Майкл Суэнвик - Вакуумные цветы
Внезапно один из комбинов сказал:
– Ей нужна технология постройки транспортного кольца.
Констанция вздрогнула:
– Я им этого не говорила!
– Комбины очень быстро соображают, – ехидно заметил Уайет. И спросил у того, который только что к нему обратился:
– А зачем ей нужны эти сведения?
– Жажда наживы – типичный порок индивидуального мышления.
– Ничего подобного! – крикнула Констанция. – Это откроет нам путь к звездам. Понимаете? – Она обращалась к Уайету. – При помощи кольца можно разогнать кометы за пределы облака Оорта, к ближайшим звездам. Чтобы достичь ближайшей звезды, хватит человеческой жизни – комбины назвали цифры! Представьте себе тысячи дайсоновских миров, плывущих от звезды к звезде. Вселенная расширится. Грядет эпоха открытий и исследований.
Она говорила с таким жаром, точно шептала заклинание, и Ребел чувствовала, как ее душа откликается на слова Констанции. Так трогали людей проповеди пророков.
– Человечество наконец расстанется с солнечной колыбелью и начнет странствие по звездным галактикам в поисках… Я не знаю! Может быть, истины? Или судьбы! Или ответов на основные вопросы бытия!
Не дав Уайету ответить, комбин произнес:
– Не волнуйтесь, начальник Уайет. У нее нет ничего из того, что нам надо.
– Неправда. Вы мне сказали… – Но комбин уже отошел. Почти умоляющим тоном Констанция проговорила:
– Они сказали, что их интересуют биотехнологии воздействия на мозг. У нас много разработок в этой области.
– У вас лично? – спросил Уайет. – У кого-то из ваших сотрудников?
– О нет. Это новые технологии. Сделаны крупные открытия, но они еще не нашли широкого применения.
– Однако вы все биологи. Это ведь не совпадение, что инженеры Комбина охотятся за методиками воздействия на человеческий мозг, а ваши люди ничего об этих методиках не знают. Это только доказывает, что ваши друзья настоящие шпионы.
Уайет небрежно дотронулся до своего браслета и многозначительно взглянул на Ребел. Она тоже коснулась браслета, который он ей дал.
Мир изменился. Белым огнем сверкало электричество скрытых в стенах проводов. Тепло зеленовато мерцало. Сквозь помещение проносились ослепительно-синие пылинки – космические частицы, для которых материя нереальна, как сон. Создаваемая радиосвязью красная дымка окутала мерцающие зеленым светом фигуры комбинов, прямые лазерные лучи били от одного к другому, перемещаясь по мере разделения и обработки мыслей. Ребел зажмурилась, и на миг все исчезло. Потом она посмотрела на браслет и увидела сверкающие контуры голографического проектора. Один из шпионских приборов Уайета.
– Мистер Уайет, вы отвратительны! – Констанция отвернулась.
– Не судите меня так строго, – странным голосом ответил он. – Вот, возьмите яблочко. Спелое и вкусное.
И положил что-то ей в руку.
– Яблоко? – Констанция разглядела заколдованное яблоко и в ужасе бросила его на пол. – Откуда оно?
– Я надеялся, что это вы мне скажете. Это – один из образцов биотехнологии, воздействующий на мозг, так ведь?
– Да, но… – Она поджала губы. – Подключите меня к системе внутренней связи.
Один из комбинов вышел вперед и потянулся за упавшим яблоком. Уайет наступил ему на пальцы, и комбин отдернул руку.
– Нам интересно, – мягко сказал он.
От него шло несколько новых линий электромагнитного взаимодействия.
– Ну и что? – Уайет жестом подозвал самурая. – Держите комбинов на той стороне ручья. И откройте канал для мисс Мурфилдз.
Минуту спустя на экране появилось лицо Фри-боя, и Констанция стала размахивать перед ним яблоком.
– Фрибой, ты один работал с направленными вирусами. Это твоих рук дело?
– О, черт! – выругался Фрибой. – Ну просто захотелось немного заработать.
– Ты никогда не говорил мне, что умеешь такое.
– Да какое там умение. Примитивная работа по готовому рецепту. Когда я был на Тирнанноге, меня научил один колдун из Зеленого города.
Констанция побледнела и нахмурилась. Парень развел руками и уныло поник.
– Ну, это же просто Чарли Чародей, помешательство длится восемь часов, потом программа сама отключается. Я никому не навредил. Я не сделал ничего такого…
– Пакость ты сделал, вот что, молодой человек.
Пока юный лесовод получал нагоняй, Ребел заметила нечто странное. Беспорядочно перемещающиеся комбины вдруг все одновременно оказались на берегу. Самураи начали беспокойно переминаться с ноги на ногу. Комбины с застывшими оранжевыми лицами, не моргая, уставились через ручей. Электромагнитное взаимодействие усилилось, линии мигали, как лазерные импульсы. Долгое время никто не двигался.
Потом комбины подпрыгнули, разбежались и сбились в небольшие кучки. Человек двадцать бросились на деревянный мост. Самураи приготовились их встретить.
И тут во время этой неразберихи маленькая оранжевая фигурка устремилась через ручей. Самураи смотрели в другую сторону и ничего не заметили. Комбин вмиг оказался возле Констанции и вырвал заколдованное яблоко из ее рук. Никто не успел оглянуться, как он уже вернулся к своим.
– Это же был ребенок! – воскликнула Ребел.
– Поймайте его! – приказал Уайет, и трое самураев перепрыгнули ручей.
Пока они бежали к ребенку, тот уже успел запихнуть яблоко в рот и проглотить. Один из самураев схватил мальчика на руки и под охраной своих товарищей понес на другую половину комнаты. Комбины не сопротивлялись. Они отвернулись, и вид у них снова стал тупой, как у стада баранов. Но красные линии взаимодействия соединяли ребенка с половиной присутствующих комбинов.
– Слишком поздно, – сказал Уайет, когда самурай принес ребенка. – Он уже проглотил.
– Но это же ребенок, – повторила Ребел.
– Это тело ребенка. Комбины всегда включают в инженерные бригады несколько детей для выполнения таких работ, где крупное тело является помехой.
– Ужасно!
– Согласен. – Уайет улыбнулся Констанции. – А вы? По-прежнему не видите ничего преступного в том, что пять миллиардов человеческих умов обладают одной на всех индивидуальностью?
– Нельзя впадать в антропоцентризм, – неуверенно проговорила Констанция. Она была бледна.
– Прекрасно сказано. – Уайет повернулся к маленькому комбину. – Зачем ты это сделал?
– Нам было интересно, – сказал ребенок. – Мы хотели узнать, может ли нам пригодиться эта новая технология. Мы всегда ищем новую информацию, новые идеи, новые направления мысли, в этом смысле мы действительно шпионы, как вы нас называете. Но только в этом смысле: любознательность – наше природное качество.
– Вот видите! – вставила Констанция.
– Но самое главное, что мы страдаем от разлуки с настоящим Комбином. – Из-за вспышек красных линий взаимодействия над вживленным под кожу датчиком Ребел не могла видеть лица ребенка, но его голос звучал совершенно бесстрастно. – Здесь всего пятьсот комбинов, а мы привыкли к ментальной стимуляции миллиардов. Находясь в таких суровых условиях, мы жадно хватаемся за решение любых новых задач. – Он помолчал. – Вы бы сказали, что нам скучно.
Уайет повернулся к экрану, где застыло изображение Фрибоя.
– Через сколько времени действует твоя отрава?
Фрибой пожал плечами:
– Быстро. Через минуту-две. В матрицу заколдованного яблока заложен усилитель восприятия. Но, по правде сказать, опыт может закончиться неудачно. Яблоко содержит дозу для взрослых. Не знаю, что будет с ребенком. Этот выглядит таким щупленьким.
Констанция протянула к мальчику руку, самурай оттолкнул ее.
– Но у нас еще есть время. Если засунуть ему в рот несколько пальцев…
– Ну зачем же, зачем, – осуждающим голосом произнес Уайет. – Зачем же впадать в антропоцентризм? Просто посидим и подождем. Это может быть интересно.
Ребенок смирно стоял между двумя охранниками. Вдруг он оцепенел. Глаза широко раскрылись.
– Ой! – произнес мальчик. Он поднял руку к лицу, рука судорожно задергалась. – Кажется…
Ребенок закричал.
* * *
Когда прибыли юристы, комбин все еще бился на земле. Констанция склонилась над ребенком, которого держали за руки и за ноги четыре самурая. Направленные лучи то гасли, то вновь вспыхивали и машинально хлестали воздух, как неистово дрыгающиеся лапки и усики умирающего насекомого. Наконец всякая радиосвязь с ребенком прервалась, остальные комбины медленно поднялись на ноги, каждое лицо по-своему выражало общий ужас.
– Интересно, почему это яблоко так хорошо сработало? – задумчиво пробормотал Уайет себе под нос. – У них есть защита против внедрения нежелательных психопрограмм. Видимо, это что-то новое. Совершенно другой подход.
– Не шевелись, деточка. Сейчас мы постараемся, чтобы тебя вырвало, и тебе станет лучше, – говорила Констанция.
Ребенок отворачивался от нее.
– Я… – заговорил он. – Я видел сосну, я видел луну, я видел сосну на луне, я видел луну на сосне.
