Сергей Лукьяненко - Лабиринт отражений
Сажусь в машину. Мой пленник, послушно дождавшийся конца разговора, трогает. Он ведёт машину медленно, оглядываясь, явно ожидая выстрела в затылок.
Трасса оживлённая. Два раза нас пытаются догнать и таранить огромные трейлеры. Опускаю стекло и расстреливаю их из винтовки, целясь в шины и лобовое стекло. Это пока мелочи, монстры, порождения «Лабиринта». Не их надо бояться.
Мужчина вначале вздрагивает при выстрелах, потом привыкает.
На авторазвязке нас ждут настоящие враги. Три машины перегораживают дорогу, за ними прячутся вооружённые люди. Один стоит открыто, в небрежной, уверенной позе. В руках у него гранатомёт.
Блин. Слышал я, что где-то на вокзале есть тяжёлое вооружение, да так и не удосужился проверить…
– Что делать? – спрашивает мой пленник.
Надо быть идиотом, чтобы попытаться справиться с такой бандой. Проще сдаться и пожертвовать частью снаряжения, в надежде, что потом тебя отпустят.
– Медленно снижай скорость. После третьего моего выстрела – останавливайся.
Он молча кивает.
Бандит с гранатомётом насмешливо смотрит на нас. Ожидает.
Глубина-глубина, я не твой… отпусти меня, глубина…
Я посмотрел на изображение, привыкая к картинке. Бандит… машины… затылок моего шофёра. Крестик прицела посередине экрана.
Нечестный я человек.
Я протянул руку, коснулся мышки, провёл ей по коврику. Крестик заскользил по экрану.
Поехали.
Я открыл огонь, стреляя левой клавишей мышки, а правой перезаряжая винтовку. Бандит с гранатомётом так ничего и не понял. Яркие жёлтые гильзы мелькали через весь экран, наушники грохотали. Уложив тех троих, что высунулись, я перенёс огонь на машины. В виртуальности попасть в бензобак не легче, чем в реальной жизни. А вот когда расстреливаешь нарисованные силуэты – это занятие для ребёнка.
deep Ввод.
Дьявол, ведь предупреждал же – остановиться!
– Тормози! – кричу водителю.
Тот останавливается перед полыхающими машинами. Поворачивается. В глазах, даже сквозь тёмные стекла маски, ужас и восхищение.
– Как вы смогли?
– Выходи.
Он явно ожидает ещё одного выстрела, но я недвусмысленно показываю ему на тела – застреленных мной, и убитых при взрыве машин. Собирай оружие… Стрелять в меня он теперь не решится. Та скорость и меткость стрельбы, которую я продемонстрировал, практически недостижима для простого игрока. Только для дайвера… и старого думера, привыкшего пользоваться мышкой.
Думеры всегда делились на клавишников и мышатников. Вечный спор, кто из них круче, так и не был решён – пришла виртуальность.
Теперь я ставлю точку над «i».
Один из бандитов ещё жив. Он матерится – так красочно и затейливо, что его национальная принадлежность сомнений не вызывает. Лицо игрока залито кровью, одна рука полуоторвана, другой он безуспешно тянется к аптечке. У игрока осталось процентов пять жизни, но аптечка бы его спасла…
Подхожу. Он замечает меня, дёргается, и кричит:
– Кто? Кто ты, сволочь?
И ещё одна многоэтажная фраза.
– Стрелок, – отвечаю я, приставляя дуло винтовки ко лбу матершинника. Не люблю, когда так ругаются. В конце концов, в моём теле могла быть и девушка, или ребёнок.
Трофеи приходится собирать минут пять. Теперь я обмундирован по высшему разряду. Пистолеты, винтовка с оптическим прицелом, штуцер, гранатомёт, аптечки, гранаты, бронежилет. Мой пленник тоже неплохо экипировался – вот только гранатомёта ему не нашлось.
В реальности такую груду железа не утащить. Но здесь все мы немножко Рэмбо.
– Поехали, – бросаю я пленнику, садясь в машину. Он понимает без перевода. Мы едем по трассе, я не удерживаюсь и расстреливаю ещё один трейлер из гранатомёта. Разумеется, выйдя вначале из машины… У создателей «Лабиринта» было хорошее чувство юмора, и наблюдать собственные кишки на потолке автомобиля у меня желания нет.
Второй уровень кончается на окраине Сумеречного Города. Мы вместе выходим из машины и записываем пройденный результат на компьютер, прилежно работающий на развалинах маленького коттеджа. Лишь после этого мой попутчик успокаивается. Я машу ему рукой и направляюсь к канализационному люку. Самый верный путь через третий этап пролегает среди нечистот. Мало кто им пользуется – слишком уж отвратительная дорога, несмотря на душевую в конце уровня. Но мне плевать. Я пройду через канализацию, глядя на экран, и шевеля мышкой.
– Эй! – кричит вслед попутчик. – Зачем я был тебе нужен? Ты самый крутой из всех, кого я видел!
Наверное, он ожидает слов «вдвоём легче», а то и предложения пойти дальше вместе. Но мне не понравилось, что он едва не врезался в горящие машины. И я говорю правду:
– Я не умею водить. А пешком идти долго.
Он так и остаётся стоять у компьютера, обалдевший и переполненный впечатлениями. И очень неплохо снаряжённый для конца второго этапа, между прочим…
10
Я прохожу четырнадцать этапов. За семь часов.
Сегодня рождалась легенда.
За моей спиной оставались трупы и развалины. Я немного задерживаюсь на шестом этапе – он совсем-совсем новый и непривычный. Потом застреваю на двенадцатом, похожие я встречал, но арена – это всегда арена, и перебить сотню с гаком монстров – не три кнопки надавить.
К счастью, другие игроки уже практически не вмешиваются. Слухи ползут по «Лабиринту», пересекая уровни с лёгкостью, недоступной даже дайверам. Слухам не страшна глубина, их никогда и ничто не могло задержать.
Слухи – враг дайвера. Но сейчас они несут страх, и это работает на меня.
В конце четырнадцатого этапа я понимаю, что больше не выдержу. Выныриваю на мгновение из глубины и убеждаюсь, что скоро семь утра.
Это компьютерам вредно отключаться. С людьми все наоборот.
Четырнадцатый этап – городской спортивный центр. Компьютер с игровым меню стоял на судейском столике возле огромного бассейна, где в чистой воде лениво колыхались трупы похожих на крокодилов монстров-амфибий. Их довольно трудно убить, и мне пришлось воспользоваться плазмоганом, чтобы вскипятить в бассейне воду. Когда она остыла, я ныряю в вонючий бульон и минут десять дожидаюсь погони – двух истеричных игроков, парня и девушки, которые гонятся за мной уже три уровня. Они торопились, уверенные, что я немедленно покину спортивный центр, и ворвались в зал неосторожно, хоть и красиво. Парень – с плазмоганом у пояса, девушка со штуцером наперевес. Я пускаю в них ракету, прямо из под воды, и оба исчезают в огненном вихре.
Я выбираюсь из бассейна, опершись на скользкое тело вареного монстра, и заглядываю в воронку. Там ничего не осталось, у парня сдетонировали энергоячейки плазмогана.
– Я – Стрелок, – всё же говорю я. Это уже стало ритуалом, а мне нравятся хорошие традиции.
Записываюсь – «Стрелок, 14», и щёлкаю по клавише выхода. Сделаем все честно и правильно. Отдохнуть… и вернуться.
Обязательно вернуться.
В полу рядом с судейским столиком открывается люк – выход из игры. Прыгаю туда и оказываюсь в раздевалке.
Выход из «Лабиринта» такой же торжественный и пышный, как и вход. Но это другая торжественность, праздничная, весёлая. Комната со стенами из розового мрамора, яркий солнечный свет в потолочном окне, мягкий диван, столик с фруктами и едой, огромный резной шкаф красного дерева. Я снимаю бронежилет, шлем, маскировочный комбинезон, запихиваю вместе с горой оружия в свой «индивидуальный шкафчик». Только я смогу воспользоваться нажитым добром, вновь входя в «Лабиринт». Принимаю душ, переодеваюсь. Все, надо уходить. Прерывать программу не хочется, хватит с меня головных болей, в конце-концов добраться до гостиницы и выйти нормальным путём – дело пяти минут.
Раздевалки выходят в просторный колонный зал, откуда уже видны улицы Диптауна. Это граница Сумеречного Города и обычной виртуальности, зыбкая, как звуковой барьер в океане.
Обычно колонный зал безлюден. Неторопливо выходят из своих раздевалок игроки, поодиночке и группами, отправляются в ближайший ресторанчик «BFG-9000» или бар «Kakodemon» спрыснуть победу или поражение…
Сегодня тут собралось человек сто. И это моя заслуга. Здесь, похоже, все, кто погиб от моей руки. Каждого выходящего из раздевалки придирчиво осматривают, словно могли запомнить моё лицо под шлем-маской. На меня тоже смотрят, но, видимо, я не подхожу под запомнившийся им в последние мгновения игры образ беспощадного Стрелка.
Подхожу к ближайшей группе, разговор там затихает, мускулистый мужчина с квадратным подбородком резко спрашивает:
– Стрелок?
К счастью, я догадываюсь, что он имел в виду, и киваю…
– Да… – на моём лице обида и злость. – Из гранатомёта… сволочь! И говорит: «Я – Стрелок!»
Что-то я перебарщиваю… После попадания из гранатомёта услышать что-нибудь затруднительно. Но фигура Стрелка уже окружена мистическим ореолом, и мои слова о гранатомёте списывают на обычные оправдания неудачника.
