Константин Аникин - Нульт: 02: Неспящие в Воркуйске
— Коматозная сомнамбулическая нарколепсия, — предположил Пип.
— Типа того.
— У всего должна быть причина, — Казимир откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
Зиро подошел к кофеварке и налил себе кофе.
— Я уже ни хрена не понимаю, — пробурчал он, отхлебывая.
— Думаю нам надо посмотреть телевизор, — сказал Пипетка. — Что там в мире творится? Не мог же Пакман заглушить воронку?
Зиро допил кофе, вытащил мятую пачку сигарет из кармана. Пустая. Пошел к стойке.
— "Лонг Бич" нету, — недовольно пробурчал, оглядев ассортимент. Выбрал другие и закурил. Опершись спиной на стойку, он разглядывал свою компанию, сквозь клубы дыма.
— Спасибо, — сказал Казимир Инфинити, вставая из-за стола. — Очень вкусно.
— Да, спасибо, — сказал Пип.
— Пожалуйста, — сказала Инфинити.
В электронном зале было полно телевизоров, на любой вкус и кошелек, от небольших панелей, до пафосных дорогих медиастен. Кабельное ТВ, конечно же, не работало. Зиро выбрал устаревшую модель, со стандартным антенным входом, и они с Пипеткой, покатили ее с подставкой ближе к окну. Зиро воткнул штеккер в разъем, развернул усы телескопической комнатной антенны на всю длину. Залез на подоконник. Глянул вниз — толпа зомби погустела. Зиро на миг представил, как он выпадает из окна, летит вниз, падает прямо им в лапы…. Встряхнул головой и зацепил антенну за карниз жалюзи, усами вниз. Спустился, запустил с пульта автопоиск. Телевизор защелкал каналами. Без фильтрации и разводки по частотам, которую делала Игла, воронка представляла собой кошмарное месиво из волн, затянутых в воркуйскую магнитную ловушку — сигналов всегда было больше чем частот, они часто совпадали, забивали друг друга, в зависимости от того, какой в данную секунду был сильнее, накладывались и смешивались. Если смотреть телек через обычную эфирную антенну возникало полное ощущение, что телевизор сошел с ума — пережевал и отрыгнул тебе в лицо все мировое ТВ. С радио еще хуже, поговаривали, что если долго слушать воронку можно сойти с ума. Никаких фактов по этому поводу ни у кого на руках не было, но, без сомнения, это было крайне, до мороза по коже, неприятно — долго выдерживать эту многослойную мешанину эфира, состоящую из отголосков голосов, музыки и помех было невозможно.
Но сейчас телевизор показывал только белый шум. Зиро в некотором шоке смотрел на вердикт "no signal" — телевизор закончил перебор каналов. Такого никогда не было. Даже в дни сильных магнитных бурь, всегда что-то пробивалось. Даже если просто воткнуть кусок проволоки в антенный вход.
— Может ли это значить, что больше не вещает ни один телеканал в мире? — спросил Пипетка. Он стоял, засунув руки в карманы, незажженная сигарета во рту. Он был крайне серьезен.
— Ну…. Может, ионосфера сегодня разряжена? — нерешительно предположил Зиро
— Что-то я не припомню, чтобы ионосфера была разряжена до такой степени, — мрачно сказал Пип.
Инфинити явно нервничала, беспокойно ерзала на стуле. Она опять поймала взгляд Зиро.
— Я не могу, — сказал она, вскакивая с места. — Мне надо переодеться. Я хочу снять это платье и больше никогда, никогда, его не видеть! Я буду на втором этаже. А вы мне потом скажите, что вы решили, ладно? — и она, чуть ли не бегом, направилась к выходу.
— Женщины, — снисходительно сказал Казимир, проводив ее взглядом.
Зиро переключил телевизор на радио и опять запустил сканирование эфира. И опять ничего. Ничего, кроме ровного шипения по всем частотам.
— Это медиаблокада. Игла все глушит, — сказал Казимир. — Еще одно доказательство того, что за всем этим стоит Комитет. Нам надо идти в Иглу! Пора вывести этих сволочей на чистую воду!
— Казимир, ты видел сколько их? — отреагировал Зиро. — Мы их всех не перевалим. Или, может, ты пулемет припрятал под плащом?
— И что ты предлагаешь?
Зиро пожал плечами.
— Я не могу вот так просто сидеть, — сказал Крамольник. — Надо действовать!
— Я никуда не собираюсь, — сказал Зиро. — Выходить сейчас это чистое самоубийство. Здесь мы в безопасности.
— И ты будешь спокойно смотреть, как они медленно умирают от голода?
— Да, — ответил Зиро. — Буду спокойно смотреть, как они умирают и радоваться, что остался жив.
— Ты так не думаешь на самом деле, — покачал головой Казимир.
— Но может нас спасут? — сказал Пипетка.
— Спасут? Кто, Комитет? Они нас уже чуть не спасли, забыл? Никто, кроме нас самих, нас не спасет! Мы должны идти на антенный остров! — настаивал Крамольник.
— Слушай, Казимир Янович, — с вздохом сказал Зиро. — Тебя никто здесь не держит. Ты волен идти на все четыре стороны: хоть в Иглу, хоть в Москву. Но мне будет жаль, если они тебя замочат. Нам всем надо успокоиться. Мы не владеем информацией, и мы не должны поддаваться первому импульсу. Нам по-любому надо выждать. Понаблюдать за ними. Может быть, они ослабеют и станут не так опасны? Тогда и выйдем.
— Логично, кстати, — кивнул Пипетка. Ему тоже явно не хотелось на войну. — Подождем, пока они повалятся с ног от усталости.
Казимир отвернулся.
— Мы поступаем как трусы, — с горечью сказал он
— Трусы живут дольше, — сказал Зиро. — Ладно, — он хлопнул себя по коленям. — Пойду побреюсь.
Зиро слонялся по торговым залам, равнодушно разглядывая товары. Он намеревался спокойно все обдумать, но вместо этого, почему-то, вспоминал то время, когда здесь была библиотека. Вот здесь были читальные залы… Ряды столов… Настольные лампы с синими абажурами…. Запах старой бумаги… Деревянные каталожные ящички, полки, полки, полки, заставленные книгами, и тишина, тишина, тишина…
Наверное, причина этих внезапных воспоминаний в этой мертвой тишине, что была здесь сейчас, резкий контраст — магазины всегда полны звуков. Ребенком он много времени проводил здесь, читал как сумасшедший, что делать, книги единственный вид виртуальной реальности доступный в то время. В то время…. В то время, казалось, что для того, чтобы чего-то достичь, достаточно просто захотеть. И казалось, что самое сложное выбрать — чего же хотеть? В детстве Зиро разрывался между двумя желаниями: стать космонавтом и полететь на Марс и стать писателем. Идеально, конечно, сначала на Марс, потом писателем. Ему тогда казалось это очень романтичным, быть писателем. Примерно так же романтично, как полет на Марс. И что? Кому сейчас нужны эти книжки? Кому сейчас нужен этот Марс?
Ноги сами принесли его в отдел женской одежды.
Он увидел Инфинити и обомлел. Она сняла платье, теперь на ней были короткие бриджи, чуть ниже колен, переходившие в какие-то умопомрачительные сапоги, каблук которых представлял собой прозрачный куб с узким металлический штырем, в ладонь длиной. Гардероб венчала короткая цветастая маечка, открывающая ее высокую грудь почти до сосков, они прямо-таки норовили прорвать тонкую ткань, и не прятавшая пупок, где притаился зеленый камушек. Инфинити гладко зачесала волосы назад, под мальчика, и зафиксировала лаком. Подкрасилась. Совсем чуть, так, расставила акценты, на глазах и губах.
— Тебе идет, — Сказал Зиро, сглотнув. Он показал на свою голову — Прическа.
— А? Это чтоб они за волосы не хватали, — пояснила Инфинити, и пригладила хвостик у шеи.
Она снова повернулась к зеркалу.
— Нафига я так вырядилась? — спросила она у своего отражения. — Это же совершенно не практично.
Она ловко развернулась на металлических штырях.
— Cапожки клевые, — пояснила она. Поджав одну ногу, он рассматривала каблук. — Захотелось примерить. И стучат прикольно, — она цокнула шпильками о каменную плитку. — Далеко, конечно в них не убежишь, — она вздохнула, — Ладно, сапожки. Если все будет хорошо, мы с вами еще встретимся.
Рядом, на скамейке лежала целая гора одежды и обуви.
— Что же надеть? Хммм…
Нагнувшись, она копалась в шмотках. Зиро покосившись, заглянул ей в декольте. Грудь Инфинити не выпадала из майки только каким-то чудом. Ее грудь противоречила закону всемирного тяготения.
— Платья отпадают, — размышляла Инфинити вслух — Задолбалась я уже сверкать. — она бросила взгляд на Зиро, поймав его на месте. Зиро смущенно отвернулся. — Хотя это вот ничего так платьице, — она подняла платье за плечики, рассматривая. — А может на джинсы?
И скрылась в примерочной. Зиро видел в щелочку ее голую спину. Инфинити отдернула штору и предстала в новом образе. Темное, деконструированное платье с намеренно нарушенными пропорциями, с мешковатым подлом, чуть выше колен. Облегающие джинсы. Летние, замшевые сапожки на мягкой подошве
— Очень хорошо, — сказал Зиро.
