Пол Ди Филиппо - Нейтринная гонка
— Хорошо, я Джон Уэйн. И что с того?
— Почему бы тебе не вылезти из фонтана, чтобы мы могли поговорить?
— Ладно, я как раз уже тут закончил.
Я не собирался позволить ей командовать. Не стоит начинать знакомство на неверной ноте. Моя нога замерла на краю бассейна.
Знакомство? Какое еще знакомство?
Черт побери, что я дурака-то валяю? Вечно со мной так. Тут такое везение, камеры стрекочут, сверкают фотовспышки, репортеры что-то строчат в своих блокнотах. Я прямо-таки почувствовал, как расту на глазах.
Слишком близко подойти к машине я не мог, так как просто не увидел бы Джейн. А потому остался стоять на некотором расстоянии.
— И что теперь? — вежливо поинтересовался я, надеясь, что голос мой не звучит подобострастно.
— Полезай в машину.
— Но моя одежда… я же всю обивку испачкаю. Черт, поглядите, и так уже вся машина испорчена!
Я показал на капот «корвета», где брызги колы уже начали разъедать вишневую краску.
— Да плюнь ты, — проговорила она. — Починят. Замолчи и полезай в машину, пока я не передумала.
Джейн распахнула пассажирскую дверь. Словно невидимый Али-Баба услышал мое непроизнесенное «Сезам, откройся!». Я даже отпрыгнул, чтобы меня не пришибло.
— Давай, — нахмурилась Джейн. — Полезай!
Легче сказать, чем сделать. Я направился к машине, стараясь не обращать внимания на стрекот камер вокруг. Пришлось подпрыгнуть, чтобы ухватиться за порог. Еще несколько нечеловеческих усилий, и я оказался на чем-то, напоминающем акр грязного автомобильного коврика. Еще серия акробатических упражнений, и вот я наконец на кожаном кресле.
Я взглянул на возвышающуюся рядом Джейн. Все равно что смотреть на Колосса Родосского. Посмотрев на горы грудей, я почему-то попытался представить себе лифчик.
— Неплохо для начала, — заметила она, потянувшись закрыть дверь, хлопок которой едва не оглушил меня.
Джейн нажала на газ, и меня вдавило в сиденье.
Судя по всему, вскорости придется много к чему привыкать.
Особняк Джейн занимал часть города, где в прошлом располагался целый квартал. Огромный участок земли был отчужден государством и отдан гигантам, едва они заявили о себе. Все полагали, что этого им хватит с лихвой. Сотни человек за полгода снесли все старые строения, вывезли мусор, разровняли землю и уложили зеленый торф на лужайке размером с Центральный парк.
Потом пришли гиганты и построили на освободившемся месте одно-единственное здание.
По всей стране спешно принялись расчищать еще земли и отдавать их гигантам.
Кроме горстки скептиков, никто особо не возражал. Вскоре как-то так получилось, что мы и помыслить себе не могли жизни без гигантов. Они привнесли блеск в обыденную, серую жизнь. Мы словно под ярким солнцем грелись в лучах их славы. Гиганты стали своего рода талисманами, с ними жизнь наша обрела смысл.
Джейн отперла гаражную дверь пультом дистанционного управления размером с холодильник, и мы въехали внутрь. Наверное, так чувствует себя тот, кто впервые попал в ангар, где НАСА строит свои ракеты-носители.
— Отлично, Джон, пошли, — заявила Джейн.
Поначалу я не понял, о чем это она. Потом дошло — ведь я теперь Джон Уэйн. Что ж, будем надеяться, эту роль я не провалю.
Произведя в обратном порядке серию процедур, которые потребовались мне, чтобы забраться в машину Джейн, я наконец оказался на полу. Джейн зашагала к дверям, ведущим в дом, и, чтобы поспеть за ней, мне пришлось мчаться со всех ног. При этом еще и огибать масляные пятна размером с небольшие озера. Когда я добрался до двери, Джейн уже скрылась из виду.
Внутри жилище Джейн было сплошной блеск: парча и хрусталь, полированное дерево и сияющий мрамор, бархатные портьеры и серебряные люстры. Все казалось мне странно знакомым, и я не мог понять почему. Наконец до меня дошло: я сотни раз видел все это по телевизору и в кино — мириады комнат, заполненных такими, как Джейн.
Не помню, упоминал ли я, что Джейн пользовалась духами. Она пахла как оранжерея с фрезиями, так что мне не составило труда следовать за ней по запаху, попутно изучая незнакомую топографию ее особняка… и в конце концов я обнаружил Джейн в спальне.
Она сбросила туфли и уже стаскивала штаны, когда я, задыхаясь, закончил восхождение по ступенькам.
— Поторопись, Джон, мы должны немедленно заняться сексом.
Я попытался выровнять дыхание.
— Это что, часть трудового соглашения?
— Не глупи. Твою новую жизнь едва ли можно назвать работой. Тебе положено наслаждаться.
Джейн стянула слаксы уже до колен. Трусиков она не носила. Зрелище ее лобковых волос потрясло меня — толстые и густые, они напомнили мне то, что осталось от амазонских джунглей.
— Я как-то с трудом представляю, что я тут могу сделать…
— Ах, поначалу, конечно, будет сложновато, но потом все наладится. Секс с гигантом поможет твоему росту. Тебе теперь без этого никак, Джон.
Я поежился — винить-то, кроме себя, некого. Удобно, неудобно, теперь придется делать то, что скажет Джейн. Обратного пути нет.
Я начал раздеваться, бросая на пол мокрую одежду.
Джейн наклонилась, чтобы окончательно снять штаны. В общем, не было никакого смысла в том, чтобы представлять ее лифчик — она его не носила. Груди выпрыгнули из блузки — точь-в-точь как груди той, настоящей Джейн в знаменитом фильме.
Я, как идиот, не мог отвести взгляд от их китовых размеров.
— Поторопись, — повторила Джейн.
Я поторопился. Джейн уже лежала на кровати — я еще стоял на коврике. В конце концов я уцепился за провод бра и, как заправский канатоходец, пополз вверх. Добравшись до прикроватного столика, я бросил взгляд на Джейн — она простиралась на мили.
Я знал, никаких занятий любовью не будет.
Мне предстоит исследовать континент.
Я глубоко вздохнул и прыгнул на мягкий матрас.
Подобно Льюису и Кларку, я приступил к составлению карты неведомых земель. Перебирался через горы, шагал по долинам и, наконец, добрался до того, что выглядело как дельта Миссисипи. Не знаю, какое там удовольствие получила Джейн от моего путешествия, но я уже не жалел, что отправился в путь. И тут в голову мою пришла одна мысль.
— Джейн… а камеры сейчас нас снимают?
— Само собой. Камеры никогда не выключаются.
— А нельзя их… как-нибудь…
— Ты хочешь вырасти или нет?
Я прикинул, что мы с Джейн могли бы делать, будь у меня подходящие габариты.
— Да.
— Тогда камеры должны работать. Без видео роста не будет.
Последние сомнения отпали — отныне я буду делать все, что скажет Джейн.
* * *Жить с Джейн и ее приятелями-гигантами оказалось не так уж и плохо, хотя я пока еще и не вырос до их размеров. Большую часть времени мы с Джейн занимались шопингом, обедали в ресторанах и занимались нашим весьма своеобразным сексом. Само собой, шопинг был по большей части просто шоу, поскольку в наших маленьких магазинчиках Джейн мало что могло заинтересовать. Ритуал состоял в прогулке по улице, ахов и охов у зеркальных витрин — главное, чтобы все происходило на виду. Поспевать за Джейн было не просто, но я как-то справлялся. Иногда мне удавалось проехаться верхом на ее ручном леопарде. Поначалу я побаивался его, но Джейн объяснила, что как пища я для него все равно что корка хлеба для кошки.
Я видел в жизни разных кошек, и слова Джейн не слишком убедили меня, но в конце концов я привык сидеть на густой шкуре за ошейником, прямо под поводком толщиной с канат Бруклинского моста.
По нескольку раз в день я смотрел на себя в зеркало, пытаясь обнаружить признаки роста. Через несколько недель мне показалось, что происходят какие-то сдвиги. Я спросил Джейн.
Она нахмурилась.
— Ты, несомненно, растешь. Но недостаточно быстро. Что-то не так. Может, публика еще не готова признать тебя Джоном Уэйном. Надо уделить больше времени твоей раскрутке. Ты тренируешься растягивать слова?
— Ка-а-анешна-а, мисси. Ста-ара-аюсь, ка-ак ма-агу.
— Ну-ну. Это уж слишком.
— Виноват.
На лице Джейн появилось выражение сосредоточенности.
— Нужно устроить в твою честь гала-вечеринку. Это поможет росту. Прямо сейчас начну людей обзванивать.
Мы с Джейн побывали уже на многих вечеринках, но ни одна из них не устраивалась в мою честь. Оставалось надеяться, что трюк сработает. Время было назначено — ровно через неделю, — и приглашения размером с доску объявлений отправились к адресатам.
А жизнь пока шла своим чередом: бесконечные фото в ночных клубах, театрах, на банкетах, церемониях вручения премий и кинофестивалях.
На одном из таких мероприятий ко мне впервые подошел репортер. Теперь я уж и не скажу, какие вопросы он задавал — помню только, как бормотал что-то в микрофон, а камеры тыкались мне в лицо.
Однако контакте массмедиа возымел эффект. Когда я в очередной раз обнаженный лежал на Джейн, то обнаружил, что, если вытянусь изо всех сил, я достаю указательными пальцами до ее сосков.
