнях миль над поверхностью: смотрит на плотную гряду облаков, а также различает скользящего под ним москита. Это низкоскоростной спутник ЦРК, курсирующей с севера на юг по полярной орбите.
— Ваша информация, сэр, — раздается голос Библиотекаря. Вздрогнув, Хиро поднимает взгляд. Земля уходит вниз, из поля его зрения, а перед столом возникает Библиотекарь, протягивающий ему гиперкарточку. Как любой библиотекарь в Реальности, демон способен двигаться так, чтобы не было слышно шагов.
— Ты не мог бы чуть больше шуметь при ходьбе? Ты меня только что напугал.
— Сделано, сэр. Примите мои извинения.
Хиро протягивает руку за гиперкарточкой. Сделав шаг вперед, Библиотекарь наклоняется к нему. На сей раз его нога производит на татами мягкий шорох, и Хиро слышит статический шум скользящей по ноге штанины.
Хиро берет гиперкарточку, на которой значится:
Результаты поиска в Библиотеке по предмету Райф, Лоренс Роберт, 1948 — …Он переворачивает карточку. Оборот поделен на несколько дюжин небольших иконок. Кое-какие из них — микрофиши первых полос газет. Многие — цветные светящиеся квадратики: миниатюрные телеэкраны, на которых идет прямой репортаж.
— Невероятно, — говорит Хиро. — Я ведь сижу в «фольксвагене», да? Я подключился по сотовой связи. Ты не мог так быстро перетащить в мою систему такой объем.
— Нет необходимости что-либо перемещать, — отвечает Библиотекарь. — Вся существующая видеоинформация на Л. Боба Райфа была собрана доктором Лагосом и помещена в папку «Вавилон/Инфокалипсис», которая уже загружена в память вашего компьютера.
— А-а.
14
Хиро пристально смотрит в миниатюрный телевизор в верхнем левом углу карточки. Экран, увеличиваясь, приближается, пока не превращается в висящий на расстоянии вытянутой руки двенадцатидюймовый монитор с низкой четкостью изображения. Потом запускается видео. Это довольно скверная видеосъемка на восьмимиллиметровую камеру: школьный футбольный матч в шестидесятые. Саундтрек отсутствует.
— Что это за матч?
— Одесса, Техас, 1965 год, — говорит Библиотекарь. — Л. Боб Райф — защитник под восьмым номером, в темной форме.
— Это лишние подробности. Можешь изложить вкратце?
— Нет. Но могу коротко перечислить содержание. В данной папке одиннадцать школьных футбольных матчей. В выпускном классе Райф был запасным в сборной штата Техас. Потом он поступил в Райс, поэтому также имеются восемнадцать пленок с записями матчей колледжа. Райф специализировался на коммуникационных технологиях.
— Что ж, логично, если вспомнить, кем он стал.
— Он стал телерепортером раздела спорта в Хьюстоне, поэтому имеется пятьдесят часов записей, относящихся к этому периоду, разумеется, по большей части купюры. Через два года работы на этом поприще Райф занялся бизнесом в деле своего двоюродного деда, финансиста, имеющего долю в нефтяной индустрии. Папка содержит несколько газетных статей на эту тему, которые, как я заметил при прочтении, все текстуально взаимосвязаны, что наводит на мысль об общем источнике.
— Пресс-релизы.
— Затем никаких упоминаний на протяжении пяти лет.
— Он что-то задумал.
— Потом статьи появляются снова, в основном в религиозных разделах хьюстонских газет, подробно описывающие пожертвования Райфа различным организациям.
— На мой взгляд, отличное резюме. Я думал, ты этого не умеешь.
— На самом деле, не умею. Я цитирую краткое изложение, которое недавно в моем присутствии доктор Лагос составил для Хуаниты Маркес, когда они запрашивали те же данные.
— Продолжай.
— Райф пожертвовал 500 долларов «Горней церкви крещения огнем», глава — преподобный Уэйн Бедфорд; 2500 долларов — «Бейсайдской Юношеской Лиге Пятидесятницы», президент — преподобный Уэйн Бедфорд; 150 тысяч долларов — «Пятидесятнической церкви Новой Троицы», основатель и патриарх — преподобный Уэйн Бедфорд; 2,3 миллиона долларов — Библейскому колледжу Райфа, президент и декан факультета теологии — преподобный Уэйн Бедфорд; 20 миллионов долларов — факультету археологии Библейского колледжа Райфа, плюс 45 миллионов долларов — факультету астрономии и 100 миллионов долларов — факультету информатики и вычислительной техники.
— Эти пожертвования имели место до гиперинфляции?
— Да, сэр, это были, как говорится, реальные деньги.
— А этот Уэйн Бедфорд — тот же самый преподобный Уэйн, который заправляет «Жемчужными вратами преподобного Уэйна»?
— Он самый.
— Ты хочешь сказать, что преподобный Уэйн принадлежит Райфу?
— Л. Боб Райф владеет контрольным пакетом акций «Жемчужные врата, ассошиэйтед», транснациональной корпорации, которой принадлежит сеть «Жемчужные врата преподобного Уэйна».
— О'кей. Давай покопаемся дальше, — говорит Хиро. Хиро выглядывает поверх гоглов, чтобы удостовериться, что Виталий еще и близко не подъехал к месту концерта. Потом снова ныряет в свой офис и возвращается к просмотру скомпилированных Лагосом видеозаписей и газетных заметок.
В те же годы, когда Райф делает пожертвования преподобному Уэйну, его имя все чаще появляется в бизнес-новостях, сперва в местных газетах, а затем и в «Уолл-стрит джорнал» и «Нью-Йорк таймс». Налицо вал пиара — сведения, явно переданные журналистам под видом «просочившихся». Волна пошла после того, как японцы попытались с помощью «клуба старых друзей» вытеснить Райфа со своего рынка телекоммуникаций, и тогда он перекинулся на американскую аудиторию, потратив десять миллионов долларов из собственного кармана, лишь бы убедить Америку, будто все японцы — двуличные интриганы. Триумфальная обложка «Экономиста» после того, как японцы наконец сломались и отдали ему рынок оптоволокна у себя в стране и, соответственно, в большей части Восточной Азии.
Наконец, когда стали появляться пространные статьи, посвященные его персоне, Л. Боб Райф дал знать прикормленным журналистам, что желает показаться миру «более человечным». В папке имелась составленная журналистами биография и телепередача, воспевающая Райфа, который купил себе новую яхту, списанную правительством США.
Показано, как Л. Боб Райф, последний монополист в духе девятнадцатого века, совещается с дизайнером в капитанской каюте. Каюта и так выглядит неплохо, учитывая, что Райф купил корабль у военно-морских сил, но для него тут не хватает техасского духа. Он желает, чтобы все снесли до переборок и переделали. Затем идут кадры, в которых Райф лавирует своим бычьим телом по узким коридорам и крутому трапу в самое нутро корабля — типичный скучный серо-стальной ландшафт военно-морского флота, который, как заверяет Райф журналиста, он намерен кардинально обновить.
— Давайте я расскажу вам историю. Покупая яхту, Рокфеллер обзавелся небольшим судном, футов в семьдесят или вроде того. Небольшим, по меркам того времени. А когда его спросили, зачем он купил себе такое жалкое суденышко, он только поглядел на спросившего и спросил: «Кто я, по-вашему, Вандербильдт?» Ха-ха. Ладно-ладно, добро пожаловать на борт моей яхты.
Все это Л. Боб Райф говорит, стоя на огромной открытой платформе-подъемнике, на которой расположились журналист и вся съемочная группа. Платформа поднимается. На заднем плане — Тихий океан. Когда Райф произносит заключительную часть своей реплики, подъемник внезапно оказывается на самом верху, камера поворачивает, и перед зрителем открывается палуба авианосца «Интерпрайз», в прошлом собственности военно-морских сил, а ныне — прогулочного кораблика Л. Боба Райфа, побившего и «Системы Обороны Генерала Джима», и «Глобальную Безопасность Адмирала Боба» в яростной схватке на торгах. Тут Л. Боб Райф начинает восхищаться огромными открытыми пространствами полетной палубы, сравнивая ее с некоторыми регионами Техаса. Было бы забавно, продолжает он, засыпать часть палубы землей и разводить тут скот.
Еще один биографический очерк, на сей раз снятый для бизнес-канала, по всей видимости, немного позднее. Снова «Интерпрайз». Капитанская каюта основательно перестроена. Властелин эфира Л. Боб Райф восседает за письменным столом, а ему вощат усы. Нет, их не обрабатывают депилятором, а, наоборот, разглаживают и выводят завитки. Трудится над Райфом крохотная азиатка, которая работает так осторожно, что это даже не мешает ему говорить — в основном об его усилиях по расширению его же сети кабельного телевидения через Корею в Китай и соединении ее с его большой оптоволоконной магистралью, которая тянется через Сибирь и Урал.
