Стивен Хант - Небесный суд
— Ты можешь дышать, — сообщил Слоукогс и снял с ее спины баллон с кислородом. — За этой дверью начинаются туннели подземного города.
От этих его слов с плеч Молли тотчас свалился тяжкий груз напряжения последних часов.
— Здесь им меня ни за что не найти. Мы свободны.
— Свобода от правил не означает полную безопасность, — отозвался паровик. — Я замечал, что с мягкотелыми очень часто происходит противоположное.
Слоукогс отворил вторую дверь, и Молли ахнула от восторга.
Перед ней внизу, куда вели ступени лестницы, простиралось огромное пространство, подобное исполинскому храму с подпирающими потолок колоннами. В гигантских нишах, подсвечиваемые слабым свечением фосфоресцирующих лишайников, стояли статуи размером с миддлстилские дома.
— Ничего не понимаю, — отозвалась Молли, ошеломленная представшей ее взору картиной.
— Теперь здесь живут изгои, подземные люди, — пояснил Слоукогс. — Но все это построили не они. Тысячи лет назад Шакалией правила могучая древняя империя чимеков. Перед нами руины возведенных ими сооружений.
Чимеки. Название их империи было связано с глубокой древностью. Молли смутно припомнила уроки, на которых им рассказывали о богах-насекомых, о жрецах культа саранчи и человеческих жертвоприношениях.
— Я думала, что подземный город это лишь старые развалины, на которых построили Миддлстил, развалины на уровне канализационных систем.
Слоукогс медленно покачал головой.
— Нет, ты не права. Так было всегда. В древние времена настала эра великого холода, и для того, чтобы выжить, чимеки построили города глубоко под землей. Говорят, что в эту эпоху появились первые священные машины, первые паровики Лоа.
Молли внимательно разглядывала летучих мышей, порхавших под сводами гигантского храма. Отсюда они казались крошечными черными точками.
— Я всегда удивлялась, почему политической полиции не удается газами выкурить здешних обитателей-изгоев. Теперь мне все понятно, полицейские понесли бы здесь неисчислимые потери.
— Нам, паровикам, известна лишь ничтожно малая часть проходов, — признался Слоукогс. — Большая их часть давно обрушилась. То, что ты видишь, уходит под землю очень глубоко и далеко. Целые подземные города погибали, когда земля вспучивалась и обрушивалась, пускаясь в путешествие по одной лишь ей ведомой великой модели бытия.
Молли посмотрела, на огромный кусок стены, когда-то свалившийся на лестницу внизу, примерно в полумиле от того места, где она стояла.
— Будем надеяться, что нас не засыплет камнями и землей, пока мы находимся здесь.
— Этот выход Редраст выбрал по двум причинам. Во-первых, он отличается устойчивостью, во-вторых, расположен на внушительном расстоянии от Гримхоупа, — сделал еще одно признание паровик. — Здесь не должно быть никакой стражи. О его существовании известно лишь работникам пневматической системы.
— Надеюсь, город изгоев стоит на своем прежнем месте? — уточнила Молли.
— Насколько мне известно, на прежнем. То есть, в материальном смысле, если не в духовном, — ответил Слоукогс. Его колеса стали перескакивать со ступеньки на ступеньку, и вскоре паровик и девушка оказались возле меньшей по размеру лестницы, скрытой нишей со статуей. — Этот коридор ведет к окрестностям гигантской пещеры Глубин Дуицилопочтли. Гримхоуп стоит посреди грибного леса. Путешествие от того места, где мы с тобой сейчас находимся, будет продолжаться целый день и целую ночь.
Молли и ее спутник начали долгий спуск вниз по боковому коридору. Час шел за часом. Местами путь им освещал фосфоресцирующий мох, однако чаще всего они двигались в кромешной тьме. Иногда ноги сами приводили их в некое подобие комнат для отдыха, где можно было полежать на вытесанных из камня плитах. Если бы они поднимались вверх, а не спускались, то возможность получить передышку наверняка бы их обрадовала. Однако Слоукогс уже заявил, что на отдых они остановятся только в грибном лесу. Наконец путники очутились в том месте, где тропинка разветвлялась в четырех направлениях. Паровик свернул на дальнюю развилку, ведущую влево.
Вдали яркой точкой блеснул выход, до которого оставалось не меньше двух часов пути. От бесконечного спуска вниз по лестнице у Молли уже сильно болели икры. Наконец они вышли из туннеля.
На мгновение девушке показалось, что произошла ошибка, вызванная силой притяжения, что они вновь вернулись на поверхность земли, и призрачное свечение лишайников сменилось ярким дневным светом.
Глаза, успевшие привыкнуть к темноте туннеля, заслезились. Смахнув слезы, Молли поняла, что стоит у подножия утеса, каменной стены, уходящей ввысь по меньшей мере на тысячу футов, вершина которой исчезала в тумане. Туман пронизывали лучи розового света — он буквально струился энергией, удивительно похожей на грозовую.
Под пеленой тумана тянулся, насколько хватало глаз, настоящий грибной лес. Грибы были высокими и кряжистыми, как дубы. В основном заросли были почти черными, однако кое-где перемежались пятнами более ярких оттенков. Многие грибы были покрыты красными, золотистыми и зеленовато-желтыми разводами.
— Клянусь Великим Кругом! — не удержалась от радостного восклицания Молли. — Как красиво! Как будто сюда опустилось солнышко!
— Смотри! — Слоукогс указал на прогалину в полосе тумана, стелившегося под сводами исполинской пещеры. — Не одно солнце, а несколько. Это кристаллы, оставленные колдунами империи чимеков. Они пользовались хрустальными машинами подобно тому, как в Шакалии пользуются уорлдсингерами, чтобы направлять и выпускать наружу поток энергии, возникающей вдоль силовых линий напряжения, чтобы их подземные города не раздавило силами, определяющими вращение планеты. Искры, которые ты видишь, это насилие мира, преобразованное в свет.
— Нам нужно поспешить? — спросила Молли, указав в сторону грибного леса.
— Сначала мы поспим, — ответил Слоукогс. — Мы сейчас на самом северном краю Глубин Дуицилопочтли. Город изгоев тщательнее всего охраняет свои южные окраины, где находятся самые легкие входы со стороны Миддлстила — канализационные стоки.
Слоукогс направился вперед мимо каменной громады утеса, и вскоре они с Молли очутились перед фасадом старого храма, высеченного в толще скалы. Возле входа с одной стороны застыла каменная скульптура — сидящая фигура человека с уродливой головой жука. С другой — такая же статуя, с той лишь разницей, что у сидящего человека была голова гигантского паука.
— Что-то не по душе мне это место, — призналась Молли. — Мне здесь совсем не нравится.
— После падения империи чимеков старые боги утратили былое могущество, — пояснил паровик. — Храмы и силы древних Уайлдкайотлей не представляют никакой угрозы таким, как ты. Лучше остановиться на ночлег в этих стенах. В лесу опаснее — там водятся стаи остроклювов.
Несмотря на недобрые предчувствия, Молли приняла предложение паровика. Однако стоило девушке войти под своды храма, как на нее нахлынула волна усталости. Молли невольно вздрогнула. Жрецы культа саранчи когда-то проводили здесь свои зловещие ритуалы… Молли едва ли не кожей чувствовала их ужас. В памяти остались отрывки сведений, полученных на уроках в приюте. Пантеон уродливых богов Уайлдкайотлей еще не скоро изгладится из памяти людей. Каждое последующее божество было еще хуже своего предшественника — от малых богов, таких как Хемчиутлик Кровопийца и Скоруэтеотля Сжигающего Заживо до самого Ксам-ку, старого Отца-Паука.
Когда Молли наконец погрузилась в насыщенный самыми невероятными сновидениями сон, наверху, в Миддлстиле, уже наступила полночь. Поговорить с девушкой пришел призрак Рашели; погибшая подруга предостерегла Молли, утверждая, что Гримхоуп — неподходящее место для приличной девушки из Сан-Гейта, и посоветовала выбрать всеми уважаемую профессию швеи. Затем к ней в сновидения явился бидл. Тело его было все в шрамах — дело рук бандитов, напавших на работный дом. Бидл кричал на Молли, предрекая ей эшафот возле Боунгейта. После чего ему отрубили голову. Это сделал благородного вида старый убийца из публичного дома, из трости которого, как у фокусника, ловко выскользнуло острое стальное лезвие.
— Где мой отец? — требовательно обратилась к убийце Молли.
— Я твой отец, — ответил убийца. — Ты — самая главная беда моей семьи. Я больше не могу терпеть твое существование.
— Только не убивайте меня! — взмолилась Молли. — Я хочу поговорить с моей матерью!
— Она умерла от стыда, — ответил убийца. — Сразу после того, как родила тебя.
— Это неправда!
Седобородый злодей толкнул ее на землю и схватил за волосы.
— Настал твой последний час, Молли Темплар!
— Не надо, прошу вас! — снова взмолилась девушка. — Я хочу увидеть лицо матери, прежде чем вы убьете меня!
— Стой здесь! Я сейчас скажу ей, чтобы она пришла к тебе.
