Макс Коллинз - Темный ангел. После тьмы
Но местные всё равно относились к нему как к чужаку, посторонему. Возможно, дело было в рассовой неприязни, но в любом случае Вайт чувствовал, что никому из работников Малкольма он не нравился. Такая реакция по отношению к нему проявилась не в первый раз: люди часто испытывали антипатию к нему из-за витавшего в воздухе его духа превосходства.
Вайту было наплевать понравится он этим дикарям или нет, это была еще одна черта его характера. Если бы он мог быть с подобными ему — например, с сыном — Эймс Вайт был бы доволен своей участью. Если и было что-то, что он ценил в персонале Малкольма, так это их нежелание вести с ним светсткие беседы — такое взаимодействие было частью жизни нечистокровных людей, которое он и так выносил слишком долго.
Двигаясь вниз по улице, Вайт в очередной раз думал обо всех тех события, которые пошли не так за последние двенадцать месяцев, и о людях, которые ответственны за это. На верху его позорного списка была эта трансгенная сучка Макс — он упустил множество возможностей захватить или убить X5, — в особенности X5-452 — которая превратила его жизнь в ад. Его неверный напарник по УНБ Отто Готтлиб не только отвернулся от него, но и сдал его врагу, такому же опасному как 452: Зоркому, подпольному кибертеррористу.
Мятежный любопытный журналист, чья личность до сих пор оставалась неизвестной, всегда сует нос в важные дела. По большей части его вмешательство было поверхностным… раздражающим, но оно никогда не могло заблокировать подпольную деятельность Вайта. Однако все изменилось, когда Зоркий в одном из своих незаконных эфиров выпустил ролик, героем которого был Эймс Вайт.
Какие бы цели и намерения не ставил перед собой Зоркий, его ролик разрушил обе карьеры Вайта, подставляя его не только перед УНБ, но и перед Семьянами. И маленькая незапланированная «программа» Зоркого была такой выдающейся только благодаря информации, которую ему любезно предоставили бывший подчиненный Вайта Сейдж Томпсон и его напарник Отто.
И хотя это было его главной неудачей, которая заставила его искать анонимности в Миндер Ривер, она все равно не могла сравниться с потерей сына Рея. Похищенный 452 и неизвестным мужчиной из частной школы Академия Брукридж, принадлежавшей Семьянам, мальчик числился без вести пропавшим, и не было ни малейшей зацепки, чтобы отыскать его. В итоге он потерял не только Рея, но и жену Венди.
Конечно, Вайт убил Венди сам… Это была необходимость, учитывая то, что она предала его. Но это не значило, что его не тревожит чувство утраты. Его жена была прекрасной компаньонкой со множеством хороших качеств — она просто не знала, что некоторым вещам просто нужно позволить произойти. В конечном счете он решил, что ему и Рею было бы лучше без нее — она была просто сосудом для создания Рея, и в добавок в ней был недостаток той породы, которую разделили Вайт и его сын.
Самой важной вещью сейчас было найти Рея. Вайт знал, что когда-нибудь он вернет сына себе. Но он не начнет поиски, пока не восстановит мир с Семьянами.
И это только вопрос времени — и он надеялся, что он будет со своими братьями, когда случится то, что поставит его людей на вершину мира. Он вскоре может показаться более значимым для Конклава, когда его опыт и знания о X5-452 придутся очень кстати…
Даже в лучшие свои дни, в соответствии со своим названием Миндер Ривер не был шумной столицей (прим. minder — извилина). Вайт шагал по пустой улице, и она казалась ему еще более тихой чем обычно… а обычно здесь было чертовски тихо. Шел снег, порывы ветра бросали его в лицо Вайта как холодный песок. Эймс Вайт чувствовал, что идет через заснеженный замерзший призрачный город. Его пистолет находился в обычной поясной кобуре. Прикосновение холодной стали к телу немного успокаивало. Второй пистолет лежал в кармане его меховой куртки, откуда он мог достать его немедленно. Так что ему не требовались никакие предчувствия.
Ты слишком долго был в глуши, говорил он себе.
Снег хрустел под его ботинками, холодный воздух приносил приятный аромат жареного мяса из заведения Малькольма, которое находилось на расстоянии квартала. Вайт вспомнил предимпульсную поговорку: «То, что у тебя паранойя, еще не значит, что они не хотят заполучить тебя».
Но у Вайта была своя версия: «То, что они хотят заполучить тебя, еще не значит, что у тебя должна быть паранойя». Он улыбнулся этому высказыванию — даже на бегу он мог сохранять четкость мысли — и начал пересекать аллею, которая проходила мимо заведения Малькольма.
Как только он сделал шаг из переулка раздался глубокий голос, неугрожающий, не слишком громкий, но все же четко различимый:
— Феностол.
Вайт замер.
Знакомое приветствие Семьян.
После всех этих месяцев… они нашли его. Просто потому что у тебя нет паранойи, подумал он, это не значит, что они не найдут тебя. Не важно как они сделали это, тот факт, что они здесь, значит, что они пробрались в город без его ведома. Он сделал длинный медленный вздох, облако прохладного пара вырвалось из его рта, когда он повернулся к голосу.
— Феностол, — ответил он.
Перед ним стояли двое мужчин, каждый одет в теплую куртку вроде его собственной. На них также были большие лыжные маски, но узнал бы он их или нет, если бы их лица не были скрыты, это сложный вопрос. Кто они такие не так важно по сравнению с тем, кого они представляют.
Это выглядело так, как будто Семьяне хотели от него гораздо больше, чем он думал. Настолько, что нельзя залечь до весны.
Все еще глядя на парочку перед собой, Вайт понял, что еще трое возникли у него за спиной. Его навыки, также как и навыки его преследователей, были далеки от человеческих. Вайту не нужно было видеть троих мужчин у себя за спиной — он просто чувствовал их, его бойцовский радар ощупывал все окружение.
И все же они удивили его — подкрались сзади по пустынной заснеженной улице, и Вайт заметил их, только сейчас. Они были хороши — Семьяне послали за ним лучших следопытов. Хотя он и не испытывал желания сделать им комплимент…
Тысячелетняя селекция позволила Семьянам создать максимально сильных людей, точнее, суперлюдей. И только искуственные создания Мантикоры могли соперничать с Семьянами.
Не двигаясь и не давая им повода для реакции, Вайт произнес:
— Он наших предков. Для детей наших детей.
Лыжная маска слева ответила:
— От моего отца. Для моих сыновей.
Тогда оба мужчины достали пистолеты из карманов — маленькие серебряные стволы с глушителями, удлинняющими дула.
Слишком для дружеского приветствия…
Держа руки в перчатках разведенными в стороны, находясь в позиции не подходящей для атаки, Вайт готовил свой следующий шаг. Это были следопыты, не убийцы. Они, конечно же, убьют его, если это будет необходимо, но если бы их целью было убийство, то в качестве приветствия были бы пули, а не слова.
Но не было нужды пробовать говорить с ними или пытаться убедить в чем-то. Никто из этих мужчин не может быть сломлен словами, и правда была в том, что атакующих было пятеро к одному.
Правило 101: когда противник имеет численное преимущество — нападай.
Вайт сделал один быстрый шаг вперед и подпрыгнул, выбросив ноги в стороны и одновременно ударив двоих мужчин, стоящих по бокам от него. Парень слева крякнул, когда ботинок Вайта врезался ему в грудь. Он инстинктивно нажал на курок, и пуля полетела через город, сопровождаемая щелчком пистолета. Ноги парня в лыжной маске взлетели вверх, а голова с ужасающим треском ударилась о заснеженную землю. Парень справа даже не успел опомниться, когда ботинок Вайта ударил его в лицо, сломав нос. Бесчувственный он рухнул на снег, пистолет выскользнул из его пальцев и исчез в снегу.
Вайт проворно приземлился, затем повернулся на ноге так быстро, что даже такие тренированные типы как эти могли только опасливо отступить назад. В конце этого движения, когда его нога коснулась земли, Вайт побежал по переулку, оставляя двоих лежать на земле. Оставшаяся троица последовала за ним.
Ни криков, ни выстрелов от преследователей — только их дыхание, отчетливо различимое у него за спиной. Вайт бежал так быстро, как только мог, но все же не надеялся оторваться — они не были обычными людими, а Семьянами, как и он. Но все же, при определенном везении, он может найти лучшее место, чтобы принять бой.
Его удивлял и воодушевлял тот факт, что они не стреляют. У них в руках были пистолеты, и это значило, что у них не было приказа на устранение.
Он бежал широкими легкими шагами, все века селекции окупались, он лишь слегка вспотел. Наконец он бросил взгляд через плечо, когда поворачив за угол налево. Он мог сказать, что троица все еще гонится за ним, держась на расстоянии пятнадцати-двадцати ярдов.
Он повернул направо, затем затаился в дверном проеме и стал ждать. Он не стал вооружаться оставив оба пистолета на своих местах. Хотя его мысли мчались с огромной скоростью, одна все же доминировала: он не хотел стрелять в них! Хотя его отношения с Конклавом — с руководством Семьян — были в своей самой нижней точке, убийство братьев отправит его за черту, из-за которой возврата уже не будет, если только не в мешке для тела.
