Вернор Виндж - Горячая пора в Фэрмаунтской средней школе
— Может быть, они настоящие? — спросил Уильям.
— Ты имеешь в виду дрессированных мышей? Может быть. По крайней мере, это только часть шоу.
На последней картинке была только темнота. Похоже, элемент, посылающий изображения, уткнулся в пыль.
Они спускались ниже и ниже, пытаясь по возможности не шуметь. Возможно, это не имело значения: шум прибоя здесь слышался гораздо лучше. Во всяком случае, фальшивые мышки все еще катали брошенные им «хлебные крошки».
Но в то время как группа двигалась почти строго вниз по вертикали, «катышек» переместился в горизонтальном направлении почти на пятнадцать футов. Картинки приходили все реже и реже.
— Caray. Она выходит из диапазона, — Хуан достал еще три «катышка» и бросил их одновременно — со всей силы. Прошло несколько секунд, и сеть зарегистрировала новые узлы. Одна приземлилась на уступе впереди и над ними. Другая упала между людьми и мышами. Третья… Ха! Ее маячок светился чуть дальше того места, где находились мышки! Теперь возможностей масса! Хуан поймал картинку с самого дальнего «катышка». Это был вид вдоль тропинки, по которой должны были приходить мыши. Без всякого преувеличения, зрелище было фантастическим: настоящая Йосемитская долина[37].
Наконец, спуск закончился. Теперь можно было прибавить шагу.
— Береги голову, Манчкин, — раздался сзади голос Уильяма.
— Упс, — Мири резко остановилась. — Нам туда.
Да, наверно «там» — целая долина… если ты сам — просто маленькая белая мышка. Тогда ты можешь пролезть даже там, где стенки каньона сходятся, как крылья разводного моста, застывшие в нескольких дюймах друг от друга. Мири нагнулась.
— У земли лаз шире. Я смогу пролезть. И ты тоже, Хуан, я знаю.
— Может быть, — отрезал он, отстранив ее, и протиснулся в расщелину. Зонд приходилось взять в руку — иначе в щель было бы просто не пролезть, — потом встать боком и сгорбиться… Хуан сообразил, что не снял жакет. Он двигался боком еще фут или два, таща зонд за собой. Потом проход стал шире — достаточно широким, чтобы повернуться и идти. Минуту спустя появилась Мири.
— Ха… — она посмотрела наверх. — Почти пещера. Только щель по всему потолку.
— Мне здесь не нравится, Мириам, — сообщил Уильям, который так и остался снаружи; ему было не пролезть.
— Не беспокойся, Уильям. Мы постараемся не застревать.
На худой конец, всегда можно вызвать 911.
Ребята прошли еще пятнадцать футов. Здесь проход сужался снова, еще сильнее.
— Car-ray, — украденная крошка выпала из сети.
— Наверно, нужно было остаться наверху и наблюдать.
Раньше надо было думать! Хуан снова просканировал сеть. На потерянном узле не было даже смутного мерцания. Однако с «катышка», который был брошен последним, поступило несколько картинок. Одна из них показывала пустую тропинку.
— Мири? Сомневаюсь, что мыши еще появятся в кадре.
— Эй! Слышишь, Уильям? Мыши уходят в какое-то отверстие.
— О'кей, сейчас посмотрю вокруг.
Хуан и Мири двинулись обратно по проходу в поисках отверстия, где могли скрыться беглецы. Все-таки странно выглядит мир без теней. Мелкий песок тропинки казался почти черным, иголки поваленной сосны чуть блестели, отвесные скалы справа и слева — темно-багровыми в ярко-красных крапинках, которые гасли по мере того, как песчаник остывал в ночном воздухе.
— Думаешь, их гнездо будет очень ярким?
— Да, только оно глубоко, — Мири вскинула свой «пистолет» и вернула на ствол радарную насадку. — Ну, держитесь, USMC.
Они пересекли «пещеру» от одного сужения до другого. Стоило приложить «дуло» к скале, и бледно-лиловые эхограммы стали гораздо более детальными. Действительно, стена была пронизана ходами, судя по размеру — мышиными норами, которые уходили куда-то в толщу породы. За пять минут Хуан и Мири истратили по три батарейки, но…
— Но мы еще не нашли вход!
— Продолжай искать. Мы знаем, что он есть.
— Caray, Мири! Это не здесь.
— Ты прав.
Это был Уильям. Он ухитрился втиснуться в устье лаза, чтобы увидеть ребят.
— Возвращайтесь. Эти тварюшки сворачивают с тропки раньше, чем она начинает сужаться.
— Что? Откуда ты знаешь?
Уильям не ответил и полез обратно. Когда они выбрались следом, он уже был занят: сметал сосновые шишки и иголки с края тропинки. Его маленький фонарик лежал на земле.
Но для того, чтобы увидеть, что нашел Уильям, фонарик не нужен был. Край тропинки, который в инфракрасном диапазоне должен был казаться черным, тускло багровел, как головешка. Краснота растекалась по скале, словно кровь, которая, вопреки законам физики, текла снизу вверх.
Мири распласталась на земле и принялась шарить там, где сияние было наиболее ярким.
— Ха. Я куда-то попала пальцем. Только не могу найти, где кончается… — она подняла руку… и за рукой рванулся оранжевый плюмаж, багровый на кончиках, где от соприкосновения с холодным воздухом температура становилась ниже, и развернулся над ними. Слабо запахло костром.
С минуту все трое переглядывались. Удивление было столь велико и неподдельно, что, казалось, светилось сквозь черные стекла очков.
Но теплый воздух больше не поднимался из дыры.
— Похоже, мы нашли поток воздуха, — прокомментировал Уильям.
Хуан опустился на колени рядом с Мири. Оба проглядели все глаза, но разрешения «очков» не хватало, чтобы четко увидеть отверстие. Самое большее, на что можно было рассчитывать — это заметить пятнышко, чуть более яркое, чем все вокруг.
— Попробуй пистолетом, Хуан.
Он прозондировал скалу над отверстием, потом ниже, справа, слева… В двух футах от входа нора становилась шире и несколько раз ветвилась, прежде чем сливалась с основной сетью туннелей и камер.
— А что с тем «катышком», который у нас свистнули? Если он покажет нам какие-нибудь картинки, это будет славно.
Мальчик пожал плечами и заменил в «пистолете» батарейку.
— Наверно, он в какой-нибудь дальней камере, в нескольких футах от поверхности. Ему силенок не хватает, чтобы пробиться к нам. — Хуан и Мири переглянулись и рассмеялись. — Но у нас их… целая навозная куча!
Хуан нащупал вход в отверстие и закатил в него крошку. Она вспыхнула в шести дюймах ниже, сразу за первой «развилкой».
— Попробуй еще.
С минуту Хуан изучал планировку туннеля.
— Если я брошу один вправо, спорю, что он проскочит на пару футов…
На миг сигнал от «катышка» пропал… а потом с первого, того, что лежал ближе к поверхности, пошел поток данных.
Да!
— От краденого пока ни слуху, ни духу, — сказала Мири. Один маячок мерцал в туннеле в шести дюймах от поверхности, второй — в тридцати шести.
Хуан приставил дуло «пистолета» к скале и «выстрелил», потом сдвинул, выстрелил еще раз… На максимуме мощности георадар мог зондировать мощный слой песчаника. Но много ли можно понять по отраженному сигналу?
— Думаю, у меня получится лучше, — заметил он. Мири, конечно, сомневалась, но… — Смотри: третья развилка. И его перекрывает… что-то… мягкое.
Яркое в отраженном свете, пятно бесшумно приближалось.
— Похоже, мышь.
— Да. И она движется между двумя катышками.
Поистине беспроводной двухпозиционный томограф…
Может, мне удастся все это скомбинировать.
В течение секунды весь мир для Хуана сошелся на проблеме сочетания томограммы «хлебного катышка» с отраженным сигналом георадара. Изображение становилось более и более четким. Потом, еще на секунду, затуманилось… в этот момент Хуан забыл об осторожности.
Это и вправду был мышонок. Его мордочка была обращена к выходу из туннеля, откуда за ней наблюдали три человека. Они даже видели его внутренности — что-то вроде туманных уплотнений: череп, ребра, кости конечностей. В передней лапке что-то торчало.
В целом это выглядело как дешевая графическая подделка. К сожалению, Мири поняла это иначе.
— О'кей! С тобой все ясно, Хуан. Ни один человек не может работать с такой скоростью. Ты, тряпка! Ты позволяешь Берти и его «комитету»…
— Честное слово, Мири, я сам! — выпалил Хуан, защищаясь… когда защищаться совсем не стоило.
— Из-за тебя мы оба получим «F»[38], а Берти будет пожинать лавры!
Уильям наблюдал за их перепалкой с той же отрешенностью, что и в прошлый раз. Однако…
— Я вижу картинку, Манчкин, но… не думаю, что он лжет. Я думаю, что он сделал это сам.
— Но…
Уильям повернулся к Хуану.
— Ты на таблетках — верно, малыш? — мягко спросил он.
Однажды все выплывет наружу…
— Нет…
Сделать обвинение абсурдным…
Но Хуан растерялся и молчал.
С минуту Мири глядела на него, приоткрыв рот. А потом сделала нечто такое, о чем Хуан не раз думал впоследствии. Она подняла руки ладонями наружу, пытаясь заставить замолчать их обоих.
