Джон Адамс - Апокалипсис
Но Дивер Тиг не собирался покорно ждать, когда придет этот момент. Он знал место, где есть золото, и целыми неделями обдумывал, как его заполучить. И если Лехи, как и обещал, достал водолазное снаряжение, то завтра утром они провернут небольшую левую операцию по спасению имущества. Если им повезет, они вернутся домой богатыми.
Ноги Дивера одеревенели после долгого сидения в кабине, но он довольно быстро их размял, пробежав несколько коридоров Центра по спасению имущества. Перепрыгивая через две-три ступеньки, он летел по лестнице, которая вела в холл. Приблизившись к двери с надписью «МАЛЫЙ КОМПЬЮТЕР ЦЕНТРА СПАСЕНИЯ ИМУЩЕСТВА», он с силой толкнул ее и ворвался в помещение.
— Эй, Лехи! — крикнул он. — Время пошло!
Лехи Маккей не обратил на него никакого внимания. Он сидел и дергался, уткнувшись в телеэкран, который лежал у него на коленях.
— Не делай этого, а то ослепнешь, — посоветовал Дивер.
— Заткнись ты, рожа.
Лехи даже не отвел глаз от экрана. Он нажал кнопку и двинул рычаг, выступавший из черного корпуса. Разноцветная капля на экране взорвалась и разделилась на четыре капли поменьше.
Я получил три дня отгула на время ремонта трансмиссии моего грузовика, — сказал Дивер. — Так что завтра отправляемся в экспедицию к Храму.
Лехи накрыл последнюю каплю, но на экране появились новые.
— А это и вправду забавно, — заметил Дивер, — словно метешь, метешь улицу, а на ней снова и снова появляется лошадиное дерьмо.
— Это «Атари». Старинная игра. Шестидесятых или семидесятых годов. Нет, восьмидесятых. С этими каплями трудно справиться, ведь это всего лишь восьмибитная игра. Ее нашли в Логане. Столько лет это дерьмо пролежало у кого-то на чердаке и до сих пор фурычит.
— Те ребята, в доме которых её нашли, наверное, и не подозревали о ее существовании.
— Наверное.
Дивер наблюдал за игрой. На экране снова и снова повторялось одно и то же.
— Сколько может стоить такая штуковина?
— Много. Пятнадцать, а может, и двадцать баксов.
— Тебя еще не тошнит от этой игры? Я прихожу и что же вижу? Сидит Лехи Маккей и точь-в-точь, как это делали в стародавние времена, трясет башкой, отгоняя всякого, кто к нему пришел. А ведь те ребята, что когда-то играли в эту игру, не получали от нее ничего, кроме головной боли. Ведь она только замусоривает мозги.
— Умолкни, я пытаюсь сосредоточиться.
Игра наконец закончилась. Лехи поставил черный ящик на место, выключил аппарат и встал.
— У тебя все готово к завтрашним подводным работам? — спросил Дивер.
— Хорошая игра. Должно быть, в прежние времена развлечения занимали уйму времени. Мама говорит, что раньше детей до шестнадцати лет нельзя было даже брать на работу. Такие тогда были законы.
— Жаль, что ты родился слишком поздно, — сказал Дивер.
— Да уж.
— Послушай, Лехи, ты даже не научился отличать дерьмо от конфеты. Ты ведь еще путаешь божий дар с яичницей.
— Не говори так, иначе нас обоих вышвырнут отсюда.
— Мне-то не надо следовать школьным правилам, ведь я закончил шесть классов. Мне девятнадцать, и я уже пять лет живу сам по себе.
Вытащив из кармана свои семь долларов, он помахал ими перед носом у Лехи и небрежно сунул обратно.
— У меня все о'кей, и я могу говорить все, что захочу. Думаешь, я боюсь епископа?
— Епископ меня не страшит. Я ведь даже в церковь-то хожу только ради мамы. Терпеть не могу все это дерьмовое сюсюканье.
Лехи расхохотался, но Дивер заметил, что собственные слова его немного испугали. «К шестнадцати годам, — подумал Дивер, — он подрос и стал достаточно сообразительным, но в душе так и остался маленьким ребенком. Он не понимает, что значит быть мужчиной».
— Скоро здесь будет дождь.
— Здесь всегда дождь. Как по-твоему, какого черта вода в озере все время прибывает? — Лехи ухмыльнулся, отключая аппаратуру, которая стояла на стеллаже.
— Я имел в виду Лоррейн Уилсон[1].
— Я знаю, что ты имел в виду. Она взяла свою лодку?
— Да, а еще она захватила с собой набор буферов средних размеров. — Дивер потер руки. — Их нужно немного помять.
— Почему ты все время говоришь непристойности? С тех пор как ты, Дивер, стал работать на грузовике, твой рот превратился в помойку. Да и вообще ее фигура больше похожа на мешок.
— Что ты хочешь, ведь ей почти пятьдесят.
Диверу показалось, что Лехи уклоняется от разговора. А это могло означать, что он опять не выполнил порученное ему задание.
— Ты можешь достать водолазное снаряжение?
— Я его уже достал. А ты-то думал, что я буду вешать тебе лапшу на уши? — Лехи снова ухмыльнулся.
— Ты? Будешь вешать лапшу на уши? Да я тебе полностью доверяю.
Дивер направился к двери. Он слышал, как за его спиной Лехи отключил еще несколько приборов. В этом помещении расходовалась уйма электроэнергии, и это было неудивительно, ведь Центру постоянно требовались данные компьютеров, а компьютеры можно было получить, только разыскивая брошенное имущество. Но когда Дивер видел, как одновременно работают все эти электроприборы, он невольно начинал размышлять о собственном будущем. О всех тех машинах (абсолютно новых), которые он всегда хотел иметь, и об энергии, которая им потребуется, об одежде, которую еще никто не надевал, о собственной лошади и повозке и даже о легковом автомобиле. Может быть, именно он станет тем самым парнем, который возродит производство легковых автомобилей. Но эти дурацкие игры по размазыванию капель были ему совсем не нужны.
— Все это никчемное дерьмо осталось в прошлом.
— О чем ты говоришь? — спросил Лехи.
Все твои компьютерные штучки остались в прошлом.
Этого было достаточно для того, чтобы Лехи, как всегда, завелся. Услышав позади себя его лепет, Дивер злорадно ухмыльнулся, понимая, что сильно задел парня. А Лехи твердил, что, мол, теперь компьютеры используются гораздо лучше, чем прежде, и что именно благодаря компьютерам все работает, и так далее и тому подобное. Это было очень мило, Диверу всегда нравилась пылкость, с которой паренек отстаивал свою точку зрения. Всякий раз он спорил с таким жаром, как будто от этого зависела судьба мира. Но Дивер-то знал истинное положение дел. Цивилизация погибла, ее больше нет, и все, что от нее осталось, уже не имеет никакого значения. Так что все это дерьмо можно утопить в озере. Выйдя из Центра, они пошли вдоль сохранившейся от прежних времен стены. Далеко внизу лежала гавань — небольшой кружок воды, у края которого прилепился Бингем-Сити. Когда-то там добывали медь открытым способом, но после наводнения был прорыт канал, и вода заполнила карьер. Так что теперь на острове Оквирр, который лежал посреди Мормонского моря, была прекрасная гавань. Здесь вовсю дымили фабрики и никто не жаловался на ужасную вонь.
Множество людей спускалось вместе с ними по грязной дороге, резко уходившей вниз, к гавани. В самом Бингем-Сити никто не жил — сюда лишь приезжали на работу. Производство здесь было круглосуточным, работали посменно. Лехи тоже работал посменно. Он и его семья жили за Иорданским проливом, на Вышегоре. Хуже места для проживания трудно себе представить. Выбраться оттуда можно было только на пароме в пять утра, а возвращаться домой приходилось в четыре часа дня тем же видом транспорта. Лехи предложили после работы приходить на пару часов в школу, но Дивер счел это глупостью и постоянно отговаривал Лехи. Он был убежден в том, что, отнимая слишком много времени, школа мало что дает и является пустым делом. Вот и сейчас продолжалась эта дискуссия.
Мне надо ходить в школу, — сказал Лехи.
Скажи-ка мне, сколько будет два плюс два, неужели ты этого еще не знаешь?
— Ну хватит тебе.
— Вполне достаточно четырех классов, а дальше учиться ни к чему.
Дивер слегка толкнул своего собеседника. Обычно Лехи отвечал ему тем же, но на этот раз удара не последовало.
— Пойди-ка попробуй получить нормальную работу без свидетельства об окончании шести классов. А у меня оно уже почти в кармане.
Они подошли к парому. Лехи вытащил свой пропуск.
— Так ты завтра идешь со мной или нет?
Лехи скорчил гримасу:
— Я не знаю, Дивер. Ведь могут арестовать уже за то, ты там просто шляешься. Глупо так рисковать. Говорят, что в этих старых небоскребах происходят совершенно невероятные вещи.
— Мы не будем заходить в небоскребы.
— А там, куда ты намерен проникнуть, Дивер, даже еще более невероятные. Я не хочу туда идти.
Ну да, ангел Морония[2], наверное, только и ждет того, чтобы выскочить и погрозить тебе пальцем.
— Не говори так, Дивер.
Дивер стал его щекотать. Лехи с хохотом попытался увернуться.
— Прекрати, урод! Хватит. Вообще-то статуя Морония была перенесена на монумент Соленого озера, который находится на вершине горы. И он постоянно охраняется.
