Алекс Гримм - Бессмертие мистера Голдмена
Очки слетели с лица Артура Брауна. Его волосы, всегда аккуратно уложенные, взлохматились и торчали в разные стороны, верхняя пуговица его халата оторвалась, и воротник был распахнут. От него разило потом, и сейчас Роберт прекрасно почувствовал этот запах. Так смердел страх.
- Я не знаю… - ответил Роберт.
- Врешь! Ты врешь! Ты все знаешь!
- Сэр, успокойтесь… - сказал глава отряда.
- Не смей указывать мне, что делать! Отвечай, Роберт! Я знаю, что это твоих рук дело!
- И как же? Я с самого утра был рядом с вами.
- Вчера…
- Вчера я был дома.
- Я знаю, что ты был дома!
- Знаете? - переспросил Роберт. - Что это значит?
Браун замолчал.
- Вы что, следите за мной?
- Заткнись!
- Вы установили за мной наблюдение?
- Это… это не твоего ума дела, Роберт!
- Это противозаконно!
- Да пошел ты! - Браун отшвырнул его в сторону. - Я знаю, что это ты подстроил… я знаю это… и я докажу это… Взять его под стражу! - приказал он, и на Роберта тут же надели наручники. - В камеру для допроса его. Гретта!
- Да, мистер Браун.
- Красный код - побег заключенного! Объявляй общую тревогу!
- Слушаюсь, мистер Браун, - ответила Гретта, и в этот же момент белый свет помещение сменился красным, а в ушах заревела пронзительная сирена.
- Вы трое - за мной! - скомандовал Артур Браун. - А ты… - он помедлил, а потом кивнул на Роберта. - Я скоро вернусь, а пока научи его хорошим манерам.
- Есть, сэр.
Артур Браун ушел, а Льюис проследил за ним глазами. На его лице чуть блеснула улыбка.
Да, безусловно, игра стоила свеч.
* * *
За девять часов до этих событий.
- Мистер Голдмен, - Роберт тряс его за плечо. - Мистер Голдмен, проснитесь.
Иззи раскрыл глаза. В темноте перед собой он увидел лицо Роберта Льюиса. Он вздрогнул, потому что перед глазами до сих пор маячили остатки жуткого сна: город залитый багрянцем, плачущая девочка, безликие маски людей… он сам…
Голдмен встряхнул головой.
- Боб? Который час?
- Сейчас два тридцать ночи.
- Что?
- Половина третьего ночи.
- Я прекрасно слышал тебя. Что ты здесь делаешь? Почему?… - Иззи осмотрелся и первое, что заметил - все камеры замерли. Они были отключены. - Что происходит, Боб?
- Мистер Голдмен, послушайте. То, что я сейчас вам скажу - это очень важно. Можете считать, что важнее этого ничего в вашей жизни прежде не было.
- О чем ты?
- Прошу вас, не перебивайте меня. Просто выслушайте и постарайтесь понять.
Иззи посмотрел на него.
- Хорошо.
- Замечательно. Мистер Голдмен… Иззи… помните, мы с вами много раз разговаривали о том, кто вы такой. Вы меня все спрашивали, а я не мог дать вам ответов. Помните?
- Помню.
- Так вот. Настало время узнать всю правду о вас.
- Что?…
- Не перебивайте, мне сейчас очень сложно сосредоточиться. Так вот… я… я даже не знаю, с чего начать.
- Начни с самого простого, Боб.
Роберт посмотрел на Иззи и присел напротив.
- Вас завтра убьют.
- Что?…
- Да. Вы… вас… это все так сложно…
- Какого черта происходит, Боб? Почему отключены камеры? Что ты вообще несешь?!
- Тише, прошу вас…
- Отвечай…
- Хорошо, хорошо, - Льюис помедлил. Слова давались ему с трудом, ведь каждая фраза, которую он собирался произнести, походила на удар огромного молота. Он прекрасно знал об этом. Знал, как тяжело дастся Иззи то, что он сейчас откроет. Знал, но должен был это сделать. - Дело в том… мистер Голдмен… вы не просто заключенный. Вернее, вы когда-то были заключенным, но только не сейчас. На вас был поставлен эксперимент, который должен был раскрыть полный человеческий потенциал. Он был направлен на то, чтобы мы могли выявить в человеке ген, отвечающий за его модель поведения. Так мы изначально могли сказать, кто будет убийцей, а кто развяжет следующую войну. И мы… мы, то есть не конкретно мы, а ученые взяли на себя смелость изменить саму сущность людей. И для этого нам нужны были вы.
Иззи машинально отпрянул назад. Он отказывался верить в то, что слышит. На какой-то момент ему показалось, что это всего лишь остатки сна, или же что он бредит наяву. Сжав кулаки и почувствовав, как ногти впиваются в ладони, он понял, что не бредит.
- Что?
- Мистер Голдмен. Я обещаю вам, что все расскажу, очень, очень скоро. Вы все узнаете и поймете.
- Пойму?… Боб… ты только что сообщил мне, что я подопытная крыса… Эксперимент? Боб, какого черта я должен понять?
Роберт выставил вперед ладони и пододвинулся чуть ближе.
- Иззи, пожалуйста, выслушайте. Сейчас для вас очень важно, чтобы вы просто доверились мне.
Голдмен отшатнулся. Даже в полнейшей темноте было видно, как на его лицо опустилась маска подозрения и прибывающей злобы. Злобы, которая готова была накрыть огромным тайфуном Роберта, комплекс и весь белый свет. Злоба, которая сжала его кулаки еще сильнее. Злоба, которая показывала миру другого, настоящего Иззи Голдмена…
- Я доверял тебе, Боб… Я доверял тебе все это время. Роберт… это ведь твое настоящее имя?
- Да. Поймите. Я знаю…
- Да какого черта ты вообще знаешь?!
- Мистер Голдмен…
- Ты ставил на мне эксперименты, Боб! Ты… ты…
- Прошу вас… просто выслушайте, а потом можете поступать, как хотите. Я… я виноват перед вами… и как вы решите со мной поступить, так и будет. Я вверяю вам свою жизнь, но взамен просто прошу вас выслушать меня.
Иззи помедлил. Темнота растворялась в воздухе, как утренний туман уступает свету яркого дня. Он смотрел прямо в глаза Роберта, словно искал в них ответа. Кровь в его висках напряженно пульсировала, к горлу подкатывала тошнота.
- Говори…
- Хорошо… завтра… нет… на сегодня назначена операция, которую вы не сможете пережить. Эта операция направлена на извлечение слепков вашей ДНК, но, помимо этого, хирурги извлекут из вас весь материал, который требуется для продолжения эксперимента. Иными словами, у вас будет изъят головной мозг… но я не позволю им сделать этого. За всем этим стоит гораздо большая история, чем вы только можете представить себе, и ее центром, главной сущностью, являетесь именно вы, мистер Голдмен. Когда мы выберемся отсюда…
- Выберемся…
- Слушайте… Когда мы выберемся отсюда, я расскажу вам обо всем. Что за мир за вашим видео-панно, кто вы такой на самом деле, и почему вы с самого рождения находитесь в этих стенах. Я расскажу вам обо всем, что знаю сам. Я ничего не утаю от вас, я обещаю…
- Боб…
- Мистер Голдмен. Вы должны понять. За всем этим стоит корпорация с очень влиятельными и потому ужасными людьми во главе. Ни вы, ни я не способны до конца понять, как далеко уходят ее корни, докуда доходит ее влияние, и что является ее конечной целью. Хотя… нет… я знаю их конечную цель…
- И какова она?
- Тотальная власть. Беспрекословное подчинение. Как бы громко это не звучало, это правда. Корпорация хочет завладеть всем миром, сделав людей своими марионетками. Если завтрашний день… если вы, мистер Голдмен, завтра ляжете на операционный стол и они получат всю информацию… если только эксперимент обернется удачей…
- Что тогда?
- Всего через несколько лет на земле не останется ни одного человека, который обладал свободой воли. Все… все люди на земле будут их рабами, тупыми куклами, называйте это, как вам удобно. Люди будут лишены выбора. Они будут безынициативны… они просто не будут принадлежать себе. Это трутни, служащие интересам корпорации, и никто, мистер Голдмен… никто не сможет их остановить. Даже марсианские колонисты будут под их контролем.
- Стоп… что?
- Мистер Голдмен. В вас скрыт ключ к порабощению человечества… это снова звучит слишком банально и громко, но это так.
Иззи помолчал.
- Ты порядочная сволочь, Боб.
- Не я… это корпорация…
- Это тебя не оправдывает. Ты замешан в этом ничуть не меньше их.
- Вы не понимаете…
- Ох нет… Боб… я все прекрасно понял…
- Боюсь, что нет, мистер Голдмен. Я не имел ни малейшего понятия об их истинных намерениях. Когда я подписывался на эту работу, я думал, что буду работать с адаптацией биоинженерного клона в социум, и ничего больше. Мне сказали, что я смогу вам помочь искупить свой долг перед обществом. Что в будущем, возможно, будет создать жизнеспособный клон человека, сохранив его воспоминания, и тем самым помочь сотням тысяч избавиться от неизлечимых заболеваний. Я не знал, что на самом деле у них на уме.
- Ну, а когда узнал, Боб… когда ты узнал обо всем, почему не отошел от дел?
- Я не мог…
Голдмен вскочил с кровати, а Льюис все так же сидел на ее краю.
