Ольга Славнейшева - Святая Грета
Бонга засопел. Ему очень хотелось похвастаться брелком, но он опасался, что патрон у него заберут. Хвастовство пересилило. Он нехотя протянул Клайсу брелок вместе с ключами.
Все по очереди принялись трогать патрон.
— Это от Т-300, - уверенно заявил Пол, возвращая Бонге его вещь. — Это такой здоровенный пистолет, стреляет разрывными. Мне папа рассказывал…
— Лорди, а правда, что ты в детстве проглотил игрушечный автомат? — неожиданно вспомнил Юнит. — Мне Полли рассказывал…
Друзья захохотали.
Какая-то женщина, шедшая мимо, остановилась напротив.
— Ишь, расселись! — у нее был резкий, неприятный голос, даже более неприятный, чем лоснящееся щекастое лицо. — С ногами на скамейку залезли! Постыдились бы, около церкви!
Пол поглядел на нее расфокусированными глазами и сказал:
— Говорите громче, у меня плохое зрение!
— Я сейчас полицию вызову! — с неожиданной злобой взвизгнула женщина. — Ну-ка быстро слезть со скамейки!
— Мой папа — инквизитор, — откликнулся Пол. — Он сожжет тебя на костре!
— За такие слова ты попадешь в Ад, когда подохнешь! — заорала на него женщина.
— А разве вы не знаете? — удивился Юнит. — В момент смерти личность архивируется!
— Ах ты… — женщина кинулась к нему, пытаясь схватить, но Юнит увернулся. Моментально слепив снежок, он запустил им прямо в заплывшее кричащее лицо.
И Монахи с хохотом помчались через площадь.
2
На математику они опять не успели, поэтому отправились гулять. Метель утратила свою изначальную мощь, теперь снег падал плавно и неторопливо. Дороги замело, машины ехали медленно. Полицейский регулировщик напоминал живой сугроб.
Они зашли в кафе перекусить и молча смотрели в огромное окно. Говорить не хотелось.
Потом, не торопясь, побрели к школе.
Метель затихала. Наверное, это был последний весенний снег.
Они пришли в школу как раз к перемене. После математики начиналась сдвоенная физкультура, баскетбол, и этот предмет они не пропускали никогда.
Грета открыла свой шкафчик и быстро переоделась в спортивную форму. Застегнула защитные щитки на локтях и коленях, надела шлем и выбежала в зал. Начиналась разминка. Когда каждый пробежал положенные десять кругов по школьному стадиону, Тренер построил их в шеренгу. На его толстой шее висел светящийся свисток.
— Все знают правила? — крикнул он.
— В баскетболе нет правил! — хором ответил класс.
Всего игроков было двадцать, кто не хотел играть, тот не играл, но среди подростков это считалось позором — и у Монахов, и у Бродяг, и у тех, кто не был ни тем, ни другим. В основном из-за этого к Астронавту и относились с таким презрением — он не играл в баскетбол, а предпочитал отсиживаться в дальнем углу, куда не долетал мяч.
— Построились по командам! — крикнул Тренер.
Монахи, как обычно, заняли половину под синим кольцом. Вместе с Монахами играли трое Спортсменов, вместе с Бродягами — четверо. Спортсмены были отличными ребятами, полностью упертыми в спорт. Им не было дела до Полигона, а навалять они могли за милую душу, поэтому как Бродяги, так и Монахи старались расходиться краями с этими баскетболистами.
Грета увидела, как входит Лейз — в юбке чуть ниже колен, в модных сапожках, и посмотрела на Клайса. Лейз махнула ему рукой, села так, чтобы лучше его видеть. “Зря ты туда села,” — злорадно подумала Грета и тоже помахала Лейз рукой. Та отвернулась. Бродяги стояли напротив, вдоль светящейся линии, их взгляды не предвещали ничего хорошего. Тренер дунул в свисток, одновременно подбрасывая мяч. И проворно отпрыгнул назад. Монахи и Бродяги бросились к мячу. Две волны столкнулись.
В баскетболе нельзя было драться распятием, все остальное было можно. Лорди, Крэш и Дафти клином вошли в строй Бродяг. Им навстречу прыгнули Биттер, Фрай и Мегапиксель. Все шестеро были примерно равны по силам, они и устроили основную драку. В эту давку лучше было не соваться. Грета, сбив с ног тощего Готтлиба, помчалась по территории противника. Мяч был пока что у Алдыбея. Перед Гретой возник Эни, он улыбался сквозь защитное стекло своего шлема.
— С дороги, дешевка! — крикнула ему Грета, напрыгивая плечом. Алдыбей бросил мяч, Грете удалось его схватить. Эни попытался выбить мяч коленом. Грета, не обращая на это внимания, бросилась вперед, прижимая мяч к груди. Марек и Готтлиб были уже совсем близко. Пол, вырвавшись из кучи-малы на центральной линии, неожиданно оказался под кольцом. Грета кинула ему крученую подачу, и Пол, подпрыгнув, с двух рук впечатал мяч в красный квадрат над кольцом. Мелодично скрипнула сирена.
— Один ноль в пользу синих! — прокричал Тренер в голосовой усилитель. — Мяч на линию!
Грета обожала баскетбол. Это был прекрасный способ досадить Красавчику Эни на совершенно законных основаниях. С Мареком она предпочитала не связываться, зная, что, как бы Марек ни ненавидел ее, первым он все равно не полезет. Готтлиба она отгоняла пинками.
Тренер подбросил в воздух мяч, и тут же вспыхнула новая драка.
Грета пыталась прорваться за линию, но ее уже поджидал Эни. Они столкнулись, покатились по полу, дубася друг друга изо всех сил. Кто-то упал сверху, и Грету впечатало в покрытие. Из легких выбило запас воздуха. Эни елозил по ней, пытаясь выползти из-под немыслимой тяжести.
Грета разглядела сквозь плавающие перед глазами пятна, что на спине Красавчика лицом вниз лежит Лорди, которого мутузит Мегапиксель, не давая ему встать. Перекошенное лицо Лорди издавало вой ярости и бессилия.
“Господи, скорее бы сирена!” — подумала Грета. Эни судорожно конвульсионировал, сдавленно матерясь, но никуда не продвигался. Грета начинала задыхаться. Лицо Красавчика было прямо над ней, чуть наискосок, и она видела сквозь прозрачное забрало совершенно ясно, что у того опять накрашены губы. Когда она начинала терять сознание от нехватки кислорода, прозвучала сирена, и Мегапиксель упал на четвереньки. Он здорово увозился, сдерживая рывки разъяренного космодесантника. Красавчик Эни со стоном облегчения уронил голову Грете на плечо.
— Да слезь же с меня… пидарас несчастный! — просипела она, пытаясь вздохнуть.
Подошедший Марек стащил Эни за футболку. Улыбнулся Грете:
— Ты получила удовольствие?
Те, кто это услышал, рассмеялись. Грета заскрипела зубами. Прозвучал предупреждающий свисток, и Эни, похохатывая, отправился к светящейся линии.
Едва они успели отдышаться, как начался третий раунд. Теперь Грета была наготове. Она встретила Эни хуком под забрало и прорвалась на территорию Бродяг. Главным было бежать к кольцу изо всех сил, чтобы кто-то из своих смог перебросить мяч. Готтлиб самоотверженно нырнул ей под ноги, она споткнулась, потеряла равновесие и пропустила подачу, мяч перехватил Фруштес. На нем тут же повис Бонга. Грета успела удивиться — толстяку не очень-то часто удавалось забежать так далеко. Обычно он увязал в свалке на линии. Фруштес, прижимая мяч к животу, отбивался от Пола растопыренными локтями. Бонга, подогнув ноги, висел на мяче, а Клайс волочился по полу, вцепившись в ногу Фруштеса. Грета уже вставала, но Марек прыгнул ей на спину, снова сбивая на пол. Он был гораздо сильнее, Грета даже не пыталась сопротивляться.
Марек взял ее в борцовский захват и слегка расслабился. Он блокировал одного из активных игроков, выполняя свою основную задачу.
— Я не хотела нарушить Правило, — сказала ему Грета. — Я узнала об этом, когда вышла из больницы… Мне жаль, что так вышло с твоим братом…
— Меня не волнует, кто это сделал, — ответил Марек, прижимая забрало своего шлема к забралу Греты. — Ты, или кто-то другой. Мне плевать. Понимаешь?
Он замолчал. Грета отчетливо ощущала, как в его груди колотится сердце.
— Это больше не игра, — сказал он тихо. — Мы больше НЕ ИГРАЕМ в войну. Если мой брат умрет, мы не успокоимся, пока не убьем одного из вас, я обещаю. А потом, когда счет будет равным, можно будет поговорить о прощении.
— А ты уверен, что счет будет равным? — спросила она.
Послышалась сирена.
— А это мы узнаем сегодня, — улыбнулся Марек, вставая.
Грета оглянулась на табло. На нем мерцали синие цифры: два — один, в пользу Монахов.
3
Грета вертелась под душем, смывая пот и усталость после баскетбольного матча. Она с удовольствием подставляла лицо под бьющие струи горячей воды, и ей не хотелось ни о чем думать, и никуда не хотелось отсюда идти. Она потянулась за мылом, и в боку закололо, довольно неприятно.
“Чертов Мегапиксель!” — вспомнила она, пытаясь не засмеяться, чтобы ребра не заболели еще сильнее. Со стороны, наверное, это выглядело безумно смешно: Грета лежит на полу, по ней елозит Эни с перекошенным лицом и накрашенными губами, а сверху Мегапиксель мутузит разъяренного Лорди…
