Алексей Чешков - 12
– Благодарю тебя, господин. – Еще раз поклонился раб, выполняя поручение признанного трибунами бойца.
Третий боец Зукандара, сильный воин с обветренным лицом, одетый в кожаные штаны и простую холщевую рубаху, подпоясанную отделанным медью поясом, и обутый в простые кожаные ботинки, поднял свой полуторный клинок в приветственном взмахе. Максим слегка склонил голову и вынул короткие ножи из надетой поверх такой же простой рубахи кожаной перевязи. Купленную два дня назад пару клинков в заплечной перевязи из кожаных ремней, Максим взял с собой на арену в самый последний момент перед уходом из дому. Так, на всякий случай. И сейчас, в коморке, как будто кто-то нашептал юноше, повесить эту перевязь за спину. Простая же рубаха и отсутствие доспехов, были установленным атрибутом боёв за чемпионский титул.
Выписывая мечом фигуры высшего пилотажа, воин двинулся к стоящему юноше. Бросив в приближающегося бойца короткие ножи, Максим подпрыгнул вверх и, кувыркаясь в воздухе, метнул в воина оставшиеся клинки. С легкостью отбив круговым взмахом меча два первых ножа, противник Максима увернулся от третьего. Но четвертый клинок, все же распорол ткань на левом предплечье воина. Вставший на ноги Максим начал обдумывать обходной маневр, чтобы забрать хотя бы один из валяющихся на песке кинжалов. Но, противник воткнул свой меч в песок и снял с себя рубаху, показывая зрителям стекающий по руке красный ручеек. Передав победителю медный пояс, бывший третий боец Зукандара, удалился, оставив юношу дожидаться следующего бойца.
Отшвырнув треснувшие короткие ножи на край арены и, закинув туда же осиротевшую перевязь, юноша вставил свои клинки на место и кивком поприветствовал Брунара, с забракским ножом в руках.
Отрешенно парируя серию за серией сыплющихся ударов Брунара, Максим тщетно пытался пробить брешь в обороне противника, когда не достаточная быстрота движений оного позволяла юноше перейти в короткое наступление. Зрители, стоя в напряженном молчании, наблюдали за длительным поединком двух мастеров. Неожиданно разлетевшийся эхом по притихшей арене звук чихания, всего на мгновение отвлек Брунара. Однако, наблюдающему за происходящим словно в замедленной киносъемке, Максиму этого оказалось достаточно, чтобы неуловимым движением поднырнуть под руки противника и, оставив след окропленного кровью разреза ткани на груди Брунара, уйти от ответного удара. Под звук рукоплесканий, Брунар обменялся с юношей поясами, передав эстафету второго бойца и приняв звание третьего, что было, ненамного менее почетно. Зрители в очередной раз осыпали Максима серебряными монетами.
Вышедший на арену Слаш растянулся в сияющей улыбке, слегка кланяясь сопернику и другу. Максим также склонил голову и ринулся в атаку. Парировав один кинжал мечом, Слаш умело перехватил вторую руку Максима и, заломив запястье, заставил выпустить кинжал. Уходя от удара яблоком рукояти меча противника, Максим неожиданно получил удар кулаком в висок. Кувырнувшись в воздухе от кинетической силы удара, юноша оказался на песке, даже не заметив, как выпустил из руки второй клинок. Подоспевший Слаш поднес острый кончик лезвия к пульсирующей яремной вене распластавшегося на песке юноши.
– Сдаешься?
– Ты всех противников сражаешь своей улыбкой? – Отшутился Максим, отводя в сторону кончик меча, и хлопая ладонью второй руки о песок.
Трибуна взорвалась криками и рукоплесканием. На бойцов посыпались золотые монеты.
– Поделим дома? – Улыбнулся Слаш.
– Лучше совместно потратим! – Ответил Максим не менее радостным голосом.
После приема ванны в специально отведенных и обслуживаемых рабами комнатах арены, три лучших бойца Зукандара перешли заполненную народом улицу и вошли в просторный вестибюль шикарного дома. На встречу приодевшимся в белые туники бойцам, вышел владелец арены.
– Рад приветствовать вас на моем ежегодном пиру в честь состоявшегося турнира чемпионов. – Обратился Сатинаг к почетным гостям, затем взял под руку Брунара. – Твой совет пришелся как нельзя, кстати, и оказался очень удачливым прогнозом. Я более чем доволен состоявшимися боями, и их результатами.
– Хорошо, когда все довольны! – Подмигнул Максим Слашу.
– Ну, да, – прошептал в ответ Слаш, – ты даже представить не можешь, какие барыши срубил Сатинаг, ставя каждый бой на тебя! Кроме последнего, конечно!
– Я так понимаю, мы тоже немало заработали? – Самодовольно улыбнулся Максим.
– Завтра увидим. – Кивнул Слаш.
По уставленному столами большому залу сновали гости и рабы. Гости в поисках компании и удачного расположения за столом. Рабы в поисках сводного пространства на столах, для установки подносов с дополнительными яствами. Усадив чемпиона подле себя, Сатинаг предоставил свободный выбор места остальным бойцам. Заняв первую попавшуюся скамью, Максим и Брунар, принялись глотать слюнки, дожидаясь официального начала банкета. Наконец, рабы закончили расставлять блюда, а гости расселись вдоль внешнего периметра расставленных буквой «П» столов. Сатинаг поднялся и торжественно объявил начало пира. Зазвенела серебряная посуда, зазвучали нескончаемые тосты. Подошедший раб предложил Максиму на выбор: персиковое вино, родниковую воду и сок агарры. Максим попросил воды, но Брунар убедил его попробовать сок, и юноша охотно согласился. Осушив залпом кубок, Максим стал пробовать расставленные вокруг блюда. Через какое-то время он почувствовал легкое головокружение. Танцующие в центре зала рабы стали раздваиваться, краски окружающего мира помутнели и потекли. Ощущения сгладились, превратившись в нечто несущественное….
Восточная Россия. 22 декабря 2012 года.Палата городской больницы.
Открыв глаза, Максим увидел белый потолок незнакомой комнаты, залитой солнечным светом, поступающим из расположенного за изголовьем кровати окна. Повернув голову, юноша увидел приставленную к больничной койке капельницу, с тянущейся к руке трубкой. Возле противоположной стены двухместной палаты на другой койке лежал Виктор.
– Блин! – Прохрипел юноша.
В палату вошла медицинская сестра, чтобы убрать капельницы.
– Боже! – Девушка приложила ладонь к груди. – Неужели?
– Что? – Прохрипел Максим. – Что, неужели?
– Не волнуйся! – Сестра подбежала к Максиму и вынула иглу из вены, затем убрала капельницу Виктора.- Ты только не волнуйся, лежи, не вставай, я сейчас доктора позову.
Взволнованная девушка выскочила за дверь.
Максим прокашлялся и произнес своим обычным голосом:
– Ну, дела!
В палату вошел грузный мужчина в белом халате и, присев на край кровати, пощупал пульс юноши, посмотрел зрачки:
– Наташа говорит, вы и разговаривать можете, молодой человек?
– Разве не должен? – Съязвил Максим.
– Не стоит раздражаться молодой человек. Поймите меня правильно, обычно люди, пробывшие в коме десять дней, говорить и двигаться не сразу могут.
– Десять дней…. – Выдохнул ошеломленный юноша.
– Да, да! – Пробормотал доктор тоном профессора, поучающего никчемного студента. – Родителям вашим позвоним, придут, проведают.
– Я домой хочу.
– Об этом и речи быть не может. Полежите пару дней, обследуетесь и, если все будет хорошо, то пойдете домой.
Врач поднялся:
– А ведь вам сильно повезло, молодой человек. Очень сильно повезло!
Доктор покинул палату.
– О чем это он? – Спросил Максим медсестру.
– Ну, видишь ли, – замялась девушка, – я не знаю, можно ли тебе сейчас об этом говорить.
– Я нормально себя чувствую, говори уже.
Девушка подсела к Максиму и понизила голос:
– Видишь ли, двенадцатого декабря в больницы города поступило около семи тысяч человек, все с симптомами игровой комы, как у тебя.
– Игровая кома, – усмехнулся юноша, – во загнули. А в чем везение-то?
– Так все кроме вас двоих уже умерли. – Печально вздохнула девушка. – Так жалко, все такие молодые. Нам даже несколько подсобных помещений под морги переделывать пришлось.
– Охренеть. – не сдержался Максим.
– Ну, я пойду. Если что, жми сюда. – Медсестра указала на красную кнопку на стене возле изголовья кровати. – Тебя на ужин включать?
– Если честно, – юноша прислушался к ощущениям, – жрать хочу, как медведь шатун после морозной зимы!
– Прикольный ты. – Улыбнулась девушка и вышла.
– Станешь тут прикольным. – Проворчал Максим, смотря на соседнюю койку. – Интересно даже, как этого-то угораздило?
В палату заглянул седой мужчина. Увидев, что юноша, к которому он пришел, лежит с открытыми глазами, он вошел внутрь. И, не скрывая слез радости, наклонился к Максиму, чтобы обнять. Только сейчас юноша понял, что это его отец, и потянулся на встречу.
– Я уже и не думал, что смогу увидеть тебя в полном порядке. – Вытирая бегущие по щекам слезы, мужчина взял стоящий возле окна табурет и сел напротив Максима. – Столько людей по всему миру погибли от этой треклятой игры. Ирочка так до последнего и не смогла мне простить….
