Леонид Кудрявцев - Охота на Квака
- Между прочим, когда эта тварь прыгнула на тебя, у тебя было такое лицо... - сказал Хоббин.
Резко вскочив, я выхватил пистолет и отпрыгнув в сторону, прижался спиной к стене.
- Оба-на, - сказал Ноббин. - Это еще что?
Смотритель зоопарка прекратил копаться в своей шкатулке, и бросив на меня безмятежный взгляд, объяснил:
- Приступ паранойи. Ничего страшного. Он скоро пройдет.
- Конечно, пройдет, - криво усмехнувшись, заявил я. - Как только вы выпустите меня из этой берлоги. Наружу.
Хоббин покачал головой и заявил:
- Об этом не может быть и речи.
- Неужели?
Я многозначительно повел стволом своей пушки, сделав вид будто прикидываю в кого из этой троицы выстрелю первого. Хоббин и Ноббин заметно встревожились. Смотритель зоопарка небрежно пожал плечами и снова принялся копаться в шкатулке.
- Э, парень, а зачем тебе это нужно? - осторожно спросил Ноббин.
- Затем, что я вам не доверяю, - сказал я. - Кто мешает вам меня прямо сейчас ухлопать? После того как вы отвели от себя ультиматум мусорщиков, я стал для вас не более чем досадной помехой.
Смотритель зоопарка удовлетворенно крякнул и вытащил из шкатулки шприц с длинной иглой, несколько ампул, а также несколько таблеток. Положив их на пульт, он спросил:
- А кто мешал нам ухлопать тебя раньше? Учти, ты мог перенестись из клетки королевского тигра не в эту комнату, а в неизвестность.
Да, вот об этом я не подумал. Сильный довод, очень сильный. Впрочем, даже его можно подвергнуть сомнению.
- А если бы мусорщики не поверили в мою гибель? Тогда, вам пришлось бы меня им все-таки сдать. Может быть вы не уничтожили меня сразу для этого? А сейчас, когда мусорщики остались в дураках, нужды во мне уже нет.
- Конечно нет, - сказал Хоббин. - Только, учти, мы заключили соглашение и обязаны его выполнить.
- И обязательно выполним, - заверил Сплетник.
Я так и не заметил как он вошел в комнатку. Секунду назад его не было, а потом он уже как ни в чем ни бывало стоял возле противоположной стены. Взгляд Сплетника соскочил с плеча хозяина и поспешно обежал комнату. Причем, при этом он старался не приближаться ко мне слишком уж близко.
И правильно делал. У меня возникло почти непреодолимое желание поджарить все эту компанию. А что, чем не выход? По крайней мере, ухлопав их, я получу эту самую проклятую уверенность что они мне не убьют.
Сплетник сел на свободный стул и задумчиво сказал:
- Между прочим, если ты начнешь палить в этой не такой уж великой комнате, то после неминуемо поджаришься вместе с нами. В этом твоя ошибка. Прежде чем выхватывать оружие, ты должен был узнать где выход отсюда. Поэтому, советую не размахивать револьвером попусту, а сесть и поговорить с нами.
В его словах был резон.
Садиться я не стал, а вот ствол револьвера опустил вниз. Если понадобится, я все равно успею выстрелить раньше чем кто-либо из находящихся в комнате. Правда, Сплетник прав, много от этого я не выиграю. Поэтому, имеет смысл послушать что мне скажут.
Взгляд Сплетника снова оказался на плече хозяина. Вид у него был довольно усталый, но несмотря на это, время от времени тихо попискивая, он принялся вылизывать свою правую переднюю лапку, так, словно это занятие было неким священным ритуалом, действом, без произведения которого могут случиться ужасные, совершенно невозможные вещи, типа нападения на ваш дом отряда налоговой полиции.
Сплетник вяло махнул смотрителю зоопарка рукой и тот, поспешно обшарив пульт, нашел в его уголке какой-то маленький предмет, Положив его на ладонь, смотритель осторожно на нее подул. Мгновенно увеличившись, предмет превратился в большую кофейную чашку.
- Спасибо, - сказал Сплетник, взял чашку и сделал из нее основательный глоток.
На лице у него появилось блаженное выражение. Довольно крякнув, Сплетник поспешно сделал еще один глоток, и улыбнулся. Улыбка у него была хорошая, качественная, настоящее произведение искусства.
От этой улыбки мне как-то сразу вдруг стало легко и просто. Я даже подумал, что все мои подозрения являются полной чепухой, бредом больного воображения и уже хотел было сунуть пистолет в карман, сесть на свой стул и попытаться объяснить всем находящимся в комнате что слегка погорячился. А также, что мне за это стыдно.
Вот только, улыбка-то и в самом деле была сделанная, купленная, и наверняка за хорошие деньги. И Сплетник, покупая ее, уж точно заботился не только о том, чтобы кто-то, любуясь его лучезарным оскалом, испытывал при этом приятные чувства. Нет, улыбка ему, наверняка, нужна была для того чтобы в необходимый момент пустив ее в дело, усыпить подозрительность какого-нибудь простака вроде меня.
И если это так, то я, наверное, послушаю все что мне скажут, стоя. На всякий случай.
Сплетник покосился на меня и одобрительно кивнул:
- Молодец, тебя не так-то легко одурачить. Я сразу это заметил.
А вот это он зря. Очень неверный ход.
Я поморщился.
Взгляд сплетника прекратил вылизываться и замер, как собака делающая стойку. Сам Сплетник сделал еще один глоток из чашки и сказал:
- Ну, извини. Честное слово - не хотел. Кстати, вообще, почему ты решил будто мы сейчас попытаемся тебя ухлопать?
- Откуда ты узнал что именно я решил? - поинтересовался я. - Мне кажется, ты пришел сюда пару минут назад.
- А мне кажется, это единственная причина по которой ты мог выхватить свою ужасную пушку. Не так ли?
Ага, похоже, мне предлагают поговорить начистоту. Почему бы и нет?
- Конечно так, - сказал я Сплетнику. - Теперь, попробуйте рассеять мои подозрения. Только предупреждаю, с помощью всяких там штучек вроде покупных улыбок и ободряющих фраз это не получится.
- А с помощью логики это возможно? - быстро спросил смотритель музея.
- Безусловно. Только, как ты это намерен сделать? - поинтересовался я.
- Как-нибудь уж постараюсь. Если, конечно, мой друг Сплетник не против.
Тут по-идее Сплетник должен был опять улыбнуться. Вместо этого он всего лишь кивнул и снова припал к кружке. Я подумал, что возможно, запас улыбок у него строго ограничен. Может быть, он использует их только в особо важных случаях...
А смотритель зоопарка снова зашарил по пульту, и я вдруг сообразил что на этом самом пульте, до поры до времени невидимый, может лежать пистолет, или даже автомат. Я уже хотел было снова вскинуть оружие, но тут смотритель наконец-то нашел то что искал, сделал неуловимое движение рукой и я увидел что это всего-навсего пачка сигарет.
- Настоящие, не китайские, - сказал он, протягивая мне сигарету.
Для того чтобы взять ее, мне нужно было сделать шаг вперед. В этом случае я оказался бы в опасной близости к Ноббину. Нет уж, не выйдет.
- Кидай! - сказал я.
Смотритель послушно кинул мне сигарету. Я нашарил в кармане зажигалку и закурил. Да уж, сигареты у смотрителя и точно были не китайские.
- Ну, давай, выкладывай свои логические доводы, - сказал я.
- Сейчас, сейчас.
Смотритель тоже закурил, весело пустил под потолок до удивления взаправдешную струю дыма и сказал:
- Хорошо, вот мои доводы. Причем, все очень просто, до безобразия. Ты нам не веришь? Ну и отлично. Почему мы, как идиоты, должны сидеть тут и пытаться тебе что-то доказать? Зачем? Кому это нужно? Нам? Если бы мы и в самом деле собирались тебя уничтожить, то сделать это было очень просто. Понимаешь, на нашей стороне время. Стрелять ты в нас просто так, основываясь всего лишь на подозрениях, не решишься. Верно, ведь?
- Кто его знает? - сказал я. - Может и решусь?
Вот только сказано это было недостаточно уверенно, так что я почти сразу об этом пожалел. Молчал бы уж лучше, что-ли...
- Вот видишь, - промолвил смотритель. - Ты уже колеблешься. А что будет через час, или два? А что произойдет когда ты опять захочешь спать? Нам-то это не грозит. Нам всего лишь нужно дождаться момента когда ты заснешь, и взять тебя голыми руками. Доходит? Вижу что доходит. Причем, обрати внимание, объясняю я тебе это лишь потому, что безвозвратно уходит время. Твое время. Мы можем сидеть здесь хоть до второго пришествия. А ты не можешь. Может быть через полчасика, твое родное тело разберут на запчасти. Или его новый хозяин вляпается в какую-нибудь жуткую историю, в результате которой он потеряет ногу или руку. Ему-то что? А тебе, до самой смерти, жить без руки. Доходит?
Я посмотрел на смотрителя почти с ненавистью.
Вот ведь скотина. Уверенно и совершенно безошибочно бьет по всем болевым точкам, перебирает их одну за другой. Однако, я еще жив и могу даже ответить.
- Ну, это понятно, - сказал я. - И про время и про то, что вы мне желаете только добра. Вот у меня тут вопрос возник. Тоже очень простой.
- Задавай, задавай, - милостиво кивнул смотритель.
- Насколько я понимаю, ты не бродячая программа. Если ты так уж хочешь сделать для меня доброе дело, кто тебе мешал, вместо того чтобы устраивать весь этот балаган, вернуться в большой мир и там, поведать мусорщикам о том, что со мной здесь приключилось?
