Иван Суббота - Темный Эвери. Лич-3
- Жутковатое место, - тихо повторил Прив.
Проводив глазами пуделя до тех пор, пока он не скрылся за поворотом, я аккуратно переступил через кровавую полосу и продолжил путь к дверям в зрительный зал. Взявшись за ручку, я бросил взгляд назад. Пьеро внимательно смотрел нам вслед. Слезы уже не капали из его глаз, и я увидел бледное лицо. Одухотворенное лицо, полное сострадания и печали. Деревянное. Как может дерево так ярко и полно передать одухотворенность? Я решительно повернул ручку и вошел в зрительный зал.
Длинные ряды кресел, полностью заполненные посетителями, убегали в стороны от протянувшегося от нас с Привом до самой сцены прохода. Там, на сцене стояли три фигуры, закутанные в серые балахоны, и заунывно тянули одну ноту.
- Соль, - поморщился я.
- Что? - встрепенулся рядом Прив. - Где соль? Какая соль? Причем здесь соль?
- Нота "соль". Самая противная нота в октаве. Терпеть ее не могу. Набери в гугле "самая противная нота" и сто процентов, что он выдаст тебе "соль".
- Гугле? - вопросительно уставился на меня Прив.
Я только махнул рукой и сказал:
- Никогда не мог ее чисто взять. Ни раньше, на теноре, ни сейчас, на баритоне.
И опять поморщился. До чего же мерзко они воют. Всю душу выворачивают. Так и с ума сойти недолго.
- Понятно, - покивал головой Прив и с интересом начал осматриваться по сторонам. - Что это с ними?
Я оторвал взгляд от сцены, где три тенора продолжали тянуть одну и ту же ноту. Без пауз, без перерыва на вдох. Да еще, кажется, они постепенно повышали тональность. Медленно, почти незаметно, практически неуловимо для уха, но тональность их завывания повышалась. Или мне это уже просто чудится?
- Ты про зрителей? - переспросил я Прива и тоже стал осматривать сидящих в креслах зрителей.
В основном это были люди, но встречалось немало и гномов, и эльфов. Чуть меньше было представителей других рас, исключительно светлых и нейтральных. Темных не было. Оно и понятно, хоть Кван Тонг и считался вольным городом, но темные фракции здесь не жаловали. "Триада", клан Светлой стороны, официально объявил об отказе в защите темных на территории своего города.
Зал был заполнен почти полностью, очень немного виднелось незанятых мест. Сидевших в креслах людей, эльфов, гномов и прочих объединяло по крайней мере одно - у всех у них были остекленевшие глаза, обращенные на сцену, и открытые в немом крике рты.
- Они зачарованы, Прив.
Вдоль некоторых рядов медленно передвигались фигуры огородных пугал - наброшенные на костяк из скрещенных деревяшек лохмотья, увенчанные вверху выпотрошенной тыквой с прорезями вместо рта и глаз. В руках пугала держали серпы. Отсюда не было видно, что они делают, останавливаясь возле очередного развалившегося в кресле зрителя, но догадаться было не трудно.
- Что? Вот эти три клоуна, - Прив махнул рукой в сторону сцены, - своим завыванием смогли заворожить весь зал? Да здесь народу не меньше двух тысяч! И они смогли зачаровать всех?
- Не всех, но большинство. Некоторые не поддаются этим чарам.
- И где же те, кого не смогли заворожить?
- Боюсь, их уже нет. Они становятся жертвами в первую очередь, - ответил я и про себя воздал хвалу богам за это. - И это для нас лучший вариант, иначе, боюсь, я бы не смог сдержаться.
Я медленно двинулся вдоль прохода.
- Пойдем, Прив. Только не делай резких движений и ни на что не обращай внимания. Нам надо подняться на сцену и пройти за кулисы.
Передвигавшееся метрах в пяти от нас вдоль одного из последних рядов огородное пугало замерло и уставилось на меня, медленно поворачивая тыковку-голову вслед моему движению.
- А там что? - спросил Прив. - За кулисами?
- А там будет легче, - ответил я, бросая взгляды по сторонам и периодически открывая инфу то одного, то другого привлекшего мое внимание зрителя. Кого здесь только не было - и простые ремесленники, и торговцы, и воины, и маги. Лучники и мечники, охотники и рейнджеры. Уровни и меньше сотни, и больше, один даже двухсотого оказался. Дети, взрослые, старики. Все они сейчас напоминали безжизненных кукол больше, чем двигавшиеся вдоль рядов пугала.
- А почему нас не завораживает?
- Не знаю, Прив. Может, на меня не действует, потому, что я бессмертный. А на тебя, потому, что ты, наверное, темный. Существо, изначально принадлежащее одной из фракций Темной стороны.
Мы шли вдоль зрительских рядов и все пугала и другие куклы, которых я вначале не заметил, провожали нас пристальными взглядами. Они молча замирали на месте и только их головы синхронно поворачивались вслед нашему движению. И все это при полной тишине, нарушаемой лишь нудным непрерывным звуком, тянувшимся со сцены, от которого, казалось, уже начинала вибрировать голова.
- И вот этот стон у них песней зовется, - тихо пробурчал я.
Стоявшее у самого прохода, по которому мы шли, чучело внимательно смотрело на нас и когда мы почти поравнялись с ним, ухватило за волосы сидевшую перед ним девушку и медленным, неторопливым движением серпа перерезало ей горло. Серп был старый и ржавый. И не заточенный. Края у раны получились рваные, кровь из перерезанного горла брызнула во все стороны, часть капель попала на нас с Привом.
- Босс! - завопил Прив.
- Заткнись, Прив! - крикнул я, смотря в уставившиеся на меня глаза чучела. Там была только равнодушная тьма и все. Нет, еще там было ожидание.
- Босс, мы что, так и пройдем мимо? И позволим им спокойно убивать этих беззащитных?
- Мы пройдем мимо и не будем ни во что вмешиваться, - сквозь сжатые зубы проговорил я и двинулся дальше по проходу.
- Но, почему? - возмутился Прив. - И почему они не нападают на нас?
- Они не сагрятся на нас, пока мы сами не сагримся на них. Так что держи себя в руках, Прив.
- Так давай сагримся на них! Поможем этим несчастным!
- Прив, им уже не помочь. Даже если мы перебьем всех кукол, этих уже не спасти.
- Но почему?
Я двигался по проходу, стараясь не смотреть по сторонам и не встречаться взглядами с куклами. А они после случая с девушкой с перерезанным горлом специально устремились все ближе к проходу и дожидались, когда мы будем проходить мимо. Мы шли вдоль кресел, а рядом перерезались горла, толчками выплескивалась кровь, багряные капли падали на нас.
- Прив, в моем мире нет зомби, но есть фильмы про них. Я тебе рассказывал, что такое фильм. В этих фильмах, когда такой же бессмертный, как я, превращается в зомби и тянет свои руки к еще живому, чтобы свернуть ему шею и съесть его мозг, этот живой говорит ему: "Джон, это же я, твой лучший друг Мартин! Неужели ты не узнал меня?", а другой живой говорит Мартину: "Это не Джон. Джона больше нет". Так вот, Прив, никого из этих людей, гномов, эльфов больше нет. И если мы нападем на кукол, эти завороженные зрители нападут на нас. Вместе с куклами. Они сами уже, как куклы. Как зомби.
Прив повернул голову в одну сторону, потом в другую и сказал:
- Да, с такой толпой нам не справиться.
- А даже если и справимся с этими, то артефакт все равно нам не получить. И все будет зря.
Я остановился и рядом замер Прив. Перед нами неожиданно выскочила кукла и, выхватив из соседнего ряда ближайшего зрителя, впилась ему зубами в шею и начала жадно высасывать из него кровь.
- Босс, это вампир! Кукла-вампир!
- Я вижу, Прив, - ответил я, успев бегло просмотреть информацию обеих.
Арлекин, кукла-вампир. Уровень сорок седьмой, но это не помешало ей легко и быстро выдернуть из кресла рыцаря сто двенадцатого уровня, поднять его одной рукой, словно пушинку. Присосалась к нему и косит глазами в нашу сторону. И не обойти ее, обязательно заденешь. И неизвестно, как отреагируют кукла на это, вдруг, воспримет, как нападение?
- Некоторых боги превратили в вампиров.
Я сделал несколько шагов назад и, свернув в промежуточный проход между рядами, двинулся по нему к боковому проходу. Придется идти в обход, это удлинит путь, но сейчас это даже к лучшему - большая часть кукол собралась вдоль центрального прохода.
- Не понимаю, зачем богам это было надо? - негромко проговорил Прив. - Наказали бы виноватых, но другие тут причем?
- Пути богов неисповедимы, - пожал плечами я. - Нам не понять их логику. Хотя, что тут понимать. Геката просто хотела отомстить обидчикам и ей все равно, что будет с другими. А вот Молох... О, у Владыки Тьмы с мотивами все гораздо сложнее. Все не так просто.
Еще одна кукла, звеня бубенцами на своем колпаке, выскочила перед нами. В руках у нее было зажато человеческое сердце. Кукла поднесла его ко рту и откусила большой кусок. Пережевывая, протянула руку с сердцем мне, сказала:
- Хочешь? Попробуй, это вкусно. Тебе понравится. Свежее! Смотри, - она поднесла руку с зажатым в ней сердцем к самому моему носу, - оно еще бьется!
