Олег Черепах - Убить Рудольфа

Хлеба и зрелищ?
И ты в это веришь?
Идем так по жизни.
Кровь свою брызни!

Я снюсь тебе в далеком Амстердаме
В змеиный год две тыщи двадцать пятый.
И всё, что не случилось между нами,
Как не пришедшие с войны солдаты…
Навечно Ольга и Олег.

В Петербурге денно-нощно гости,
Перебежками за ними стаей крысы.
И горят от зависти и злости
Глазки крысы Василисы.

Ряды сисястых батальонов
Чумеют от мужицких рож.
Тогда был милый в медальоне,
А нынче к горлу только нож!

«Белый шум» — это панк!
Коробит?! Шагайте дальше!
Здесь каждый по имени назван
Без купюр и фальши.

Для нас настроение — звук,
Для нас каждый шаг иначе,
Только зрителей круг
И притяженье удачи!

Черные розы в саду моей мамы —
Это не призрачный сон,
Словно из детства играю гаммы,
Клавишей звук невесом…
Мне бы к тебе прорваться сквозь слезы
Только на миг и сказать:
«Розы из сада, черные розы —
Ангелов светлых печать».

Есть печаль и труп в могиле,
Все игрушки сожжены.
Даже анкх не в силе
Искупить вины…

«Как чернеет от времени серебро,
Анкх тебе в помощь, путник!»

Кукла живет на кладбище,
Она поджидает вас.
Это и ваше пристанище,
Дождитесь назначенный час!

«И боль, и радость
Одним дуновением смерти венчаются…»

И как судьбе игрок покорный
Полночным пьяницей к вину,
Могильщик падали тлетворной,
Я к крови человечьей льну!

«И вкушают наши зубы
Кровь и душу до конца…»

С лап еловых хрустальный иней
Опускается медленно в снег.
Городище ужасом стынет
Весь короткий вервольфов век.

Под стягом звездно-полосатым
В чужие земли дядя Сэм.
Не пострадали б нынче штаты…
Ведь пуль для Дядек хватит всем!

Гнев… Радость…
Боль… Смерть…
Круг замыкается.
Маскарад начинается.
Загляни в открытую дверь!

На званом празднике горбун
Высматривает жертву тихо.
Под маской прячется колдун,
Ждет карнавальную шутиху.

Горбун Пульчинелла,
О чем ты молчишь,
Когда в подлунном мире
Не спишь?
Быть может, задумал
Вино отравить?
Или чуму распространить?
А может, проснулся
Мятежник в тебе?
Тогда расскажи:
Ты на чьей стороне?!

Ты не узнаешь Арлекино,
В бюджет не впишется Пьеро,
Живая девка Коломбина — на самокате по метро.
Над разведенными мостами
Клубится жизни балаган.
Здесь мысли виснут временами
Под флейту с бубном и канкан?

Полдень. 21 век.
Под прицелом человек
Телекамер, объективов
В ожиданье рецидива,
Термоядерный инцест,
Провоцирующий стресс.
Под прицелом человек:
Он! Она! Они! — комплект.

Отрядите меня в разведку —
Разыскивать Ваши души!
Не преломит леший ветку,
Не пригласит человека откушать.
Расскажите о самом главном,
Утаив заветное слово —
Ключ к управлению стадом.
Обмануть мою жизнь не ново!
Приведите Веру в обложке,
Пусть раскроет тайны истории.
Танцуй рокенроллом единственной ножки,
Пока вновь не украли воры.
А потом я останусь голым,
Но уже с пистолетом истории,
Ливнем омытый и громом,
Бунтарем всемирной опоры.

Мне приснился странный сон,
Будто я взошел на трон
В чаще сказочного леса,
Где таится книга Велеса.
Прилетали ко мне птицы,
Приходили ко мне звери,
От небесной колесницы
Распахнулись в небо двери.
Я смотрел, как ошалелый,
На библейское явленье,
Будь я красный или белый —
Зацепили меня звенья.

Нарываться вечно на скандал,
Агрессивный тип, как параноик,
Так бы по планете и скакал,
А пока что опрокинул столик.

Припев:
Я люблю,
Когда бушует май!
Я люблю
Агрессивный лай!
Я люблю —
Ножом, как по стеклу!
Я люблю,
Но видимо не ту!

Про любовь, как старое клише,
Но вино вкуснее, чем старее.
Иногда полезней в неглиже
Пробежаться по ночной аллее.

Я не верю честности реклам,
Политическим ударным завереньям,
Святости осемененных дам,
Восемнадцатой весны мгновеньям.

Я так долго ждал найти тебя,
Чтобы исповедаться впервые:
Девушка — зеленые глаза,
Словно амбразуры огневые!

Привев:
Я люблю,
Когда бушует май!
Я люблю
Агрессивный лай!
Я люблю —
Ножом, как по стеклу!
Я люблю,
Но видимо не ту!

«Я, наверно, повешусь», — ляпнул стоявший
Женщине напротив, с цветами сидящей.
Она отвечала: «Не рано ли будет?
На небесах прописаны судьбы.
Расстреляй обойму и живи, как хочешь.
Ты опять гражданский — снова не закосишь,
Ты опять веселый и порой кочевный,
То, о чем мечтаешь, океан безбрежный.
Но тебе изменой изломали душу,
Ты, как ихтиандр, выброшен на сушу.
Расстреляй обойму августовской ночью.
Дело твоих рук мир узрит воочию.»

Мне приснился страшный сон,
Будто член прорвал гондон,
А навстречу ему СПИД.
Ночь. Таверна и Мадрид.
По контракту он сверхсрочник,
Разгильдяй-дальневосточник.
Чем он бредит, не пойму,
Рот роняет вниз слюну.
Ты не веришь, я не верю!
С неба крохотные феи,
Глазки алчностью рдеют,
От струны петлей на шею.
Это был всего лишь сон!
Не ношу с собой гондон!

Он упал с неба или спрыгнул со стула,
Он глохнет в толпе от безликого гула,
Он видел мартышку — с нею фоткаются,
Он встретился с нею — чмокаются.

Припев:
Я безнадежный маньяк,
Я живу сам по себе,
Я еду в скрипучей арбе,
Я пью с незнакомцем коньяк.

Он упал с неба или спрыгнул со стула,
Она ищет его, всем трезвоня с Кабула,
Он видел мартышку — с нею фоткаются,
Он встретился с нею — чмокаются.

Он упал с неба или спрыгнул со стула,
Она ищет его, всем трезвоня с Кабула.
Они обещались быть вместе:
Белый саван и черная роза — невесте.

Ночь в пустыне, холодина,
А жарища поутру.
В лавке лампа Аладдина,
Я ее под фарт сопру.
Буду горд своим трофеем,
У меня готов вопрос:
Выгоден ли фарисеям
Ливии форпост?
Звездно-полосатый малый
Словно проглотил аршин,
Ненароком, не задаром
В лампу юркнул хитрый джинн.
Без ответа эта сказка,
Лампу выбросил во тьме.
Видно, миру нужна встряска —
Дипломатии в пример!

Америкосы Кинг-Конги,
Здоровенные гамадрилы.
Их бомбы, как гонги,
Несут в себе гибель!
Их метод — фашистский,
Военщина в камуфляже.
Дхамахирия в их списке…
Продажные репортажи…
Памятью декабристской
Россия на страже!
Не быть сепаратистской —
Ливии, раненой дважды!

В гостях у Дяди Сэма
Приснился нынче сон:
Мне пиво лично Рэмбо
Налил в тугой клаксон.
Я удивился даже:
К чему такая честь?!
Я внутренне на страже,
Хоть выпил кружек шесть…
Купить хотели, гады,
Умеют в мозги срать.
Ковбойские баллады
Задорого продать…
Там внук ковбоя Джона,
Наемник и злодей,
Пришел вооруженный
За нефтью чёрта злей!

Америка срет всем в уши.
Ты лучше Россию послушай:
Зачем уничтожили Ливию,
Когда та цвела оливою?
Суровый полковник Каддафи
Растерзан арабской мафией,
Всему виной нефтедоллар,
У джинна есть имя — Воланд…

Ведьме из Южного Чада,
Ей пятьсот лет,
Живет в глубокой пещере,
Хранит зеленый портрет.
Древним камням Нагорья —
На заклание птиц,
Ястребам из-за моря —
Проклятье границ,
Священному древу Ироко
Печется маисовый хлеб.
В память живого пророка
Помните, смерти нет!
Ведьме из Южного Чада,
Ей пятьсот лет,
Живет в глубокой пещере,
Хранит зеленый портрет.
Черная мамба проклятьем
Предателям впрыснет яд!
Смерти песчаной объятия
В прах их следы обратят…