Ольга Славнейшева - Святая Грета
— В нашей школе, как вы знаете, — Директор чеканил каждое слово, — произошло ЧП. Двое учащихся класса номер семь, а именно — Пол Юргенсон и Марек Снечкус, устроили в рекреации безобразную драку. Пусть они выйдут сюда!
Грета расцепила пальцы, освобождая руку Пола, и он вышел вперед. Подтянутый, аккуратный и прекрасно сложенный, он напоминал мальчика с пропагандистской картинки “А ты окажешься в Раю вместе с нами?”, на него было приятно посмотреть. Такой точно не мог затеять безобразную драку. Марек, в черных потертых джинсах и кожаном жилете, проигрывал на его фоне, хоть и убрал свои волосы в хвост. Они оба стояли лицом к построенным классам и ждали решения.
— Посмотрите на них, — сказал Директор. — Это два примерных ученика. Можно сказать, гордость школы!.. Но посмотрите на их лица! Вы видите на них раскаяние?
Ответом ему была тишина.
— И я не вижу, — подвел итог Директор. — И мне очень жаль, что такие ученики затевают драки и избивают друг друга. Каким примером это может послужить тем, кто менее сознателен, чем они? Если даже отличники молотят друг друга кулаками почем зря?.. И я хочу, чтобы вы знали: в нашей школе закон одинаково справедлив для всех! И для детей из бедных семей, и для тех, чьи родители обличены государственной властью!
Последнее явно относилось к Полу, но он ничем не выдал, что это его касается.
— Поэтому наказание будет одинаково для всех, — возвысил голос Директор. — Я считаю, что извинения в словесной форме здесь недопустимы. Одно дело — попросить прощения, и совсем другое — понести заслуженное наказание… — и, повернувшись к клирикам, приказал:
— Снимите с него рубашку!
Директор отступил на шаг, и электрошоковая команда шагнула к Полу. Кто-то нажал кнопку спецпульта, с потолка начали спускаться тросы. Пол терпеливо ждал, пока с него снимут куртку и футболку. Грета машинально отметила, что на футболке оказалась эмблема Первого Инквизиционного корпуса. Тросы раскачивались прямо перед Полом. Он медленно поднял руки вверх, продевая кисти в пластмассовые петли, которые тут же затянулись вокруг его запястий. Он глядел на Грету и Клайса, стоявших плечем к плечу в первом ряду.
— За нарушение режима обучения, — сказал Директор, — за организацию беспорядков, за нанесение словесных и физических оскорблений своему товарищу по классу, школьный совет приговорил Пола Юргенсона к десяти ударам электроплетью!
По толпе прошелестел вздох, легкий, как весенний ветер. Директор подал знак. Откуда-то сбоку вышла Белоснежка, неся на подносе свернутый кольцами электрический кнут. Остановилась перед Мареком. Директор кивнул ему. Марек взял кнут за рукоятку и встал позади Пола. Грета судорожно сглотнула. В горле образовался ком, мешающий дышать. Клайс придвинулся к ней вплотную, она чувствовала, что его колотит точно такая же дрожь. Пол встретился с ними взглядом, слегка улыбнулся…
Взвизгнул кнут, обрушился на его спину. Пола подбросило, он потерял опору и закачался на троссах, хватая воздух перекошенным от боли ртом.
— Раз! — сказал Директор.
Марек встряхнул орудие наказания, кнут извивался, как живой, на его конце мерцала искорка.
— Наслаждайтесь! — услышала Грета злобный шепот Красавчика Эни, стоявшего во втором ряду, но оборачиваться было нельзя.
Марек бил со всей силы. На четвертом ударе Пол впервые закричал, на седьмом — бессильно обвис. Его не стали приводить в сознание, Пол Юргенсон был несовершеннолетним, и все это понимали, так что Марек влепил ему три оставшихся удара, которые Пол вряд ли почувствовал, и положил электрокнут обратно на поднос.
— Позовите врача, — распорядился Директор. — И пусть это будет уроком каждому из вас.
Процедура наказания закончилась, можно было расходиться.
Монахи столпились у дверей медицинского кабинета, переговариваясь вполголоса, то и дело кидая тревожные взгляды на белую дверь. Они ждали уже полчаса. Мимо них прошла Толстуха, учительница пения, предупредила, что урок начнется через двадцать минут.
— Мы должны дождаться Пола, — буркнул Бонга.
— Не опаздывать, — предупредила Толстуха. — Сегодня — генеральная репетиция перед воскресным концертом. А ваш товарищ может не приходить.
— Он придет, — пообещал Клайс, глядя Толстухе в глаза. Она удовлетворенно кивнула и пошла дальше.
— Нормальная тетка, да? — шепнул Грете Алдыбей. — Не то, что эта сучка Белоснежка…
А потом дверь медкабинета открылась, и появился Пол, все еще бледный, но вполне живой.
— Я в порядке! — сообщил он, потирая локтевой сгиб. — Мне вкололи антишок и стимуляторы!
— Молодец! — сказала ему Грета.
И все облегченно рассмеялись.
Следом за Полом из кабинета вышла Железная Нога, строгая медсестра с черными волосами, подстриженными ежиком. Про нее говорили, что она летала на “Дельта-два”, но потом получила ранение и теперь работает в школе. Так или иначе, медсестра слегка прихрамывала. Бонга утверждал, что у нее — железная нога, поэтому ее так и прозвали.
— Пол, — сказала она, протягивая баллончик со спреем. — Вот этим надо спрыскивать ссадины через каждые два часа. Тебе самому будет трудно, попроси кого-нибудь из товарищей. Ты молодец. Можешь идти.
— Разрешите вопрос, — попросила Грета.
Железная Нога очень любила, когда к ней обращались по форме. Она доброжелательно кивнула.
— У нас скоро первенство по баскетболу, — сказала Грета. — Я играю в нападении…
Железная Нога поглядела на ее загипсованную руку.
— Как давно произошла травма?
— Три недели назад.
— Идем, — кивнула Железная Нога. И Грета вошла в белый кабинет.
Она была здесь всего один раз, во время вакцинации, но сразу же вспомнила этот непередаваемый запах, какого нигде больше не встретишь — запах нагретой брони военного крейсера. И приборы здесь были такими же космическими. Медсестра уложила ее в кресло.
— Руки на подлокотники!
Подлокотники были большими, с кучей разноцветных кнопочек. Грета послушно вытянула руки и полностью расслабилась. Медсестра притянула к себе сканер. На экране консоли Грета увидела свою руку — разноцветную, будто раскрашенную дебилами-первоклашками.
— Красного цвета нет, — сказала Железная Нога. — Все срослось… Надо же! Комбинированный перелом… Где это ты так?
— Подралась со своим товарищем, — ответила Грета. Она была готова лгать где угодно, но только не в медицинском кабинете, где наверняка полно всевозможных датчиков и детекторов.
— С товарищем? — с сомнением протянула Железная Нога.
И Грета отчетливо вспомнила, как двое Бродяг, сбив ее с ног, уселись ей на грудь и бедра, а третий, подложив под руку металлический брусок, прыгнул сверху несколько раз.
— Мы выясняли принципиально важный вопрос, — пояснила она. — Могут ли девочки драться с парнями.
Железная Нога рассмеялась.
— Это вечный вопрос, — ее улыбка была такой озорной, что Грета засмеялась вместе с ней.
Взяв ножницы с тупой половинкой, медсестра аккуратно срезала гипс, серый от грязи, с разводами разноцветных надписей. Не удержалась и попробовала прочитать:
— Бей врагов во имя Иесуса… Космический крестовый — это наше завтра… Боевые у тебя товарищи.
— Спасибо, — Грета взяла гипсовый сверток.
— Повесишь над кроватью? — снова засмеялась Железная Нога. — Смотри, чтобы ночью на голову не упал! А то будет тебе сотрясение мозга!
Взяв баллончик со спреем, она залила Грете всю руку, от плеча до кисти, и в воздухе повис мятный аромат.
— Иди, играй в свой баскетбол.
Они едва не опоздали на урок пения, и им пришлось поднажать. Ссыпавшись по лестнице, они оказались в рекреации первого этажа, добежали до дубовых дверей актового зала и вломились внутрь всей толпой, едва не столкнувшись с Толстухой.
— Наконец-то! — проворчала та. — Вся гоп-компания в сборе… По местам!
Когда Толстуха хотела, она могла командовать не хуже Железной Ноги.
Грета поднялась вместе с товарищами на сцену, встала во второй шеренге, между Клайсом и Полом. Прямо перед ней оказался Алдыбей. Бродяги тоже стояли кучно, занимая левый фланг. В центре построились Спортсмены и простые одноклассники, которым было плевать и на Полигон, и на спорт.
— Сейчас мы продолжим то, что не закончили на прошлом уроке, — сказала Толстуха, подходя к панели электронного органа. — Начинаем по взмаху руки. Всем собраться и петь максимально четко. Напоминаю, что в воскресенье — праздничный концерт, придут ваши родители… Все сообщили родителям?
— Да! — нестройно ответил хор.
— Хорошо. Итак, начнем!
Кто-то прочистил горло. Толстуха мягко поставила пальцы на клавиши, заиграла вступление к песне. Грета посмотрела на балконный ярус, терявшийся в темноте высокого потолка. Звуки музыки, торжественные и прекрасные, уходили вверх, туда, где на потолке сияли голографические звезды посреди космической пустоты…
