Андрей Фролов - Бинарная плащаница
– Как вышло, что мы несколько лет не подозревали о существовании уцелевшей законсервированной лабы? – Очередной вопрос Плотника повис в воздухе. Он помассировал виски, собираясь с мыслями. – Будь оно неладно… Кто это может быть?
– Наверняка мародеры. Но непростые, – медленно покачал головой Муджалид.
Если бы бывшую базу тритонов обнаружили уличные бандиты, дело едва ли решилось бы взломом – дверь в лабу взорвали бы тактическим зарядом или вообще выжгли автогеном. А сейчас передаваемые системой «Нокс» данные гласили, что замок аккуратно вскрывают в обход давно утерянных кодов допуска.
Конечно, Орландо помнил о лаборатории в Монреале – именно там граверы Сорок Два, не всегда посвященные в детали процесса, собирали особенные «раллеры». Сам Бифорд бывал там всего единожды, посетив только две из шести мастерских, но хорошо запомнил спешку, с которой братья-декомпиляторы эвакуировали оборудование, когда хаос последователей Троицы на Земле достиг апогея. Гнездо, в котором сработал «Нокс», считалось ликвидированным, как все остальные. До этого дня…
– Неужели СБА? – Сложенное из мелких гранитных камешков лицо Кончара пришло в движение, когда он состроил недоверчивую гримасу. – Мы же подчищали базы данных!
– Подчищали, – кивнул Бифорд, все еще нависавший над его плечом. – Однако лабу мог найти новый собственник здания. Получить добро на вскрытие… Будь оно неладно… Муджалид, у нас есть перечень завезенного в Монреаль оборудования?
– Уже изучаю.
На соседнем экране развернулась таблица, в строках которой отчетливо виднелись компоненты миниатюрной фабрики «ТЕК-9». Одной из нескольких «кормилиц» всего движения, невероятным образом раздобытых Сорок Два и дарованных соратникам-нейкистам.
– Там есть?.. – Бифорд облизнул губы, подбирая слова. – Есть там что-то, способное вывести на наш след?
– Возможно. – Кончар рывком вскинул оба плеча. – Что будем делать?
– Сигнал перехвачен еще кем-то из наших? Чтобы подстраховаться?
– Этого я увидеть не могу. – Муджалид потер бугристый лоб. – Ты не хуже меня знаешь, что мы контролируем площадки, когда-то имевшие отношение к «Кромлеху», исключительно для проформы. Поймают ли сигнал другие отделения, знает только Цифра…
– Будь оно неладно…
Орландо Бифорд уже принял решение, возблагодарив провидение, что сегодня остался полуночничать и играть в карты с друзьями. Вероятнее всего, неопытный Плакса на сигнал тревоги с похороненного годы назад передатчика заброшенной – более того, считавшейся уничтоженной – фабрики внимания бы не обратил вовсе…
– Собери группу, – распорядился декомпилятор, резко распрямляясь и чуть не задевая макушкой тусклую лампу. Сейчас в его голосе трещали командирские искры, хорошо знакомые всем, принимавшим участие в сетевых налетах под руководством долговязого. – Как можно скорее. Любых бойцов, способных провести разведку и пресечь активность мародеров… Предупреди о ломщике, дело им придется иметь явно не с дворовой шпаной. Если на точке монреальские безы, пусть делают ноги…
Но Муджалид уже не слушал наставлений.
Дай волю лидеру их запрятанного в заднице мира убежища, тот не обидит и мухи, не то что своего врага, покусившегося на жизнь или секреты. Поэтому, едва дело доходило до силовых операций, Кончар предпочитал брать дело в собственные руки, не всегда посвящая Бифорда в тонкости и детали. Особенно, если приходилось прибегать к помощи таких отъявленных ублюдков, как Хромоножка Рамзес и его «уховертки»…
Если бы в комнате не было Орландо, согнувшегося над плечом жилистой грузовой лебедкой, ибн Шавкат непременно разразился бы проклятиями. В том числе и в адрес всемогущей Цифры – в зоне досягаемости и по сходной цене не наблюдалось ни единого формирования dd, кроме Рамзеса и его отморозков. Да и этих-то назвать «псами» язык поворачивался исключительно от безысходности. Хромоножка и сотни ему подобных наводнили Анклавы и крупные города, словно гадкие сорняки, мимикрировавшие под благородные растения прошлого.
Новой безусой порослью, молокососами да жадными до легкой наживы выродками, разжившимися одним-двумя стволами, – вот кем считал Кончар северо-американского египтянина и ему подобных. Относился с презрением, как к стервятникам, использовавшим старые адресные площадки славных «темных собак», словно доски объявлений, где можно заполучить выгодное непыльное дельце и по-легкому срубить деньжат…
Однако выбирать не приходилось. И на монреальские сервера обрушился поток запросов с пометкой высочайшей срочности. Невидимой волшебной волной, в могущество которой верили все нейкисты, но все по-разному, пересек океаны и континенты. В мгновение ока переправил информацию, для пересылки которой еще двести лет назад человеку требовались бы томительные недели и месяцы…
Хромоножка охотно ухватился за полученное задание – в его жадной натуре Муджалид не ошибался ни разу. И уже через пятнадцать минут из логова Рамзеса, где бы оно ни находилось, в указанный район Анклава выдвинулся старенький фургон, в кузове которого сидели пятеро вооруженных наемников.
Получив подтверждение на приемку заказа, ибн Шавкат откинулся на спинку кресла, задирая уродливую голову и снизу вверх глядя на рослого товарища. Орландо, наблюдавший за экранами откуда-то из-под потолка, устало вздохнул. Дальнейшее зависело от декомпиляторов не больше, чем от сотрудника багажной службы, завершившего погрузку чемоданов на борт «страта»…
– Чего ищем, босс? – поинтересовался один из бойцов, проверяя ход затвора в стареньком укороченном дробовике.
– Караем хулиганов, – вместо Рамзеса ответил его сосед, хихикнув и закинув в рот новую порцию жевательного наркотика. – Говорят, какие-то минусы ломанули хранилище, которого ломать были не должны. Сейчас мы их поймаем и немножко накажем. Верно толкую, босс?
– Верно, – коротко бросил через плечо Хромоножка, сидевший рядом с водителем.
Машина «уховерток» втиснулась в улицы Кот-Де-Перрона, катясь вдоль затопленных жилых районов. То здесь, то там в прохладную тину погружались собиратели «плавника», рискующие рано или поздно намертво застрять в лабиринте конструкций, скрытых водой. Разглядев на прибрежных эстакадах приметный фургон Рамзеса, многие ныряльщики предпочли взяться за весла.
– Вон тот дом, – отрывисто выдохнул толстый боец, ведущий мобиль.
И для убедительности ткнул пальцем вперед, указывая на серое промышленное здание, комплекс близнецов которого занимал целый квартал.
Улицы, ведущие к заброшенной фабрике, были пустынны. Лишь виднелись кое-где у обочин ржавеющие мобили, безжалостно разутые и лишенные начинки, да громоздились редкие горы строительного мусора.
Глухую стену дома через дорогу украшала яркая свежая надпись, нанесенная люминесцентной краской. Высокие буквы, ровные и аккуратные, сразу указывали, что писали не в спешке. «На страже родного дома», сообщал уличный граффитист. «Вступай в ряды «Мидгарда», не позволь москвичам поднять на штыки нашу общую мать!»
Рядом пестрел незнакомый символ, вероятнее всего – знак того самого «Мидгарда», но «уховерткам» было плевать на геральдику. Чуть ниже знака, совсем не так пестро и ровно, кто-то дописал куда более пессимистичное: «Мир сам захотел убить себя! Богов нет! Надежды нет! Чудес не бывает! Мы сами творцы своего финала!».
В выбитых окнах окрестных домов, исписанных столь же красноречивыми лозунгами, мелькали лица любопытных. Однако, узнав желтую машину, частенько наводившую ужас на нищих обитателей окраин, большинство зевак предпочитало тут же ретироваться…
Ни летательных, ни наземных средств передвижения СБА замечено не было. Осмелев, фургон «уховерток» притерся к стене комплекса, почти достигнув сброшенных заказчиками координат.
– Как связь? – осведомился Рамзес, легонько постучав пальцем по затылку – в последнее время его «балалайка» стала барахлить, отзываясь только на принудительное шевеление контактов. – Только у меня пропала?
– У меня тоже, – откликнулись из фургона. – Долбаные тритоны…
– И у меня нету…
– Черт… ладно, парни, – прищурился смуглый, как жареный табачный лист, египтянин. – Не расходимся, держимся рядом в пределах видимости, и связь нам не понадобится… Мо-Мо, ты в машине остаешься. Приглядывай тут, как бы безы не нагрянули… Если что, дави на газ и сигналь, мы дворами уйдем.
И бандит, одна нога которого ниже колена представляла собой средней паршивости титапластовый протез, первым выбрался из канареечного фургона, подавая пример. Трое бойцов, совершенно не скрывая оружия в руках, двинулись следом.
Достигли жестяных транспортных ворот, вмятых внутрь ударом мобильного бампера. Немного покрутились на пятаке перед входом, высматривая признаки ловушки. Не обнаружив ничего подозрительного, вошли…
