Вадим Панов - Продавцы невозможного
Из моей жизни, которая не будет долгой.
И поэтому я боюсь.
Я боюсь проснуться, но понимаю, что в этом случае умру еще раньше. Потому что не стану звездой. Я осознала свою силу и свою власть, но еще не поняла саму себя. Я должна вспыхнуть ярче всех звезд Вселенной, но еще не отыскала ключ к своей душе. Мотыльком устремляюсь я к любому огоньку, готова сгореть в нем, чтобы проснуться, но всякий раз натыкаюсь лишь на отражение настоящего пламени.
И теперь боюсь, что ключа нет нигде…
– Мы с тобой – Творцы, способные создать Вселенную. Но нам дано слишком мало времени, чтобы так много успеть. Мы не должны тратить его ни на что, кроме полноценной жизни. Мы должны ценить каждую минуту, наслаждаться ею. Наслаждаться вместе с тем, кого любишь, в кого веришь.
Губы скользнули по шее.
Пэт отступила на шаг и покачала головой.
– Нет.
– Нет?
Нет искры, нет пламени, нет ключа. Яркие слова прикрывают пустоту тучи, которая улепетывает сейчас из Москвы. Нет дождя, что хлестнул бы по душе резкими каплями.
В глазах Таисии мелькнула злость.
– Я надеялась, что мы одинаковые! Но ты… Но ты! Ты совсем не такая! Ты только притворяешься нежной, утонченной натурой!
– Извини.
– Извинить?! – Гримаса вновь превратилась в улыбку. Немного натянутую, правда, но все-таки улыбку. – Я чувствую глубочайшее разочарование, но вижу, что это не ты – это порыв. Я культивирую в себе счастье и добро. Я могу поделиться ими, ты кажешься опечаленной. Ощущение радости не берется вдруг, позволь, я научу тебя.
– Присядем? – Пэт увлекла женщину на софу.
– Конечно. – Улыбка Таисии стала более естественной. – Мне кажется, здесь слишком яркий свет. Мы совсем забыли о вине… – Рука скользит по плечу. – Твой порыв испугал меня, ты такая… такая сильная…
– Я знаю.
На пальцах вновь появились руны. Черные символы, видимые только Патриции. И беспрекословно подчиняющиеся ей. Взглядом, одним только взглядом девушка сложила символы в нужную последовательность и мягко провела рукой по лбу Таисии.
– Кажется, ты устала.
Фраза осталась без ответа: женщина уснула в тот самый миг, как ее коснулась Пэт.
Обмякшее тело, ровное дыхание, тишина… Отличный момент, чтобы уйти, не прощаясь.
* * *Территория: Европейский Исламский Союз
Баварский султанат
Франкфурт-Копенгаген, в воздухе и на земле
Наказание не всегда соответствует проступку
– Курс проложен?
– Так точно.
– Встреча?
– Отряд спецназа Европол.
Карл Мэнсон, заместитель директора франкфуртского филиала СБА, провожал груз лично – все-таки пять тысяч «поплавков». Предназначались они расположенному под Копенгагеном научно-производственному комплексу имени Махмуда Кемаля, одному из трех центров Баварского султаната, имеющих лицензию на работу с самыми мощными процессорами современности. В Анклавах их называли «помойками». Государства щедро финансировали подобные комплексы, надеясь если не догнать, то хотя бы не сильно отстать от корпораций в технологиях, однако выпускаемое в центрах «новейшее» оборудование не отвечало жестким стандартам Анклавов, хотя и пичкалось самыми современными комплектующими. В том числе – «поплавками», доставка которых в научные комплексы являлась для СБА лишней головной болью.
– Коды сменили?
– Девять минут назад.
– Хорошо.
Груз отправлялся транспортным «Ка-95» «Толстяк» производства «Науком». Согласно сопроводительным документам, вертолет совершал плановый рейс с военной базы под Загребом в Познань с дозаправкой во Франкфурте. По мнению Мэнсона, это был лучший вариант, нежели предложенный изначально эскорт из двух истребителей – тайна хранила груз лучше любого силового прикрытия.
– Говорит борт 4344. Прошу разрешение на взлет.
– Даю разрешение на взлет.
Мэнсон посмотрел на оторвавшуюся от земли машину и хмыкнул:
– Все. Теперь это не наша проблема.
Даже в оцифрованном мире, в безбрежном информационном океане, повелителями которого не без оснований чувствовали себя тритоны Сорок Два, им было доступно далеко не все. Да, ломщики могли проскользнуть в самую защищенную сеть, однако любой из них, даже самый опытный, даже тот, у кого в голове жужжит «поплавок», а в крови бурлит «синдин», оставит следы, которые укажут, что информация перестала быть секретной. Именно поэтому далеко не все тайны попадали в сеть. И именно поэтому тритоны высоко ценили предателей, готовых передать нужные сведения с помощью обычного звонка.
Среди работающих на корпорации и государства машинистов хватало тех, кто разделял идеи Поэтессы. Собственно, практически все машинисты планеты читали «Числа праведности». На некоторых книга не произвела особого впечатления, другие увлеклись, стали правоверными нейкистами, и уж совсем немногих «Числа праведности» сделали фанатиками, разделяющими радикальные убеждения Сорок Два. Именно они, готовые пожертвовать всем ради торжества идеи, и составляли «пятую колонну» движения.
Едва вертолет поднялся в воздух, из штаб-квартиры франкфуртского СБА ушло короткое невинное послание, неспособное вызвать никаких подозрений. Оно было принято и тут же переслано на незарегистрированный коммуникатор, лежащий на столе перед Пумой.
– Птичка вылетела.
Связь с Крюгером Ева держала через «балалайку», поэтому он прекрасно услышал произнесенную фразу.
– Отлично!
Пума покосилась на склонившуюся над «раллером» Красную.
– Мы начинаем!
– Мы готовы.
Когда-то давно, можно сказать – в древности, перехват управления вертолетом или машиной считался возможным лишь в приключенческих фильмах. Драматурги охотно вставляли интригующие эпизоды в сценарии, искренне полагая, что рано или поздно подобные фокусы станут если и не обыденным явлением, то вполне возможным. И не ошиблись. Совершенствование бортовых компьютеров привело не только к улучшению управляемости и повышению безопасности полетов, но и снизило роль пилота, что открыло широкие возможности для ломщиков. Фактически им требовалось только одно: пробиться в канал связи вертолета с землей. Задача непростая, но учитывая, что в «раллерах» Евы и Розы пряталось по двенадцать «поплавков», еще два сидели в «балалайках», а программы были написаны самим Сорок Два – вполне решаемая.
В итоге бортовой компьютер «Толстяка» потерял невинность именно там, где хотели Красная и Пума.
– Внимание! Говорит борт 4344! У меня нештатная ситуация!
И почти сразу же в «балалайку» Мэнсона пришел вопль от машинистов:
– Перехват управления! Они подключились к нашему каналу!
– Вырубите связь!
– Поздно!
– Говорит борт 4344! Полная потеря управления!
– Переходите на ручной режим!
– Я заблокирован!
– Мы не можем вышибить их из компьютера «Толстяка»!
– Перезагрузитесь! Есть же резервный компьютер!
– Не получается!
– Это наверняка нейкисты! – скрипнул зубами Мэнсон. – Тритоны!
А кто еще мог преодолеть защиту, которую обеспечивали лучшие машинисты СБА и Европола? Только те, кто вставлял в «балалайки» самые мощные процессоры современности, разгоняя свое сознание в цифровое торнадо.
– Я сажусь! – завопил пилот. Больше ему ничего не оставалось. – Я их вижу!
– Лично тебе ничего не грозит!
– Если не будешь сопротивляться, – добавил Карл и побрел в кабинет: предстоящую свистопляску имело смысл встретить стаканчиком виски.
Посадку стремительно снизившийся вертолет совершил неловко. Грубовато совершил, если быть до конца откровенным – остался без левого шасси, едва не перевернулся, чудом удержав горизонт, а напоследок ткнулся носом в оказавшийся на пути камень. Однако полученные машиной или ее пилотом повреждения никого не интересовали. Главное, что «Толстяк» сел именно там, где и было запланировано.
– Птичка в точке! – сообщил Крюгер.
– Извлекайте, – распорядилась довольная Ева и вызвала Сорок Два: – У нас все отлично.
– Вертолеты с группой захвата будут на месте через пятнадцать минут!
– Слишком поздно!
– Европол объявил тревогу. Они перекроют дороги…
– Нейкисты наверняка продумали пути отхода.
От Мэнсона пахло виски, но Карлу было плевать на то, что подумают подчиненные. И на то, что они сообщат в собственную безопасность, – на все плевать. Пять тысяч «поплавков» уплывали из-под носа благодаря…
– В нашем филиале сидит «крыса». Тритоны знали, что готовится поставка.
К сожалению, это открытие вряд ли спасет карьеру. «Крысой» займутся другие люди, а ему придется перекладывать бумажки в каком-нибудь заштатном отделе…
– Господин Мэнсон!
– Что?! – рявкнул Карл.
– Есть хорошие новости, – негромко ответил машинист. – На самом деле – хорошие.
