Майкл Суэнвик - Вакуумные цветы
– Неуютно как-то, – сказала Ребел.
Ею овладело неодолимое ощущение, что кто-то стоит у нее за спиной. Она резко обернулась, но никого не было.
– Нравится, а?
Уайет спроецировал изображение, которое давала наружная камера на один из квадрантов окна. Снаружи геодезик походил на огромный стальной шар, ослепительно сияющий в резком свете Солнца. Сверху, слегка в стороне от него, трепетали звезды. Почти в самой середине переливалось искаженное отражение Лондонграда, сбоку была видна эмблема Кластера (две античные фигуры, одна из них в склоненной позе). Незнакомым голосом Уайет сказал:
– Представь, что это огромная живая клетка. Резервуарные поселки в середине – это ядро. Шератон.., ну, скажем, центросома. Воздушному растению придется стать митохондрией. – Он засмеялся и раскинул руки. – И смотри! По всей вселенной распространяется новая форма жизни. Какое множество невообразимо сложных существ разовьется из этой простой клетки через миллион лет!
– Какая часть тебя это говорит? – вскинула глаза Ребел.
Опять этот странный смех.
– Ты бы назвала меня ваятелем структур. Я – интуирующий, я постигаю суть вещей, я определяю наши представления о Боге и бесконечности. Но, конечно, дело не в названии. В группе первобытных охотников я был бы шаманом.
– Как это?
– Разве ты не знаешь, как появился тетрон? Эвкрейша взяла за образец группу первобытных охотников. На охоту ходили вчетвером, и, независимо от того, из кого состояла группа, во время охоты они исполняли четыре разные роли: вожака, воина, жреца и шута. Получался замечательно устойчивый, плодотворно работающий коллектив. И получился замечательно устойчивый, плодотворно работающий ум.
Все это звучало очень знакомо. Уставясь во тьму, Ребел видела, как рвутся наружу неясные воспоминания о прошлых замыслах Эвкрейши.
– Я думала, что она была испытательницей психосхем.
– Да, отчасти и испытательницей. Но также и отличным психохирургом. Ты работала вполне самостоятельно.
– Она работала вполне самостоятельно.
– Все равно.
Во время разговора Уайет время от времени поворачивался и нажимал невидимую кнопку или тихо отдавал приказ. Через холл постоянно сновали люди. Взвод офицеров безопасности в самурайской раскраске вошел в лифт, ведущий к стыковочному кольцу, они были вооружены дубинками и копьями с зазубренными наконечниками и имели суровый вид. Следом за ними вошел юноша с кожей цвета красного дерева. Он встал у окна, сложив руки за спину, и следил за всем с пристальным интересом.
– Что ты здесь делаешь? – холодно спросила Ребел.
– Привет, у меня есть кой-какой опыт работы в службе безопасности.
Максвелл положил руку на плечо Ребел, она встала и отбросила ее.
Не поднимая глаз, Уайет сказал:
– Он работает гонцом. Мне нужны курьеры, доставляющие сообщения в резервуары и обратно.
– Но на нем нет маски гонца.
– Да, мы ведь имеем дело с Комбином. Чем меньше программирования, тем лучше.
На окне вспыхнули изображения реакторов холодного синтеза, их затащили внутрь геодезика и включили. Образовавшиеся кислород, азот, двуокись углерода и незначительное количество других газов ворвались в купол. Шератон содрогнулся от ветра, и Уайет лишился двух внешних камер-ракушек – стойки под ними подломились. Они с шумом разлетелись в разные стороны, одна вдребезги разбилась о резервуары, другая – о внутреннюю стену геодезика.
К столу Уайета подошла низкорослая седовласая женщина в одежде лесовода:
– Все мои люди стоят на местах. Что мы должны делать?
Это была заведующая биолабораторией на проспекте Фанатиков.
– О Боже! – пробормотала Ребел. – Прямо вечер встречи старых друзей.
Женщина окинула Ребел внимательным взглядом:
– Мы ведь знакомы с вами, милая.
Ребел отвернулась, а Уайет проговорил:
– Ребел Элизабет Мадларк, познакомьтесь с Констанцией Фрог Мурфилдз, директором нашего макробиоинженерного проекта. Конни, я хочу, чтобы вы подали своим сотрудникам сигнал буквально через несколько минут. Переключайтесь на свой канал.
– О да, конечно. – Констанция близоруко вглядывалась в пульт управления. – Как обращаться с этой штукой?
Максвелл обвил рукой талию Ребел и сказал:
– Знаешь что, садись ко мне на колени, и мы обсудим, что делать.
Ребел взмахнула кулаком; он, ухмыляясь, увернулся.
Снаружи выла буря.
– Давайте, – сказал Уайет.
Констанция кивнула и что-то пробормотала в микрофон.
Где-то далеко макробиоинженеры включили приборы дистанционного управления. Взрывные болты разнесли в куски небольшой сферический контейнер. Находящееся внутри воздушное растение изогнулось, расправилось и взмыло вверх. Ветер подхватил его и стал бросать на резервуары и стены геодезика. Ребел видела, как в неясно освещенном окне шератона появлялись и исчезали громадные очертания веток.
– Какое огромное, – в восхищении проговорила Ребел.
– Двадцать семь миль, – довольным голосом пояснила Констанция. – Когда развернется полностью. И оно еще молодое. Через несколько дней от него тут деваться будет некуда. – Она протянула руку к кнопкам, и на окне возникло несколько биоструктурных графиков. – Видите, мы задумали, чтобы оно…
Ребел повернулась и вышла.
Длинный прямой коридор едва заметно искривлялся вверх. Ребел удивилась, почему здесь так темно. Тени наступали ей на пятки, зависали над плечами. Должно быть, есть какая-то причина. Ребел дотронулась до покрытой рябью орнамента стены и припомнила другой, похожий на этот коридор, по которому она проходила тысячи раз: он соединял ее приемную с психохирургическим кабинетом.
Легкий ветер теребил накидку, и Ребел запахнула ее. Мимо пролетел клочок бумаги, сзади на пол свалился серебряный сосуд и загромыхал по коридору, пока не врезался в стену. Закончившие работу самураи открывали шлюзы, упиваясь ворвавшимся снаружи свежим воздухом. За окнами шератона в дьявольском хоре завывали ветры. А внутри по зданию растекалась прохладная воздушная струя.
Ребел шагала вперед, погрузившись в воспоминания, как вдруг из ниши для переговоров вышел Ежи Хайсен.
– Привет, Хайсен, – рассеянно сказала она. – У вас есть новости по программе «Мадларк»?
Хайсен странно на нее посмотрел:
– Пока нет. Но я надеюсь, что скоро будут.
– Я решила испытать программу на себе. Это действительно интересная штука, но насколько она интересна, можно оценить лишь изнутри, если вы, конечно, меня понимаете. Я не хочу, чтобы эта информация проходила через какую-нибудь безграмотную, с одной извилиной в голове испытательницу.
Она не могла говорить без горечи. Нанятый ей в подмогу вспомогательный персонал никуда не годился: полная некомпетентность, и к тому же наспех запрограммирован. Ей приходилось делать за них половину работы.
Хайсен нахмурился и с осторожностью произнес (он как будто читал реплики из пьесы или вспоминал слова из какого-то прежнего разговора):
– А стоит ли? Мы еще не сняли копию с основной платы.
– Это займет всего десять минут, – с пренебрежением отмахнулась Ребел. – Господи, что может случиться за десять минут?
Молчание. Она посмотрела на Хайсена в упор, у него был странный, какой-то слишком уж пристальный взгляд, но как только она отвела глаза, на лице врача снова появилось отсутствующее выражение.
– Так вы думаете, что эта личность будет хорошо продаваться?
– Какой вы корыстолюбивый, Хайсен! Я говорю о новых чертах, новых способностях, новых свойствах… О том, что может обогатить программирование, сделать его более интересным.
– Но это принесет прибыль?
– Ну, полагаю, что да.
Сзади послышался приближающийся топот ног, внезапно перед ней появился темнокожий юнец и протянул дешевенькое кольцо. Эвкрейша прищурилась, чтобы получше разглядеть юношу.
– Уайет велел мне передать это тебе.
– Уайет? – Она вспомнила имя. Как она могла забыть? Он же ее лучшее произведение: разумеется, это была незаконная операция, потому что на разработку наиболее интересных программ всегда накладывали запрет, но Эвкрейша вложила в эту программу все свое умение. – Уайет просил тебя передать мне кольцо?
– Ага, это локатор. Чтобы он мог за тобой следить, знал, где ты и что с тобой. – Юноша взмахнул рукой, и она увидела установленные на потолке камеры. – Послушай, когда будешь в резервуарах, заходи ко мне в хибарку. Там никто следить не будет. Мы с тобой будем совсем одни, понимаешь, что я хочу сказать?
Ничего не понимающая Эвкрейша в раздражении пожала плечами.
Хайсен из вежливости отошел. Юнец взглянул на него с любопытством, решил, что этот не в счет, и послал ей воздушный поцелуй.
– Увидимся у меня в халупе! – крикнул он через плечо.
«Да кто же это такой?» – лениво подумала она.
Хайсен снова взял ее за руку. Он провел Эвкрейшу через напоминающую луг гостиную. Прохладная трава, над кустами малины висели сонные пчелы.
