Пэт Кэдиган - Чай из пустой чашки
Белый привстал:
— Ты назвал меня долбаным туристом? Мешок с дерьмом, ты знаешь, кто я такой?
Японец вполовину улыбнулся:
— Все знают. Ты часто всем рассказываешь. Но даже если ты действительно…
— У меня есть свидетели!
На другом конце залы приносившая чай официантка бросила застилать скатерть и с неприкрытым любопытством нагло уставилась на них.
— И я тогда принял не слишком много, — мрачно добавил белый. — Крошечная доза. Если бы ее нашли у меня в кармане, то даже арестовать за хранение не смогли бы.
— Да мне плевать, что ты принимал. Это не олимпиада. Свидетели — тоже не проблема, — произнес японец, добродушно улыбаясь официантке. — Старший брат смотрит, младший, старшая сестра прослушивает телефон, младшая сестра выслеживает, а может, им приказали, что в принципе одно и то же. Без зрителей ты ничегошеньки не сделал бы. Парни вроде тебя руки на себя не наложат без соглядатаев. Уверен, они видели, как ты вышел из дома. И если ты и вправду сделал, то под кайфом и единственный раз. Думаю, это все, на что ты способен. Один раз. Один-единственный. Думаю, не важно как, все равно тебе пришлось прибегнуть к ругани и старомодному способу — посредством рук. Или жены.
— А ты сам что ж, священник хренов этого, как там, Шинту? Хиндо?
— Наши священники обет безбрачия не дают. Я и не говорю, что не имею права посещать это действо, если мне вдруг приспичит. Я говорю: ты слишком мало разбираешься в местном колорите.
Белый возмутился:
— Ишь ты, а твое тело, значит, разбирается.
— Нет, — резко ответил японец. — Сколько можно объяснять: тело не разбирается, его вообще никто не трогает. — Он нагнулся над столом и постучал белому по голове. — Все твое тело вот здесь и больше нигде. Там ломаешь шею и конец, но здесь все по-прежнему. Ты можешь взять только часть тела, ненужное отрезать, выкинуть, но здесь все останется так, как прежде.
— Ай, да все знают про это дело, — сказал белый. — Мать вечно твердила о фантоме вырванного зуба, как безногие о фантомных болях в ампутированной ноге.
— Aitsu wa kusomitai! [5] Теперь он рассказывает про чертов фантом маминого зуба, — сказал японец испуганной официантке, занявшейся новой скатертью.
— Почему мы не можем взять фрактального дерьма? — Белый начал тереть скатерть, словно трение могло бы оживить рисунок.
— Черт, теперь фракталы. — Японец помотал головой. — Не понимаю, чего я с тобой время теряю, ты же ничего не поймешь. Да ваш белый брат никогда ничего не поймет, да еще на тебя похожий. Вы же… вы давным-давно душу свою продали за удобную парковку. Знаешь, как только рождается белый, здесь открывают новую франшизу?
— Да, — зло ответил белый. — А если какой-нибудь онанист разрезает кредитную карту, закрывается очередной суши-бар.
Японец побледнел:
— Наверное, это правда. — Он снова достал пилюлю из нарукавного кармана, протянул ее собеседнику. — Ну, берешь?
Белый поднял ее с ладони японца двумя пальцами. И положил обратно:
— Не достаточно.
— Не достаточно? — повторил японец.
— Не достаточно.
— Ты сказал «не достаточно»?
— Да.
Японец покачал головой:
— А что не так? Пароль прилагается. Надеваешь свою шапку ИР — черт, я ему отдаю даже свой любимый костюм ИР, — настраиваешь, вводишь пароль и…
— И вот я в японском Диснейленде на… сколько — 10 минут? — Белый скорчил гримасу. — Забудь. Пользуйся сам. Со своими шлюхами.
— Да… тебе уже не помочь, — грустно сказал японец. Он внимательно разглядывал свои руки, лежащие на столе, белый нагнулся проверить: вдруг здесь происходит что-нибудь интересное, пока его половина неподвижна. — Все остается между тобой и твоими богами. Я даю инструменты, ключи, называй как хочешь. Но вкуса к жизни вернуть не могу, как, впрочем, и исправить близорукость. Думаешь, что получишь десятиминутное удовольствие, значит, именно так и будет. Но если ты готов пройти весь путь до красной зоны и испытать все, то — кто знает? Может, снова найдешь дверь вовне, и на этот раз тебе удастся пройти его до конца. Как это может удаться, если ты в саму возможность не веришь?
Белый облизнул свои тонкие бледные губы.
— Уверенности оно не прибавляет. Ведь это лишь слова.
— Знаешь, так просто мифы не даются. Для этого надо много работать. Главная твоя проблема, бледножопый, — это неумение представить мир за пределами твоих пяти чувств. Подключаясь, приходится все ощущать в себе. Мы пользуемся костюмом и шапкой ИР, чтобы почувствовать огонь внутри. А вы же используете его вместо того, чтобы почувствовать огонь. Понял? Почти все так поступают. Кроме, может, католиков-итальянцев. Когда народ воспитывают на вере, его солдаты могут летать и без самолетов.
— Православные русские все веруют, — сказал белый, — и те, что с Карибов, почти все верующие. Вуду…
— Да, но у карибцев задницы не бледные.
— Да, да, да. Послушай, ну хоть намекни, как увеличить продолжительность. Может, сказать Грозной Небесной Богине: «Эй, подождите»?
— У тебя есть мой ID, все мои учетные записи. Ты и сам легко свяжешься.
Белый поморщился:
— А ты куда подашься?
— Только не говори, что заботишься о моем благосостоянии! Как-то не по Гэтсби.
— Очень смешно…
— Хорошо, не похоже на белого.
— Слушай, остынь! Мы знакомы очень давно, и я обычно спокойно сношу все это стереотипное дерьмо про белых: бывает довольно забавно, но я устал от того, что меня бьют за преступления, что совершают чертовы урроды, которых я даже не встречал и от которых мне ни жарко ни холодно, особенно когда ты говоришь серьезно. Хочешь, я расскажу историю про японскую парочку, желающую снять квартиру? Она обычно нравится австралийцам, они ржут до колик. Это когда хозяин обнаружил, что его квартиранты переехали в ванную и бесконечно рассуждают о том, как там просторно…
Официантка у соседнего столика подавила едва не вырвавшийся приступ смеха и сделала вид, что поперхнулась. Они уставились на нее, после чего белый победоносно взглянул на японца.
— Вот, — продолжил белый. — Видишь, как легко рассмешить человека, не касаясь бородатых анекдотов про позорных тупых белых парней, которые мостят Бразилию зубочистками красного дерева, объедаясь жареной тюлениной и сэндвичами с цыплятами, потушенными на арахисовом масле с беконом. Это все никаким боком к белым не относится. И веришь или нет, но мои родители не выпихивали меня из дома, когда мне стукнуло восемь, а кормили до окончания школы.
Японец сжал губы, потом сказал:
— Ого, так ты до двенадцати лет и на улицу не выходил, немного же ты успел.
— Ой, очень смешно. Очень смешно. Особенно когда историю свою родную забываешь. В Таиланде по выходным пьянствуют педофилы всех мастей.
Японец оставался невозмутим:
— Япония располагалась очень далеко от Таиланда.
— Да, но там Японии уже нет. Конечно, так легко всех кругом обвинять. И все отрицать. А?
— Ближе к делу.
— Давай. А дело в том, что я сыт по горло бестактными шуточками по поводу белых задниц, понял? Отдохни немного.
Японец пожал плечами.
— Чудесно. Извини. Не знал, что у тебя такие комплексы.
— Впредь и у тебя они будут. — Белый скрестил руки на груди. — На чем я остановился?
— Я рассказывал, как ты получишь все мои учетные записи и пароли, а ты вдруг спросил, куда подамся я. — Японец снова улыбнулся вполовину. — Ты озаботился моим благосостоянием, что я нашел нетипи… ой. — Он снова пожал плечами. — Ты озаботился.
— Естественно. Не хотел бы я ввязываться в аферы. Представляешь, как-нибудь ночью в Сети пересмеиваюсь я себе с Мисс Грозным Небом, как вдруг меня обрывают, потому что решил нарисоваться ты. — Одним глотком он прикончил остатки чая. — Ты получаешь мое свидание, а я срок за взлом.
Японец засмеялся, но тут же умолк:
— Ах да, я не подумал.
— Да, черт возьми, а надо бы.
— Я пошутил, тупой белозадый. Такого не случится.
— А кто об этом позаботится, желтозадый?
— Я. Потому что я оплачу весь пакет. Ты получишь все, что я собирал годами. Все тебе, все до конца.
Белый открыл было рот, чтобы что-то сказать, и остановился. Глаза сузились, он посмотрел по сторонам, внимательно изучая каждую деталь.
— Что? — Японец немного подался назад.
— Почему?
— Что почему ?
— Почему это ты такой щедрый? — Белый оперся локтями о стол. — Где здесь подвох? Словно распродажа подпольная какая-то. Надо бы все сбыть. Ты бросаешь дело?
Японец пожал плечами:
— Ты просто не можешь оценить то, что тебе предлагают. Значит, твои проблемы гораздо серьезней моих.
— Я ничего об этом не знаю. — Парень посмотрел на японца исподлобья. — Может, это у тебя горы проблем, и ты их по-быстрому скинуть пытаешься. Кто завтра ко мне вломится и будет про тебя спрашивать?
