Айя Субботина - Пойманные игрой
- Ты не поможешь ему, - Руни не сводила взгляда с Брандина, - никто не поможет. Раньше приходилось звать "Мастеров", чтобы вытащить игрока из "провала". Для этого нужен специальный допуск и код, которого не знает никто из нас. Пойдешь помогать - застрянешь сам. Поверь, я знаю, о чем говорю.
- Не слушай ее! - во всю глотку заорал игрок в ловушке. - Она обманывает! Гляди, что здесь есть!
Герой отошел в сторону, и причина, по которой он угодил в "провал", обрела очертания золотого сундука с головой дракона на крышке. Хагер ни разу не видел таких в игре, но читал о них в "Путеводителе по Форсвейму". А потому помнил, что игра размещает золотые сундуки случайным образом по всему миру, и в них, как правило, хранятся редчайшие и наиценнейшие артефакты.
- Я поделюсь с тобой сокровищем! - продолжал умасливать Брандина игрок. Пинком он откинул крышку сундука: даже с приличного расстояния была видна рукоять черного меча, бархат накидки, блеск драгоценных камней и несколько совершенно непонятных предметов, которые внешне не выглядели хоть сколько-нибудь ценными.
- Оно того не стоит, - произнесла Руни. Она так остервенело сжимала рукоять клинка, что костяшки пальцев сделались неестественно белыми. - Он поплатился за жадность, не повторяй ошибок. Ни один меч и ни один предмет не стоят твоей жизни. Хочешь подохнуть вот так, как муха в паутине без паука? - Она буквально сверлила заклинателя взглядом.
Казалось, время остановилось, пока Брандин решал, как поступить. Хагер даже начал верить, что заклинатель пойдет против Руни, наплюет на ее предупреждения, на угрозы - и сделает по-своему. Но тот все же отстранился, обреченно повесил голову, но не сказал ни слова.
Уходили они с тяжелым сердцем. Хагер, которому, по большому счету, было плевать на провалившегося, не мог вытряхнуть из головы его криков и проклятий. До самого вечера они гнались за путниками, как воронье. Никто не отваживался заговорить об этом, но на лицах каждого угадывалась обида на самих себя. За трусость, нерешительность? Черт его знает.
Уже вечером, когда джунгли, наконец, кончились и игроки решили разбить лагерь на границе пустошей, Хагер улучил момент приободрить скисшего Брандина.
- Не бери в голову, - он постарался, чтобы крепкий хлопок по спине оказался для заклинателя внушительно-отрезвляющим. Брандин закашлялся. - Теперь, приятель, кажется, каждый сам за себя и против всех
- И мы тоже против? - Брандин разбередил огонь палкой, пламя зашипело искрами.
- И мы, - не стал юлить Хагер. - Но еще мы друг за друга, чувствуешь разницу?
Заклинатель неопределенно мотнул головой, и Хагер прочел в этом попытку отделаться от разговора. Чувствуя, что сон не скоро его разберет, воин вызвался дежурить первым.
Сначала громко засопел Сарф, а позже он начал еще и похрапывать. Весьма громко. Храп разбудил Руни. Ловкачка, должно быть, весьма ощутимо ткнула его локтем: Сарф заворчал, поерзал на сеннике, но не проснулся. Девушка зевнула, отряхнула с себя грязь и присела к костру, как раз напротив Хагера.
- Ложись, я постерегу, - предложила она.
- Рано же еще.
- Все равно проснулась, - она улыбнулась, - а у тебя глаза на сонном месте. Завтра будет тяжело, - она стала серьезной, посмотрела в огонь, как во всевидящее око. - Пустоши небезопасны. Если не будем действовать, как одна команда, - пропадем. Я знаю, что наша с Сарфом компания вам в тягость, но если мы разделимся, то вряд ли хоть один дойдет до Стендара. Извини, если мы... - она запнулась, сделала вдох.
Самое время остановить ее, сказать, что и они не подарок, но ком встал в горле. Хагер чувствовал, что перебивать ее нельзя, что Руни готовилась к этим словам.
- Прости, если я была слишком груба, - наконец, выронила она. - И на Сарфа не обижайся. Мы старые друзья, всю жизнь вместе, он - моя защита.
"Парень?" - хотел спросить Хагер, но взамен произнес:
- Да я и не обижался. Самого паранойя заела. Так что прими и мои извинения.
И понял, что не обманул.
Следующие несколько дней были тяжелыми, как будто невидимый разработчик выкрутил отметку сложности до хардкора. Гейм-дизайнеры постарались на славу: багровая песчаная почва пустошей была усеяна костями, колючими растениями и остатками оружия. Время от времени Брандин и Сарф порывались подобрать что-то годное на продажу, но вскоре их магические мешки оказались забиты копеечным хламом. Первым от мусора избавился лучник, Брандин оказался большим скрягой и продержался до вечера. Но наутро его мешок заметно отощал.
Дни сливались в один, становились красными от крови убитых мобов, от крови раненых товарищей, от постоянных песчаных бурь, которые каждого под завязку напичкали песком. Твари в пустошах водились самые разные: гигантские ящерицы, почти безвредные, но с отвратительной способностью регенерировать буквально на глазах; человекоподобные существа-коротышки, выпрыгивающие прямо из песка; медлительные мумии, от которых Руни и Брандин подхватили лихорадку. Болезнь не убивала, но лишала сил и выносливости, так что Хагеру в который раз пришлось тащить мешок заклинателя, потому что ослабленный Брандин едва переставлял ноги. Ловкачка сделалась зеленой, как болотная тина, и рвало ее чем-то похожим. Брандин, однако, нашел в себе силы заняться их ранами, и к вечеру второго дня лихорадка прошла.
Но больше всего Хагер возненавидел огромных летающих гаруд. Они любили нападать внезапно, пикировали сверху и, нанеся удар, отлетали на недосягаемое для удара мечом расстояние. Хагер чувствовал себя мерзко, пока лучник, заклинатель и ведьма из последних сил отбивали атаки. Все, на что они с Руни годились, - стать приманкой. И если он довольно успешно выдерживал несколько атак кряду, прежде чем птицу успевали сбить, то ловкачка уже после первого пропущенного удара лишалась двух третей своих "хитов". Единственным, что хоть как-то скрашивало встречи с этими мобами, был стоящий лут. Магические метки на перьях сулили неплохой куш, а иногда из птиц вываливалось и более существенное добро: свитки идентификации, живительные зелья, драгоценные камни и украшения. А еще за них давали чертову кучу опыта, так что, когда на горизонте замаячили башни Стендара, Хагер не без удовольствия отметил, что поднял уровень с седьмого до девятого. А учитывая место, куда они направлялись, - прибавка к параметрам может оказаться хорошим подспорьем в выживании.
Оба раза воин поднимал на единицу Силу. Прибавка небольшая, но каждый раз она давала ощущение, будто он готов свернуть горы. И это лишь пятнадцать единиц. Что же он будет ощущать, когда показатель Силы перевалит за тридцать-сорок единиц? Впрочем, до этого момента еще слишком далеко.
Новых умений брать не стал, а решил качать "мельницу" до бронзового уровня. Уж очень завидным казался открывающийся вслед за ней "вихрь". Тем более навык "среднее оружие" успел подняться до восьми. Еще немного - и "вихрь" станет доступен, а там уж берегитесь, мобы.
Вообще, поход от джунглей до Стендара позволил вдоволь помахать мечом. Путь выдался тяжелым и опасным, но и прочие навыки поднялись заметно.
Хагер отлично понимал: ключ к спасению лежит, прежде всего, в раскачке. Чем ты сильнее, тем больше шансов уцелеть до того времени, когда разработчики соизволят откупорить игру-ловушку. Обратная сторона нехитрого вывода заключалась в том, что действительно стать сильнее можно только в схватках с серьезным противником. А это уже риск не дожить до радостного момента "демобилизации".
"Интересно, новая локация поможет узнать, как выбраться из игры?"
Глава 4
Свое главное решение я принял в далеком детстве, когда схватился на палках с соседским мальчишкой. Кто знает, кем бы я был теперь, если б тогда не проломил ему голову? Но что сделано - то сделано. Дальнейшие события просто цеплялись друг за друга, а я лишь пытался не утонуть на вздымаемых ими волнах.
Из воспоминаний сумасшедшего Яро.- Мы все-таки дошли, - выдохнул Хагер.
В какой-то момент он уже начал сомневаться, что попытка продраться сквозь джунгли увенчается успехом. Можно сказать, что им удалось невозможное: попасть в локацию недоступного им уровня сложности. По большому счету, каждый шаг здесь - большой риск. Любая тварь, будь она даже размером с кошку, способна оторвать голову каждому из пятерки.
Что ж, остается надеяться, что такая тварь попадется не сразу и они успеют хотя бы немного подготовиться.
Путники стояли не более чем в полукилометре от города - на скалистом уступе.
В свете заходящего солнца Стендар выглядел так, будто охвачен пожаром. Алые всполохи играли на крышах его домов, на высоких шпилях, находили отсвет в окнах-бойницах. Порывы ветра яростно трепали длинные стяги, точно старались изорвать их в клочья.
