Стивен Хант - Небесный суд
Когда Молли наконец погрузилась в насыщенный самыми невероятными сновидениями сон, наверху, в Миддлстиле, уже наступила полночь. Поговорить с девушкой пришел призрак Рашели; погибшая подруга предостерегла Молли, утверждая, что Гримхоуп — неподходящее место для приличной девушки из Сан-Гейта, и посоветовала выбрать всеми уважаемую профессию швеи. Затем к ней в сновидения явился бидл. Тело его было все в шрамах — дело рук бандитов, напавших на работный дом. Бидл кричал на Молли, предрекая ей эшафот возле Боунгейта. После чего ему отрубили голову. Это сделал благородного вида старый убийца из публичного дома, из трости которого, как у фокусника, ловко выскользнуло острое стальное лезвие.
— Где мой отец? — требовательно обратилась к убийце Молли.
— Я твой отец, — ответил убийца. — Ты — самая главная беда моей семьи. Я больше не могу терпеть твое существование.
— Только не убивайте меня! — взмолилась Молли. — Я хочу поговорить с моей матерью!
— Она умерла от стыда, — ответил убийца. — Сразу после того, как родила тебя.
— Это неправда!
Седобородый злодей толкнул ее на землю и схватил за волосы.
— Настал твой последний час, Молли Темплар!
— Не надо, прошу вас! — снова взмолилась девушка. — Я хочу увидеть лицо матери, прежде чем вы убьете меня!
— Стой здесь! Я сейчас скажу ей, чтобы она пришла к тебе.
В следующее мгновение вместо холодной стали она почувствовала прикосновение металлической руки разбудившего ее паровика. Молли застонала.
— В верхнем мире сейчас полдень, мягкотелая Молли. Пора отправляться в путь.
Первые заросли грибного леса представляли собой высокие белые грибные деревья с многочисленными шляпками в красную крапинку. Дальше путникам стали все чаще и чаще встречаться темные грибы всего с одной шляпкой. Временами приходилось идти след в след, чтобы Слоукогс мог протиснуться сквозь чащу леса.
Вскоре Молли увидела какого-то грызуна — тот сидел на огромном пне и что-то жевал.
— Ты мог бы свободно жить здесь, Слоукогс. Если, конечно, ничего не имеешь против грибной пищи.
— В Гримхоупе безопаснее, — ответил паровик и тут же поправился: — Относительно безопаснее.
— Там по-прежнему так, как говорится в легендах о Зеленом Человеке?
— Я сомневаюсь, что там когда-то было так, как рассказывается в легендах, мягкотелая Молли, — ответил Слоукогс и немного подумав, добавил: — Гримхоуп — город изгоев.
— Они ведь, надеюсь, не станут чинить нам препятствий?
— Мои соплеменники уже давно не получали новых известий о Гримхоупе. Изгоев среди паровиков совсем немного, хотя один из представителей нашего народа живет там. Сильвер Уанстэк. Он самый настоящий позор для нашего народа.
— Ты хочешь сказать, он перестал исправно работать?
— А с кем такое не случается после долгого времени? — ответил вопросом на вопрос паровик. — Нет. Просто он гибрид, существо, которое один из ваших людей-мехомантов составил из останков нескольких паровиков. Его исходная модель была нарушена, в его структуру, заложенную Королем-Паром, внесены изменения. Три души наших умерших собратьев покоятся в корпусах, из которых составлено тело Уанстэка, Однотрубника, который самолюбиво отказался выйти из строя действующих паровиков. Какое великое бесчестье он навлек на себя!
Молли вспомнился недавний сон.
— Бедный Сильвер Уанстэк.
— Вот он и прячется от всех в подземном городе. Но он все равно остается паровиком. Контролер отправил ему слово, так что если Уанстэк еще жив, то непременно встретит нас на окраине города.
— Слово? — удивилась Молли. — Выходит, здесь нет сети кристаллической связи?
Слоукогс указал на клубящийся в вышине туман, где в восходящих потоках теплого воздуха парили черные точки.
— Существуют довольно архаичные способы передачи сообщений, юная мягкотелая. В подземных глубинах для этой цели используют пернатых летучих мышей. К их лапкам прикрепляются особые кольца.
Остаток дня путешественники шли размеренным шагом. Никаких приключений с ними не случилось, если не принимать во внимание одно небольшое происшествие: грибное дерево осыпало их настоящим дождем спор, когда они проходили мимо него. Глаза Молли тут же опухли и сделались похожи на красные шарики для игры в четыре шеста. Две следующие мили пути девушка продолжала мучительно чихать. Если не считать необычных вспышек подземных молний, яркий красный свет кристаллов, висящих у них высоко над головой, ни разу не поменял оттенка и нисколько не потускнел. В Глубинах Дуицилопочтли день никогда не сменялся ночью.
Под конец дня дно исполинской пещеры начало подниматься вверх и грибной лес заметно поредел. Большие открытые пространства, из которых торчали бесчисленные пни, свидетельствовали о том, что обитатели подземного города активно вырубают леса для своих нужд. Перед выступом скалы путники натолкнулись на поле иного рода — огромное кладбище с могильными плитами, которое тянулась до самого края грибного леса.
— Здесь нас должен встретить Сильвер Уанстэк, если он все еще в добром здравии, — сообщил Слоукогс.
С этими словами паровик, оставив Молли одну, направился по тропинке, ведущей к храму в углу кладбища. Святилище казалось давно заброшенным, подобно чимекскому храму, в котором Молли спала минувшей ночью. Никаких уродливых статуй полулюдей-полунасекомых возле него не было. Молли почему-то решила, что храм сооружен жителями подземного города, а не строителями давно исчезнувшей империи. Девушка последовала за Слоукогсом, и, заглянув внутрь темного помещения, увидела сидевшую на полу фигуру — паровик, такой же безмолвный, как и статуи Стражей на Парламентской площади.
— Разве ты не приготовил нам приветствия, Сильвер Уанстэк? — поинтересовался Слоукогс.
Установленное на треноге огромное шарообразное тело повернулось, и из его радужной оболочки появилась серебристая куполообразная голова.
— Я надеялся, что никакого приветствия не понадобится, Слоукогс. Неужели контролер не получил моего послания?
— Мы не ожидали, что ты ответишь, — признался Слоукогс. — Были брошены шестеренки Гиэр-Джи-Цу.
— Значит, он плохо их прочитал, Слоукогс. Гримхоуп теперь уже не тот, что раньше. Какая бы опасность ни грозила мягкотелой в Миддлстиле, это не идет ни в какое сравнение с тем беспорядком, что творится теперь в подземном городе.
— Я не понимаю тебя, — недоуменно произнес Слоукогс.
— Тогда, давай я покажу тебе, — ответил Уанстэк, и, семеня тремя своими ногами, вышел из храма. Они поднялись на вершину холма и посмотрели на раскинувшуюся внизу долину.
Древние чимекские зиккураты, разбросанные по всему ложу долины, соседствовали с еще более высокими строениями нового города; здесь из труб мастерских и фабрик поднимались клубы дыма. Город был как близнец похож на миддлстилский район Джангле, вид на который открывается с вершины холма Роттонбоу.
— Где древесный город? — спросил Слоукогс. — Где частокол и озеро Чалчиутлик?
— Вырублен. Перестроен. Осушено, — ответил Сильвер Уанстэк. — Совет Анархии прекратил существование три года назад. То, что осталось от его членов, покоится в этих могилах.
— Ты ничего не сообщал нам об этом, — укоризненно заметил Слоукогс.
— Напротив, я сообщал, но вы не получили мои послания. Новый режим привез с собой эти летающие штуки, зубастые и с острыми когтями. Буквально за одну неделю я потерял весь мой выводок пернатых летучих мышей. Вам крупно повезло, что послание контролера вообще дошло до меня. Это первое слово от металлических людей, которое я получил за последние годы.
— Странно, что нам ничего не сообщали, — ответил спутник Молли. Он искренне недоумевал. Где это видано, чтобы знания о таких масштабных переменах оставались вне сферы внимания всезнающей сети сообщества металлических людей.
— Еще более странно то, что новый режим теперь почти мгновенно выявляет всех местных осведомителей политической полиции, — сообщил Сильвер Уанстэк. — Те осведомители, которым подарили жизнь, сообщают своим хозяевам на поверхности, Стражам, то, что им укажет новый режим.
Молли с нескрываемым разочарованием посмотрела на раскинувшийся внизу Гримхоуп. Она ожидала, что свобода будет выглядеть иначе, не так, как Миддлстил. Но каким бы неблаговидным ни был подземным город, кровожадным родственникам в нем ее ни за что не найти.
Сильвер Уанстэк протянул девушке зеленый плащ с капюшоном.
— Надень его, мягкотелая Молли. Если кто-нибудь заговорит с тобой прежде, чем мы доберемся до моего жилища, помни, к нему следует обращаться «компатриот», а не «сэр» или «демсон».
— Неужели они сторонники полного равенства? — удивилась Молли.
— Если бы! — ответил Уанстэк, бросив взгляд на ослепительно белые могильные плиты Совета Анархии. — Нет, они уже давно забыли, что это такое.
