Тимофей Царенко - Реабилитация
Молчание. На меня смотрят как на смертельно больного, с жалостью и состраданием.
- Все с Вами ясно. Профф, предложение по поводу чая в силе?
- Конечно, молодые люди, разрешите откланяться.
Я запихнул Кошмарика в мешок, накинул плащ, и подхватил копье. И не прощаясь, вышел из таверны. Ни кто меня не окликнул.
Профф, видимо поняв мое состояние, с разговорами не лез.
В здании книжной лавки было тихо. Анатолий Васильевич пропусти меня в свой кабинет и повесил над камином пузатый чайник. Дрова загорелись от какой-то магической зажигалки. Я сел в удобное кресло и уставился в огонь. Хозяин кабинета зажег несколько свечей, сел за стол принялся за какие-то свои записи. Удивительно тактичный человек. Я гляделся. Пара кресел у камина, небольшой журнальный столик. У большого круглого окна, выходящего на небольшой, освещенный луной дворик, широкий низкий стол. Вдоль стен книжные полки. Уютно.
- Я наделся, что вместе с миром изменились и люди.
- С чего вы решили, молодой человек? Откуда столь наивные мысли?
Проф откуда-то притащил чугунный заварник на вычурной медной подставке, и начал засыпать в него чай из маленького матерчатого мешка.
- Скорее не мысли, просто надежда. Пытаюсь разглядеть отличия и не вижу их. Хотя прошло вроде три века.
- А чего вы ждали?
- Не знаю, может мудрости? Сейчас меня ищет толпа народу. Наверняка там большая часть - восторженные школьники и ребята лет до двадцати. Для них я не человек а предмет квеста. Хитрый моб, которого долго не могут поймать. Возможность приобрести какие-то блага. А что станет со мной, их волнует мало. Но есть же там еще и такие как Вы, такие как я. Человек, для них тоже человек-вещь? Они ведь прекрасно все понимают, но, тем не менее, наверняка ведь сидят, просчитывают, смотрят ролики. Ищут слабые места, изучают реакции. Охотятся. Игроки с кучей странных претензий. Я еще понимаю тех, кого я непосредственно обидел. Я могу понять того же Моргена и его компашку. Для них я хороший парень - смертник. Наблюдать за мной весело. Находится рядом - опасно. Но другие, "Континентальный кос лист", чем я им не угодил? Только тем, что есть. Все как раньше.
- Игра. Мир. Все диктует свои условия. Попади Вы сюда в других обстоятельствах, нашли бы настоящих друзей, уничтожали бы монстров, повышались в уровнях. Жил бы как все. Нашли бы свой путь. Были бы счастливы.
- А Вы считаете, что я иду не своим путем?
- Вас несет каким-то неведомым мне течением. Мало кто может оценить все то, что произошло с Вашим участием. Хотя бы Ваша идея, с архаичным коммунизмом. Кто нынче вспомнит все то, что принесла эта идеология. Кто оценит то, что она могла бы принести в мир, не подкачай исполнители. Вы создаете что-то неведомое походя. С вами рядом я вспоминаю, что тут не обязательно быть старым. Может, пора делать это осознанно?
- Возможно. И, я надеюсь, местным жителям понравиться жить при коммунизме. Кстати, начет местных. Не просветите меня? Почему я не могу отличить их т игроков? Эмоции, чувства, мотивация. Мои потомки создали душу?
- Да нет, все проще. И интереснее. Потомки доказали существование души. Знаете, что будет, если попробовать скопировать то, что создает сейчас Ваше "я"? Все терабайты воспоминаний, опыта и мотиваций?
- Появиться второй Филин Олег Петрович?
- Отнюдь. Вторая личность личностью не будет. Программа, которая не умеет испытывать эмоции. Не будет искать цели. Выполнять некие программы, да. Но вот создать нечто новое копия не сможет. Почему - не понятно. На электронном уровне они идентичны.
Так вот, столкнувшись с этим, для создания неотличимых от людей НПЦ, было сделано следующее. Наши эмоции, наши реакции дублируются для какого-нибудь местного жителя. Вашей грустью сейчас грустит какой-нибудь фермер на соседнем континенте. Вашим вдохновением творит кузнец - гном. Страхом боится ребенок в столице. Неигровые персонажи настоящее отражение нас самих. Потому-то они так похожи на людей.
- И поэтому тут невозможно завести ребенка.
- Увы. Да, я успел сделать Вам подборку.
- Благодарю, но сейчас как-то нет настроения, читать. Кстати, а почему читаете Вы? Что ищите в книгах? Кроме знаний?
- Дороги, на которые я никогда не ступлю. Места, в которых никогда не побываю. Да, можно себя тешить тем, что я побывал на руинах Колизея, но это только высохшие кости. Никогда я не смогу ступить на его песок. Услышать шум неиствующей толпы. Ощутить запах свежепролитой крови... А Вы, молодой человек, что ищете в книгах Вы?
- Людей. Я, например, ищу в книге не чудеса и места, а людей. Мега героя с повадками закомплексованного инфантила и нищего с волей короля. Мечтателей и прагматиков, эгоистов и альтруистов. Трусов и героев. Мало профи, что могут описать героя, от личного от них самих. Да, чуть выше, да, красивее, да, чуть умнее и чуть проницательнее. Но тот же человек. И с каждым, прочитав книгу, я уже знаком, каждого могу понять. А потом использовать опыт общения уже в реальной жизни. Потому как, хоть все люди разные, но мыслят очень похоже. И глядя в глаза очередному своему знакомому, я могу сказать: я знал очень похожего на тебя человека, последний раз, когда я его видел, он штурмовал замок.
Мы помолчали. Сзади раздался легкий шорох. Я обернулся. Кошмарик, в пенсне Профа, нависал над недописанной книгой, и бережно переворачивал страничку кончиком хвоста. После чего с задумчивым видом изучал страницы, правда, читал при этом он вверх ногами.
- Что там шуршит?
- Анатолий Васильевич, я думаю Вам не следует на это смотреть.
Проф с любопытством обернулся и нервно сглотнув, поглубже забрался в кресло.
- Я думаю, у меня был трудный день, всякое приведется может.
- Ага.
- Чаю?
- С удовольствием.
Хозяин кабинета снял чайник с огня и залил воду в заварник. Досчитав до сорока он наполнил небольшие чайные плошки, одну протянул мне. Все это старательно не поворачивая голову в сторону стола.
В ноздри ударил чуть терпкий запах улуна с ярко выраженной ноткой древесины.
Мы молча наслаждались чаем, залив заварник еще дважды. Часы пробили полночь.
- Профессор, у меня к вам небольшая просьба. Можно оставить у Вас часть вещей?
- Конечно, Олег. А куда Вы направляетесь? Вы не собираетесь бежать?
- Вы еще не поняли? Нет, конечно. Это игра. По крайне мере для меня. И достойный вызов. Что-нибудь придумаю.
Профессор тяжело вздохнул и провел меня в следующую комнату. Комната оказалась кладовкой без окон, заваленной всякой всячиной. Мне указали на пустой сундук, покрытый пылью. Я быстренько разделся, оставив одни только штаны, развязал импровизированный мешок и натянул на себя слипшуюся рубаху. В найденный там же мешок засунул Кошмарика, подхватил копье и махнув рукой Анатолию Васильевичу покинул гостеприимный дом.
- Филин, ты не обиделся?
- Нет, Морген, на что?
- Мне показалось, тебя огорчил наш отказ лезть за тобой в твои авантюры.
- Моргенханд, в вас всех говорило чувство самосохранения Ты подумай, где я, и где здравый смысл? Тут не на что обижаться. Разберусь с орденом Призывателей, там и посмотрим.
- Ты все-таки решился? У тебя уже есть идеи, как выжить?
- Какие-то наметки есть. Хочешь поучаствовать?
- Приглашаешь?
- Ну, ты конечно об этом пожалеешь, но думаю тебе понравиться.
- А, черт с тобой. Никогда до этого так не веселился.
- Обрадую Кошмарика, в нашей палате прибыло. Захвати несколько бутылок спиртного покрепче.
- Зачем?
- Честно, мандраж как то берет.
- Ладно, когда выдвигаешься?
- Да я уже.
- Тогда через десять минут встречаемся у ворот.
У ворот меня встретил отчаянно зевающий стражник. Видимо это его обычное состояние. Второй раз вижу и снова он не выспавшийся.
- Покидаете город, команданте Филин?
От такого приветствия я споткнулся.
- Ага, иду бить врагов коммунистического режима. Если что, не поминайте лихом!
- Люди верят в Вас, команданте. Своими пламенными речами Вы зажгли наши сердца! Наша жизнь обрела смысл. А можно вопрос?
- Конечно, солдат!
- А каково это, жить при коммунизме?
- Об этом узнают наши дети, боец! Наша задача разжечь пожар мировой революции и на пепле наших врагов взрастить молодую, чистую поросль! Libertad o muerte!- Я вскинул правую руку в классической "зиге"
- Libertad o muerte! - Солдат повторил мой жест.
Спиномозговое ощущение вращения в гробах Гитлера, Сталина и многих поколений разномастных идеологов стало всеобъемлющим. Надо быть поосторожнее, а не то я так и наклон земной оси изменю. Гироскопическим моментом.
